Скандал в светском обществе - Элен Бронтэ

Энн также получила вознаграждение и могла не тревожиться о собственном будущем по крайней мере несколько месяцев. Она начала вставать с постели, но еще не покидала комнаты из-за слабости, спуститься по лестнице было ей не по силам, поэтому Сильвия заходила попрощаться к ней в спальню.

Бледная Джорджина в простом коричневом платье молча села в экипаж под строгим взглядом отца, а Сильвия еще раз улыбнулась Эмме и последовала за сестрой.

«Увидимся ли мы когда-нибудь? — думала мисс Линдси, проходя через холл, чтобы выйти в сад. — Когда мы с Джоном поженимся, часть его друзей не захочет видеться с нами, и, боюсь, Ричмонды и Квинстоны будут в их числе. Возможно, миссис Милберн сохранит ко мне доброе отношение… Впрочем, какая разница? Лишь бы только мы были вместе! Если бы еще Криспин написал мне, что не держит зла на сестру, мы с Джоном могли бы поехать и погостить у него, а может быть, остались там навсегда… Тогда мне будет не хватать только Сьюзен!»

Предаваясь мечтам о новом будущем, Эмма не забывала о повседневных делах, и вскоре они с Энн прощались с теми слугами, кто вышел проводить их.

Мисс Линдси казалась слугам незнакомкой в старом голубом платье и простой соломенной шляпке. Траур по умершей сестре она решила не носить, и без того четыре года проходила во вдовьем наряде и теперь хотела наконец снять его. Ей не нужно было черное платье как напоминание об умершей сестре. Миссис Оукен ждала их в Кохеме со сливовым пирогом и приготовила сотни вопросов — события в Ричмонд-холле занимали весь городок, но рассказываемые там истории с каждым днем имели все меньше общего с истиной.

Миссис Прост приготовила им на дорогу корзину с едой, показывая этим, что ее расположение к Эмме сохранилось, хотя бы отчасти. Девушка шепотом попросила у ворчливой, но добросердечной кухарки прощения за свой обман и обещала никогда не забывать ее стряпню, чем окончательно растопила возникший между ними лед.

А мисс Данфорт слуги и вовсе провожали с сочувствием — бедняжка снова уезжала из дома, где выросла, и теперь уже навсегда.

— Я так рада, что еду с вами! — воскликнула Энн, когда экипаж мистера Ричмонда выехал за высокие кованые ворота и дом исчез из виду за деревьями.

— Признаюсь, я тоже рада, что мне не придется проводить следующие несколько дней в одиночестве, — ответила Эмма. — Как только я остаюсь одна, сразу начинаю плакать. Никогда не думала, что настолько подвержена слезам!

Мисс Данфорт постаралась, как могла, утешить старшую подругу и наилучшим выходом нашла расспросы — она так мало знала о мисс Линдси и еще меньше о мисс Стэнтли. Так что всю дорогу до Кохема Эмма рассказывала ей о своем детстве, о печальном случае с сестрой — Эмма должна была присматривать за ней, но отвлеклась на комнатную собачку, и Сьюзен опрокинула на себя подсвечник и едва не погибла.

— Вот тогда я и пообещала никогда не оставлять сестру, — Эмма горько вздохнула. — А сама уехала, не сдержав слова.

Энн постаралась утешить ее, правда, без особого успеха. К счастью, вскоре экипаж остановился у дверей почты, и миссис Оукен вышла встретить гостей, а рядом с ней стоял и мистер Рэндалл. В нетерпении он каждый день наносил визиты на почту и успел завоевать симпатию женщины. Ее дочери уже были замужем, и на примете не было ни одной молодой леди, чье счастье она могла бы попытаться устроить. А тут приехали сразу две, одна из которых была безнадежно влюблена в повесу Райенфорда, который своим браком вызвал множество пересудов, а судьба другой определенно требовала вмешательства.

