Тайный воин - Линн Флевеллинг

Впрочем, в одном предупреждении Айи и Лхел он не сомневался — к добру ли, к худу ли, но именно король держал в своих грубых руках воина нить его жизни. Эриус назначил лорда Оруна его опекуном, Эриус отдал Атийон под протекторат Солари. Несмотря на видимость свободы, которой Тобин наслаждался вместе с другими компаньонами, его жизнью в Эро управляли другие. Так было и в замке, только на этот раз Тобина окружали люди, которым он не осмеливался верить. Пока было безопаснее изображать любовь к человеку, которого он принужден называть дядей. И казалось, этот человек — пока — искренне отвечал на его любовь.

Комната короля находилась рядом с бывшей спальней родителей Тобина. Остановившись перед дверью, Эриус хлопнул по ладони Фарина, потом взял Тобина за подбородок и снова всмотрелся в его глаза.

— Великий Свет, я словно снова вижу твою матушку. Какие синие глаза! Как летнее вечернее небо. — Он вздохнул. — Проси любой подарок, мой дорогой. Ради моей сестры.

— Подарок, дядя? Я… я не знаю. Ты и так слишком щедр.

— Ерунда, я хочу подарить тебе нечто особенное.

Все обратили взоры к Тобину. Фарин чуть заметно покачал головой, словно предостерегая. Стоявший среди других оруженосцев Ки усмехнулся и легонько пожал плечами.

Наверное, вино придало Тобину дерзости или, быть может, самодовольная ухмылка Маго.

— Для себя мне ничего не нужно, дядя. Но все же у меня есть одно желание. — Он не осмелился взглянуть на Ки, когда выпалил: — Ты не мог бы жаловать благородное звание отцу моего оруженосца?

— О, это честный подарок, — заплетающимся языком пробормотал Корин. — Ки не хуже любого из нас. И не его вина, что он всего лишь деревенский рыцарь.

Эриус вздернул брови и хихикнул.

— И это все?

— Да, — кивнул ободренный Тобин. — Я сам еще не достиг того возраста, когда мог бы это сделать, поэтому покорнейше прошу твое величество сделать это за меня. Мне бы очень хотелось сделать сэра Ларента герцогом… — Он порылся в памяти, вспоминая принадлежавшие ему земли, которых сам он никогда не видел. Все казались вполне подходящими. — Сирны.

Как только это слово сорвалось с его губ, он понял, что совершил некую ужасную ошибку. Фарин побледнел, а лорд Нирин издал непонятный сдавленный звук. Несколько человек вокруг судорожно вздохнули.

Улыбка исчезла с лица короля.

— Сирна? — Он отпустил Тобина и сделал шаг назад. — Весьма странный выбор для дара. Это твой оруженосец попросил тебя?

Мрачный взгляд, брошенный королем на Ки, заставил Тобина содрогнуться от страха.

— Нет, дядя! Просто я назвал первое, что пришло в голову. Это… это может быть любое другое владение, лишь бы оно соответствовало титулу.

Но Эриус все так же переводил тяжелый взгляд с Тобина на Ки, что-то очень опасное появилось в его глазах. Тобин понимал, что ошибся, но в чем именно состоит его ошибка, не мог даже вообразить.

К удивлению Тобина, спас его Нирин.

— У принца благородная душа его матери, мой король, такая же щедрая. Но он еще не знает своих земель и потому просто не понимает, что именно предложил.

То, как волшебник смотрел на короля, вызвало у Тобина еще более сильную тревогу, хотя Нирин и старался помочь ему.

— Похоже, что так, — медленно произнес Эриус.

— Я уверен, что у принца Тобина найдется вполне подходящий кусок земли к северу от Колафа, — сказал Нирин. — Например, есть прекрасная крепость в Рилмаре.

Эриус заметно просветлел.

— В Рилмаре? Да, хороший выбор. Сэр Ларент может быть управляющим дорогами. Как думаешь, Киротиус? Примет твой отец такой дар?

