Проблема с миром - Джо Аберкромби

– К тому же он у вас в долгу, – заметил Хайген. – Вы помогли ему справиться с Железноруким.

– Он человек чести. Верный и прямой. Он может к нам присоединиться… если изложить ему дело правильным образом.

– Кто понимает северян лучше, чем вы? – риторически вопросил Ишер. – Кто все эти годы был их соседом, сражался рядом с ними, жил среди них?

Лео непринужденно пожал плечами:

– Да, у меня есть друзья на Севере.

– И, разумеется… – Ишер посмотрел на Хайгена, затем на Барезина, потом снова перевел взгляд на Лео, – …не последний из них – сам король Севера, Стур Сумрак!

Лео застыл, не донеся бокал до рта.

– Не сказал бы, что могу назвать его другом.

– Он обязан вам жизнью.

– Его не зря называют Большим Волком. – Лео вспомнил голодную улыбку Стура, взгляд его бешеных, влажных глаз. Легионы безжалостных северян, с которыми они столкнулись под Красным холмом. – Он настоящий дикарь. Кровожадный. И вероломный.

– Но вы-то сумеете удержать его на поводке! – Барезин хлопнул Лео по плечу. – И сколько воинов сможет призвать он?

– Тысячи. – Лео опрокинул в рот остатки бренди и подвинул бокал, чтобы его наполнили снова. – Много тысяч.

* * *

Лео открыл дверь в просторную гостиную. Она сидела на кушетке, окруженная огромным облаком кремовых юбок, в привычно-выверенной позе, словно какой-нибудь скульптор расположил ее для позирования.

– Ваша светлость, – произнесла она.

– Ваша светлость, – отозвался Лео сварливым и пьяным голосом. – Ты меня дожидалась?

– Вообще-то принято, чтобы невесты дожидались своих мужей в брачную ночь.

– Прошу прощения, – небрежно бросил он, вовсе не выглядя виноватым. – Меня задержали.

Он взглянул на канделябр виссеринского хрусталя, в котором горела, должно быть, сотня свечей.

– Так это вот… наши апартаменты?

– Твоя гардеробная за той дверью, и дальше спальня. – Она показала на далекий дверной проем, за которым виднелись стены, обшитые суровыми деревянными панелями. – А мои комнаты вон там.

В другом направлении были сплошь гобелены и нежные краски. Ее гардеробная была размерами на десять человек, но возможно, ей и требовалось десять человек, чтобы одеваться.

– Что, мы не будем спать в одной кровати? – буркнул он.

Она откинулась назад, положив руки на спинку кушетки.

– Полагаю, это будет зависеть от твоего настроения.

Лео задрал голову, хмуро глядя на огромный холст, висевший на стене. Оттуда на него хмурился в ответ властный военный в аккуратном черном мундире.

– Кто это?

– Твой дед.

– Лорд-маршал Крой?

Его дед командовал союзной армией в битве при Осрунге и умер, когда Лео был еще маленьким. Фактически Лео помнил его только по рассказам. Тем не менее в этом испепеляюще-суровом взгляде несомненно имелось нечто, напомнившее Лео его мать.

– Портрет второго деда отыскать не удалось?

– Их почти не существует. Он ведь был знаменитым изменником.

Лео вздрогнул. Может быть, измена в их семье передается по наследству?

Он принялся бродить по необъятному – должно быть, в целый акр – гуркскому ковру, между продуманно расставленными группами мебели, мимо чучела певчей птички в стеклянной витрине. Одна эта комната по размеру не уступала пиршественному залу Ищейки в Уфрисе. Может быть, ее тоже построили с нуля за ту неделю, что прошла со времени, когда он сделал Савин предложение? (Точнее, это она сделала ему предложение. А еще точнее, их матери сделали им предложение.) Его бы это не удивило. Кажется, не было такой вещи, которой Савин не могла бы организовать. Или не взялась бы организовывать при первой предоставившейся возможности.

– Я решила, что тебе, наверное, будет скучно самому заниматься отделкой комнат, – сказала она. – Если что-нибудь здесь тебе не по вкусу, я могу переделать.

– