Месть орков - Ричард Кнаак

— Да, Ваше величество, это будет мудрое решение. Ноторопиться не стоит. Пусть они заявят протест. А потом начнете постепеннозакрывать перед ними двери. Уверен, остальные королевства поступят так же.

Теринас одарил Десвинга усталой улыбкой:

— Ты очень терпеливый молодой человек, Престор! Я вышел изсебя, раскричался, а ты взял и спокойно предложил мне выход! Мы собиралисьобсудить предстоящую свадьбу! Конечно, впереди еще два года, но обручение — этосерьезный шаг, все надо детально спланировать! — Теринас пожал плечами. —Такова королевская доля!

— Я все очень хорошо понимаю, Ваше величество, — с легкимпоклоном ответил Десвинг.

Король начал рассказывать дракону о том, чем должен будетзаниматься его будущий зять в ближайшие несколько месяцев. Взяв в руки браздыправления Олтраком, молодой Престор будет обязан присутствовать на всехвстречах и приемах, дабы укрепить в глазах людей и монархов свой союз с Кэлией.Весь мир должен понять, что этот союз — начало великого будущего Альянса.

— А когда мы отобьем у проклятых орков Хаз Модн и Грим Батл,можно будет обдумать церемониал возвращения этих земель карликам! Церемониейбудешь руководить ты, мой мальчик! Ведь ты так много сделал для того, чтобы недать Альянсу развалиться, и, в конце концов, привел его к победе…

Теринас продолжал разглагольствовать, Престор его не слушал,он думал о своем. Какой смысл слушать старика, ведь он повторяет то, что вложилему в голову Десвинг. Лорд Престор — герой или антигерой — будет вознаграждени, не торопясь, шаг за шагом, начнет уничтожать низшие расы.

Как бы то ни было, в данный момент Десвинга большеинтересовала беседа двух покинувших дворец колдунов. Особенно упоминание ободном из советников Кирин Тора, о колдуне по имени Красус. Этот персонаж заинтересовалдракона. Он знал, что кто-то еще до Дрендена предпринимал попытки обойтиловушки, расставленные вокруг его замка. Одна из таких попыток разбудилаБезудержный Голод — одно из самых древних и самых изощренных заклятий,когда-либо созданных мастером колдовского искусства. Опознал и то, что ловушкане сработала.

Красус… Не этот ли колдун сумел спастись от заклятия,которое было ровесником самого Десвинга?

Надо бы побольше узнать о тебе, Красус… — подумал Десвинг, сотсутствующим видом кивая в ответ на болтовню Теринаса.

Красус спал, спал так крепко, как не спал даже маленьким,едва вылупившимся из яйца птенцом. Он погрузился в состояние между сном игипнозом. Никто не мог вырваться из объятий этого вечного сна. Красус спал исознавал, что с каждым часом соскальзывает все ближе и ближе к бездоннойпропасти забвения.

Дракону снились сны.

Первые видения были мрачными и смутными — простые образы изподсознания спящего. Но вскоре за ними последовали более четкие и полныекартины. Крылатые фигуры — это были не только драконы — в панике разлетались встороны. Расплывчатый образ человека в черном кривлялся перед ним. Поиссушенному солнцем холму бежал ребенок… ребенок вдруг превратился визвивающееся, не подвластное смерти существо — воплощение зла.

Пытаясь даже во сне разгадать значение всех этих образов,колдун беспокойно пошевелился и в результате еще глубже погрузился вкоролевство абсолютной тьмы, где было уютно и спокойно.

И вот в этом королевстве к отчаявшемуся колдуну-драконуобратился мягкий и в то же время властный голос:

Ты готов пожертвовать всем ради нее, не так ли, Кораэлстраз?

Красус лежал на скамье в своем жилище, губы его зашевелилисьв ответ:

Я готов отдать свою жизнь, если это понадобится для ееосвобождения…

Бедный, верный Кораэлстраз…

В темноте возник чей-то силуэт. Силуэт колебался в такт сдыханием спящего колдуна. Во сне Красус попытался дотянуться до видения, но впоследнюю секунду оно ускользнуло от его руки.

Красус грезил, что это Алекстраза.

Ты все быстрее и быстрее приближаешься к своему последнемусну, смельчак. Может, хочешь о чем нибудь попросить, пока все для тебя еще незакончилось?

Губы Красуса снова зашевелились:

Прошу только об одном — помоги ей.

И ничего не попросишь для себя? Твою исчезающую жизнь, бытьможет? Тот, у кого хватило отваги выпить смертельную дозу, заслуживает полногокубка вина лучшего урожая…

Темнота засасывала Красуса. В ней было тяжело дышать, тяжелодумать. Желание просто повернуться на бок и укрыться с головой мягким одеяломзабвения становилось все сильнее.

И все же колдун заставил себя ответить:

Помоги ей. Это все, о чем я прошу.

Тут его стало вытягивать из темноты вверх, в разноцветное,полное ярких огней место. В этом месте снова можно было дышать, можно былодумать.

Видения и образы окружили колдуна, но это были призраки изчужих снов. Он различал желания и стремления людей, карликов, эльфов, дажеорков и гоблинов. Он мучился их кошмарами и смаковал их наслаждения. Виденийбыли тысячи и тысячи. Они проплывали мимо и тут же исчезали из памяти колдуна,он не мог вспомнить их, как не мог вспомнить собственные сны.

В центре этих сменяющих друг друга видений возник новыйобраз. В то время как все вокруг Красуса двигалось, словно в тумане, этот образчетко выделялся на общем фоне и все больше увеличивался в размерах, возвышаясьнад маленькой фигуркой колдуна.

Грациозная фигура дракона, наполовину существующая вреальности, наполовину в воображаемом мире, расправила крылья, словнотолько-только очнулась ото сна. Туловище исполина было блекло-зеленого, каклиства в лесу перед наступлением ночи, цвета. Красус посмотрел вверх, желаяувидеть глаза дракона, но увидел, что они закрыты. Однако колдун необманывался, он знал — Властительница Сновидений прекрасно ощущает егоприсутствие и состояние.

Я не требую от тебя подобных жертв, Кораэлстраз, ведь твоисны и фантазии всегда были самыми увлекательными… — Уголки пасти дракона слегкаприподнялись… — Ты мой самый любопытный мечтатель…

Красус попытался нащупать хоть какую-то опору, но земля подним оказалась какой-то жидкой. Его принуждали плыть, и из-за этого ончувствовал себя глупо.

Благодарю тебя, Йесира…

Всегда вежлив, всегда дипломатичен. Даже с моими консортами,которые не единожды отказывали тебе от моего имени…