Возвращение в Прованс - Фиона Макинтош

– Просто жуткий, – пробормотал клерк по-французски.

Люк услышал это замечание и разозлился: его соотечественники всегда отличались презрительным отношением к англоговорящей публике.

– Простите, как вас зовут? – обратился он к служащему на родном наречии.

– Жан-Пьер, – удивленно откликнулся тот.

– Так вот, Жан-Пьер, – продолжил Люк по-французски. – Вы очень пренебрежительно обращаетесь с посетительницей. Я возмущен вашим поведением. Она объяснила вам, что плохо говорит по-французски, а я знаю, что вы прекрасно понимаете и говорите по-английски, иначе вас не взяли бы в бюро «Американ экпресс». Почему вы манкируете своими обязанностями?

Клерк возмущенно поглядел на Люка и отвел глаза.

– Вас нельзя допускать к работе с посетителями, – продолжил Люк. – Сюда каждый день приходят туристы, которые не знают французского. Это ваше обычное рабочее место?

– Да, мсье, – покраснев, признался Жан-Пьер.

– Так в чем же дело? Ваши посетители ожидают, что вы понимаете английский, а вы ведете себя по-хамски. Английский язык – язык международного общения. Если вы этого не желаете признавать, то, боюсь, туристы во Францию не приедут. По-вашему, в этом и заключается хваленое французское гостеприимство?

– Мой отец погиб на английском фронте, – обиженно заявил клерк.

– И в этом виноваты ваши посетители? – поинтересовался Люк.

– Прошу прощения, мсье, – рассеянно ответил Жан-Пьер, не выказывая ни следа раскаяния за свое поведение.

– Не передо мной надо извиняться, а перед вашей посетительницей. Вы – редкий хам, вам здесь не место. Немедленно обслужите эту женщину и объясните ей все по-английски, с уважением, иначе я на вас напишу жалобу. – Люк повернулся к незнакомке. – Не волнуйтесь, сейчас все будет сделано.

– Господи, кто вы? – изумленно спросила она.

– Pardon, mademoiselle[19], – снова произнес он. – Меня зовут Люк Рэйвенс.

– Джейн Эплин, – представилась она, протягивая руку для пожатия.

– Enchanté, mademoiselle Aplin[20], – сказал Люк, почтительно склоняя голову. – Позвольте оставить вас на попечение Жан-Пьера. Кстати, у вас обворожительные духи, – улыбнулся он и строго посмотрел на клерка. Тот немедленно заговорил с посетительницей по-английски.

– Спасибо, – растерянно ответила женщина.

Люк отошел к своей стойке, получил у служащего стопку франков, кивком поблагодарил за терпение посетителей, ждавших своей очереди, и торопливо направился к выходу, сообразив, что надолго оставил дочь в одиночестве. Протолкнувшись сквозь толпу, он приблизился к окну, но в кресле сидела пожилая толстуха, разглядывая журнал.

– Parlez-vous français, madame?[21]– резко осведомился он.

– Чарли? – встревоженно окликнула толстуха своего соседа, погруженного в чтение «Интернэшнл геральд трибюн».

Люк не стал дожидаться его ответа и перешел на английский.

– Простите, пожалуйста, вы не видели здесь девочки? Ей всего четырнадцать, она меня ждала.

– Нет, – покачала головой женщина. – Место было свободно.

У Люка засосало под ложечкой. Он лихорадочно окинул взглядом все кресла в зале, потом бросился к охранникам и выяснил, что один из них видел девочку.

– Кажется, она с родителями ушла, – неуверенно, с укоризной в голосе сказал охранник. – Может быть, вы подадите заявление, опишите ее, и мы…

– Нет, мне надо ее найти, а не бумажки заполнять, – воскликнул Люк и взволнованно бросился к посетителям, спрашивая у всех подряд, не видели ли они Дженни.

Его охватили отчаяние и страх. Люди с недоумением смотрели на него, качали головами, пожимали плечами. Он выскочил на улицу, оглядел поток машин и пешеходов на проспекте Оперы. Вокруг гудели автомобильные клаксоны, смеялись прохожие, мимо неслись велосипедисты, лоточники нараспев предлагали жареные каштаны. Дженни нигде не было. Люк в полной растерянности вернулся в вестибюль бюро и внезапно заметил знакомую фигуру: навстречу шла Джейн Эплин.

– Мистер Рэйвенс, простите, я не успела вас поблагодарить…

– Ничего страшного, – рассеянно отмахнулся он, встревоженно озираясь.

– Вы чем-то взволнованы? Что случилось?

– Моя дочь… мы с ней разминулись.

– О боже! Где она вас ждала?

– Вон там. – Люк махнул в направлении кресла у окна, где уже сидел очередной усталый турист. – Она по своей воле отсюда не ушла бы…

– А где ваша жена? Может быть, мы с ней…

– Я вдовец, – отрывисто сказал он. – Мы с Дженни путешествуем вдвоем. Простите, я, пожалуй, сделаю официальное заявление в полицию. Понимаете, ей всего четырнадцать, и…

– Да-да, конечно. Позвольте, я помогу. Вы в дамской комнате справлялись?

– Нет, – вздохнул он.

– Тогда подождите, – сочувственно кивнула она. – Дайте мне пару минут и не волнуйтесь, мы ее обязательно найдем.

Люк, охваченный отчаянием и страхом, не смог даже улыбнуться в ответ.

Джейн оглянулась на красавца-француза и вспомнила бабушкины слова: «Никогда не вступай в разговор с людьми, пока трижды с ними не встретишься». Интересно, подумала она, если трижды столкнуться с одним и тем же человеком в течение часа, считается это за три встречи? Люк Рэйвенс, человек с интересным именем, оказался весьма привлекательной личностью. В нем была какая-то загадка. Джейн ощутила это сразу, как только они столкнулись у входа, и потом, когда встретились взглядами в фойе. Отец Джейн любил утверждать, что «люди – набор химических элементов и молекул, вступающих в реакцию друг с другом».

Она ступила на эскалатор, запретив себе искать незнакомца взглядом, но невольно посмотрела в его сторону и обнаружила, что он за ней тоже наблюдает. Между ними произошло нечто таинственное и неощутимое, неподвластное бабушкиному правилу трех встреч. Джейн, в отличие от бабушки, верила в судьбу.

В ярко-голубых глазах Люка таилась непонятная печаль. Джейн приехала в Париж не за интрижкой и вообще не думала о мужчинах, однако в жизни часто случается именно то, чего меньше всего ожидаешь. «Это судьба», – сказала себе Джейн и толкнула дверь в дамскую комнату, где женщины негромко переговаривались между собой, поправляли прически или подкрашивали губы. Джейн мельком взглянула в зеркало и с удовлетворением отметила, что с ее прической все в порядке.

– Простите, кто видел здесь четырнадцатилетнюю девочку? – громко спросила она.