То был один из редчайших случаев, когда Ки потерял дар речи, но он все же умудрился неловко кивнуть, опускаясь на одно колено.

— Ради твоего отца и всех его потомков, клянешься ли ты верно служить трону Скалы и принцу Тобину как своему господину?

— Клянусь, мой король, — прошептал Ки.

Эриус протянул к оруженосцу меч, и Ки поцеловал острие.

— Теперь встань, Киротиус, сын Ларента, главы Рилмара. И отдай поцелуй преданности твоему благодетелю перед всеми этими свидетелями.

Все зааплодировали, но Тобин чувствовал, как дрожали пальцы Ки, когда оруженосец взял его руку и поцеловал ее. Впрочем, рука Тобина тоже дрожала.

Когда они наконец пожелали королю спокойной ночи, Фарин пошел вместе с Тобином и Ки к их комнате. Он отправил пажа за горячей водой, потом упал в кресло и опустил голову на руки, не говоря ни слова. Ки сбросил башмаки и сел на кровать, скрестив ноги. Тобин уселся на коврике перед очагом и стал кочергой ворошить угли.

— Да, вот так поворот! — нарушил наконец тишину Фарин, справившись с собой. — А уж когда ты попытался отдать Сирну… Великий Свет, да ты вообще понимал, что делаешь?

— Нет. Я же назвал первое, что пришло в голову. Это ведь совсем небольшое владение, разве нет?

Фарин покачал головой.

— По количеству акров, возможно, оно и невелико, но человек, владеющий Сирной, держит на себе оборону Скалы, не говоря уж о том, какую таможенную пошлину собирает лорд-протектор этого владения от твоего имени. А сейчас протектор Сирны — лорд Нирин.

— Нирин? — вскрикнул Ки. — Что эта лисья морда делает на такой должности? Он же не воин!

— Никогда не насмехайся над ним, Ки, даже наедине с другом. А причина его назначения — их с королем личное дело. — Фарин умолк ненадолго и поскреб пятерней в бороде, размышляя. — Полагаю, это еще и твое личное дело, Тобин. В конце концов, Сирна принадлежит тебе.

— Значит, Нирин теперь мой вассал? — спросил Тобин, содрогнувшись от этой мысли.

— Ни он, ни Солари. Это люди короля. Но не беспокойся. Тебе с ними встречаться незачем, к тому же ты находишься под защитой короля. Он не даст тебя в обиду.

— Это хорошо, — решил Ки. — Для Корина Тобин давно стал светом в окошке, а теперь еще и король его полюбил, ведь так?

Фарин встал и, подойдя к Тобину, взъерошил ему волосы.

— Похоже на то.

— Но сегодня я совершил ошибку, правда? Я видел, как изменилось лицо короля.

— Ну, будь ты на несколько лет постарше… — Фарин покачал головой, словно стараясь отогнать мрачные мысли. — Нет, он понял, что в твоих словах не было умысла. Не волнуйся. А теперь ложитесь-ка вы оба спать. Сегодня был длинный день.

— Ты тоже можешь лечь здесь, — снова предложил Тобин.

Страх все еще не отпускал мальчика. После его неосторожных слов в лице короля появилось нечто такое, отчего Тобину стало жутко.

— Я обещал Литии зайти к ней, — сказал Фарин. — Но на обратном пути я проверю, как тут у вас дела. Спокойных снов.

Плотно закрыв за собой дверь, Фарин прислонился к стене, надеясь, что часовые, стоявшие в обоих концах коридора, примут его слабость за результат излишних возлияний. Он понял, что означал взгляд Эриуса — подозрение. Если бы Тобину было не двенадцать, а шестнадцать, его просьба могла стоить жизни ему и Ки. Но принц был всего лишь ребенком, к тому же немного не от мира сего. В Эриусе сохранилось еще достаточно доброго, чтобы понять это.