Даже вампиры хандрят - Кейти МакАлистер

Как бы я хотела, чтобы кто-нибудь затыкал мне рот, когда я делаю подобные заключения. Они практически всегда неверны.

Мы нашли Пилара во втором часу глубокой ночи. Мы потратили два часа, блуждая по городу, следуя, в основном, моим инстинктам, направленным на поиск Пилара, но всякий раз, когда мы находили нужное место (ночной клуб, магазин, два кладбища, ночной McDonald's и Эдинбургский Замок), мы узнавали, что он был там, но уже ушел. Наконец нам повезло, и мы обнаружили Пилара в одном из самых диковинных мест Эдинбурга — в подворье Real Mary King's Close,[43]подземном историческом памятнике, который некогда, в семнадцатом веке, был частью жилого района (узкие переулки использовались для того, чтобы «срезать» дорогу через окружающие многоэтажные дома). Как известно, подворье — одно из наиболее посещаемых эдинбургскими привидениями мест, поэтому некоторые приверженцы парапсихологии и группы «охотников за приведениями» бронируют тут время на ночь. Мы сели «на хвост» последней охотящейся на призраков группе и, не мудрствуя лукаво, прошли внутрь, а затем проследовали за группой вниз на несколько уровней, пока не забрались глубоко под современные улицы. Из-за узких белокаменные стен и неровных грязных полов эхо раздавалось даже от шепота, так что мы были осторожны и молчаливы, как могли.

— Ты уверена, что он здесь? — Спросил шепотом Пэйн, когда группа собралась вокруг своего возбужденного лидера перед развалинами лавочки.

Чтобы нас не заметили, мы держались в тени, отбрасываемой фонарями семнадцатого столетия. Я потерла руки, не понимая, почему люди думают, что тут часто бывают привидения. Здания были построены пару сотен лет назад, но эта часть была откопана и восстановлена в соответствии с историческими реалиями. Было темно, сыро, холодно и воняло.

Я задрожала, когда холодные пальцы воздуха коснулись моей шеи, затем закрыла глаза и на минуту сконцентрировалась.

— Думаю, да. Такое чувство, что он здесь. Я думаю, что он… — Я повернулась, не размыкая глаз, полностью доверяя своему эльфийскому чутью, — там.

Мы подождали, пока охотники за приведениями не поспешат в свои «призрачные» горячие точки прежде, чем повернуть в обратном направлении.

— Куда? — Спросил Пэйн, когда мы достигли узкого переулка с тремя дверьми. Я прошла мимо двери с надписью ДОМ МИСТЕРА ЧЕСНИ и вошла в соседнюю — Распилочную мастерскую. Комната была пуста, не считая нескольких полок и крючков на стене, но приоткрытая деревянная дверь вела в другую комнату. Я указала в ту сторону и направилась туда, но Пэйн потянул меня за спину, предупреждая меня взглядом не перечить ему.

Я показала язык его затылку и придвинулась к нему ближе.

— … забрал статую у нее, когда она попалась в сеть, и спрятал. Теперь мне нужен кто-нибудь, чтобы пойти и принести вещицу мне. Ты фей, ты сможешь ее вернуть.

Несколько тихих стуков ответили на голос человека, который раздавался из мастерской.

— Проклятие, в данном случае это ничего не значит: однажды фей — фей навсегда, даже если на самом деле Ориенс превратил тебя в полтергейста. Это довольно простая работа. Все, что ты должен сделать — найти статую, которую я оставил в потустороннем мире, и принести ее мне.

Последовало три резких стука. Пэйн подкрался к двери и заглянул в комнату. Я посмотрела из-за его плеча, снова задрожав, когда холод из комнаты просочился прямо в мои кости. Посреди комнаты стоял Пилар, уперев руки в бедра, и обращался к знакомому полтергейсту.

— Не будь дураком, ты знаешь, что я рожден темными силами. Я могу входить и выходить из потустороннего мира, но не обладаю там никакой силой, поэтому ты должен попасть туда, чтобы принести статую. Только не напортачь! Я хочу, разнообразия ради, хоть раз сделать что-нибудь правильно.

Стоп. Кажется, статуя не у него. По крайней мере, я знаю, что не теряла ее. Он, должно быть, незаметно забрал ее, когда я была поймана между реальностями, затащил ее дальше в потусторонний мир и теперь не может ее оттуда вытащить.

Пэйн, мысленно пожал плечами. Однако, это играет в нашу пользу — ее будет нелегко достать.

Пилару ответило еще пара стуков.

— Не глупи, — зарычал он на полтергейста. — Пойми, это не так просто — снять проклятие. Предложение простое: ты приносишь мне статую, и я найду Мага, чтобы снять проклятие. Согласен или нет?

Кажется, ему трудно кого-то найти, чтобы тот принес вещь, сказал Пэйн.

Я удивлена, почему он думает, что это сможет полтергейст. Все знают, что существа, порожденные тьмой, не имеют силы в потустороннем мире.

Рубен отстучал ответ, от которого Пилар фыркнул:

— Нет, никто понятия не имеет, где эта эльфийская полукровка. Пока ты не вернешь статую, все вполне безопасно.

Если Рубен стал полтергейстом в результате проклятья, то, значит, что он таким не родился. Вполне вероятно, что у него есть силы в потустороннем мире.

Думаю, что хотя их не должно быть много, их может хватить. Я никогда не слышала о проклятых феях, но я вообще слабо разбираюсь в мире Фей. Итак, что мы теперь будем делать?

Узнаем, где статуя, а затем ты сама ее заберешь. Пэйн вошел в комнату, и его широкие плечи заполнили узкий дверной проем.

— Потерял статую, да? Как жаль. Сэм хотела бы ее вернуть.

Жизнь внезапно увиделась, словно со стороны. Через секунду после того, как были произнесены слова Пэйна, Пилар повернулся и оказался лицом к лицу с разгневанным вампиром. Но то, что он сделал потом, застало нас врасплох. Вместо того, чтобы напасть на Пэйна, бросить ему вызов, или даже посмеяться, поржать над бравадой Пэйна, он сделал нечто совершенно иное. Он убил меня.

Вопль, раздавшийся в маленькой замкнутой комнате, отзывался эхом снова и снова, и от этого ужасного звука свербело в мозгу. Только после того, как крик стих, и Пилар отступил от меня, я заметила в его руке нож. Нож, покрытый кровью прямо до рукоятки.

Что-то теплое впитывалось в мой свитер, и какое-то странное шипение и бульканье заполнило мои уши. Пэйн проревел проклятие и отодрал полтергейста от того места, за которое тот цеплялся, будто это была какая-то досадная колючка. Рубен перелетел через всю комнату и с глухим стуком врезался стену. Пэйн на мгновение недоуменно уставился на свою кисть, в которой осталась одна из рук Рубена, затем отбросил конечность и кинулся ко мне, а его чудные серебряные глаза стали почти черными.