Даже вампиры хандрят - Кейти МакАлистер

— Я не пью кофе.

— И я хочу тебя днем, когда ты упрямишься и злишься…

— Я никогда не упрямлюсь и не злюсь!

— И я хочу тебя вечером, когда ты требователен, угрюм и чертовски сексуален.

— Я уловил суть, — сказал он, потянувшись ко мне, чтобы еще раз поцеловать. — Само собой разумеется, что я не требователен, не угрюм, и не секс… эээ … ладно, я чертовски сексуален. Я признаю это, но в остальном ты неправа.

Я засмеялась, и на моих глазах выступили слезы радости. Глубоко в душе, вместо былого холодного отрицания, Пэйн неохотно соглашался со мной, но его жаба давила признаться, что я значу для него больше, чем ему бы того хотелось. Там даже ощущалось что-то теплое, мягкое и укутывающее, и от этих эмоций у меня запело сердце.

Я хочу тебя всего, Пэйн. Каждую твою частичку. Только так мы будем вместе. Если ты не можешь дать мне всего себя, мы расстанемся.

Я дам тебе все, что смогу, поклялся он, и я ему поверила. Я хотела бы услышать, что он любит меня, но знала, что для него это слишком стремительно. Я ощущала, что в нем присутствуют более глубокие эмоции, но не подталкивала его. Ему нужно было время, чтобы ужиться со своим новым взглядом на мир.

Его поцелуй был горячим и глубоким, он пробирал меня до кончиков ног, пока я не стала одним гигантским пламенем желания.

Ты самая невыносимая, убийственная… восхитительная женщина, которую я когда-либо встречал. Помоги мне боже, я тоже тебя хочу. Ты нужна мне.

Кажется, мы договорились… Пэйн!

Хм?

Он усадил меня на стол. Его рот все еще не отрывался от моего. Руки, бродившие по моему телу, погладили большими пальцами мои груди, прежде чем двинуться ниже, чтобы расстегнуть молнию на моих джинсах.

Мне кажется, это не занятия любовью.

Нет. Я же говорил тебе, что собираюсь затрахать тебя до смерти.

Здесь? Сейчас?

Здесь. Сейчас. Жалобы, возражения?

Нет. Но что, если кто-нибудь зайдет? Я могла бы повозмущаться, что он хочет сделать это в офисе, но я же не дура — я радостно стянула с ног штаны, пока он сдергивал через голову мой свитер. Это был не просто секс. Да, это был быстрый, потный секс, но быстрый, потный секс, пропитанный любовью.

Я скажу тебе прежде, что кто-то войдет, ответил он, усмехаясь.

Ах, все вы обещаете да обещаете, пробурчала я. Мои руки быстро расстегивали пуговицы его рубашки. Я замурлыкала, когда рубашка упала на пол. Перед неминуемым, мои широко разведенные пальцы охватили его грудную клетку, и одна рука соскользнула по тропинке из шелковистых волос вниз к его брюкам.

— Ооооо. Теперь я вся в предвкушении.

— Предвкушении чего? — У него перехватило дыхание, когда я погладила выпуклость в районе молнии, медленно потянула замок вниз, и мои руки заскользили по его бедрам, снимая штаны.

— Ты не возражаешь, если я удовлетворю одну свою маленькую фантазию?

Клянусь, блеск его глаз мог осветить, по крайней мере, половину Эдинбурга.

— Милая, ты можешь делать со мной все, что тебе вздумается, но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной. У нас есть столько времени, сколько тебе… о, боже. — Пэйн замолчал, но внутри него, в его мыслях, бушевала тысяча ощущений. Волнение, возбуждение, страсть, теплота, похожая на зарождающуюся любовь и огромное сексуальное удовольствие окатили меня, будто волной, когда я взяла его в рот. Мое тело замурлыкало еще громче от нарастающих в нем эмоций, усиливающихся так быстро, что это почти ошеломило Пэйна.

— Прости, — сказала я, оторвавшись и посмотрев на него. — Было слишком сильно и слишком быстро? Прости, если сделала что-то не так. Я думала, чем больше, тем лучше? Да? Нет? Черт, ненавижу делать что-то подобное впервые.

Он дико уставился на меня, будто совсем не понимал, о чем я говорю.

— Ты раньше этого не делала?

— Ну… я пробовала однажды со своим последним парнем, Карлом, но почти сразу отключилась. Похоже, это испортило ему все впечатления, поэтому я никогда больше не пыталась.

— Сэм?

— Мм? — Спросила я, щелкая языком по кончику пениса. Я улыбнулась вспышке удовольствия, что замерцала внутри Пэйна от моего прикосновения.

— Давай сейчас не будем говорить о твоих парнях.

— Хорошо. Но один из них просил меня, сделать это…, - я схватила свою сумку со стола, достала мятные конфеты для освежения дыхания и засунула парочку в рот. — Не слишком много, как думаешь? Я всегда хотела это попробовать.

Глаза Пэйна расширились, когда я громко разгрызла конфеты и облизала губы — мята жгла холодом, и во рту стало покалывать.

— Ты же не собираешься… о, господи, собираешься. И это твой первый раз… боже мой, женщина!

— Меньше слов, — сказала я, ведя покрытым мятой языком вниз по пенису. — Больше стонов.

И, ах, как он застонал! Он глубоко втянул воздух, когда я снова взяла его в рот, столь сильно охваченный своими ощущениями, усиленными повышенной чувствительностью от мяты, что у меня было такое чувство, будто все это происходит со мной.

Я прошлась языком по всей длине его ствола. Тело Пэйна вздрогнуло, когда воздух коснулся его влажной плоти, а когда я охватила пальцами основание и сконцентрировалась на особенно чувствительном местечке снизу, его глаза закатились.

— Это восхитительно. Так вот что ты чувствовал, когда мы занимались сексом? Это очень отличается от того, что ощущала я, но, должна сказать, это невероятно возбуждает. Что будет, если я попробую это?

Он выдержал целую секунду, прежде чем рванул меня вверх, развернул так, что я оказалась лицом к столу, разодрал мои трусики и расстегнул лифчик так, что я и моргнуть не успела.

— Вот что будет, — прорычал он, наклонив меня к столу и раздвигая мне коленом ноги. Я задохнулась от двойственных ощущений: холодного деревянного стола, от которого сморщились мои чувствительные соски, и обжигающей штуки, что пронзила мою жаждущую плоть.

— Пэйн! — Закричала я, хватаясь за стол и роняя телефон, когда мое тело толчком отбросили вперед. — Презерватив?

— Ни одного, — рыкнул он, отпрянув. — Мне следует останови…

— Хрен с ним, рискнем на этот раааааааз…! — Моя фраза завершилась небольшим вскриком, когда он снова в меня вошел.

— Слишком жестко? — Спросил он, останавливаясь.

— Нет! Жестче!

Он что-то радостно прорычал в ответ и задвигал тазом, а его пальцы впились в мои бедра.

Когда он врывался в меня, моя плоть скрипела, как полируемая древесина. Симпатичный, плетеный из проволоки и украшенный тиснеными цветочками бокс, полный писем и квитанций, соскользнул со стола, внезапно создав бумажный ливень.

— О, боже мой, да! Еще! — Выдохнула я, пытаясь за что-нибудь ухватиться, пока Пэйн продолжал делать то, от чего мои глаза закатывались в экстазе. Проволочно-цветочный держатель для ручек в пару к боксу (оба — подарки Клэр) покинул стол, и ручки разлетелись во все стороны. — Еще!