Вечер в маленькой гостиной прошел за разговорами, миссис Оукен не только спрашивала, но и рассказывала сама. Как и опасался мистер Ричмонд, Лоуфорду не удалось добиться заключения миссис Райенфорд в тюрьму. Ее супруг, вероятно, заплатил кому-то немалые деньги, чтобы Керри освободили, и тут же увез молодую жену куда-то, оставив Кохем и всю округу в праведном возмущении. Разочарованный в системе правосудия, суперинтендант взял отпуск и тоже куда-то уехал.

— Что ж, когда-нибудь им обоим воздастся по заслугам, — заметил Рэндалл. — Они не настолько влюблены, и, как только Райенфорду повстречается более красивая молодая леди, а его жена познакомится с джентльменом побогаче супруга, они друг друга возненавидят.

Эмма молча кивнула. Она жалела только о том, что не смогла подольше поговорить с Керри, узнать о том, какой была Сьюзен. Но Рэндалл убедил ее, что не стоит делать этого — миссис Райенфорд в силу своего испорченного характера могла и солгать, сделав Эмму еще более несчастной.

— Лучше подождем известий от вашего брата. Я не верю, что он будет жесток к вам и не захочет восстановить утраченную связь, — заявил Джон.

Владелица почты поддержала эту уверенность и была вознаграждена сообщением Рэндалла о том, что он и мисс Линдси намерены пожениться в Кохеме в ближайшую субботу. Оказывается, он уже обо всем договорился, препятствий ни с чьей стороны быть не могло, и миссис Оукен и мисс Данфорт должны были быть гостями.

Смущенная Эмма покраснела, и это очень ей шло, она сразу стала выглядеть моложе. Миссис Оукен даже подумала, что девушка еще вполне способна произвести на свет троих или четверых детей, прежде чем окончательно лишится молодости и остатков красоты. А Рэндалл смотрел на избранницу влюбленным взглядом и видел в ней лишь то, что хотел видеть — любовь всей жизни.

Накануне венчания Эмма получила письмо от Шарлотты. Как следовало из письма, мисс Линдси была не первой, от кого она узнала, чем закончилась драма в Ричмонд-холле. К изумлению девушки, новости в дом кузины леди Фелтвик привез сам суперинтендант, явившийся просить руки мисс Джейн Гартнер!

Леди Фелтвик не могла и вообразить для своей воспитанницы лучшей партии и немедленно дала разрешение на этот брак, боясь, очевидно, что Лоуфорд может передумать. Забегая вперед, надо отметить, что суперинтендант до конца своей карьеры советовался с супругой по вопросам, касающимся проводимых им расследований, и ее хитрость и наблюдательность часто помогали ему принять правильное решение.

О своих подозрениях Шарлотта писала с чувством удовлетворения, которое доставило ей осознание собственной правоты. Ей с самого первого дня знакомства казалось, что в манерах мисс Линдси есть какая-то неискренность, и она не доверяла этой девушке, хоть и не могла объяснить причину этого.

Шарлотта прислала также поздравления мистеру и миссис Рэндалл и пригласила их на собственную свадьбу с мистером Беркли.

— Там мы увидимся с Ричмондами, Квинстонами и Милбернами, — заметил Джон, когда возлюбленная прочла ему письмо. — Ты не будешь смущаться?

— Ты забыл, я ведь выступала на сцене, — засмеялась Эмма. — Что мне стоит предстать перед пятью-шестью десятками гостей и самой леди Фелтвик, если рядом будет супруг?

— О, я вовсе не забыл об этом, дорогая, — улыбнулся Рэндалл. — Как только приедем в наше поместье, ты увидишь, что мой управляющий уже начал строить для тебя маленький домашний театр. Уверен, в нем ты будешь блистать так же, как на сцене «Олд Вик», и мне придется не пускать на порог Тэннерса, который захочет вернуть тебя в свой театр!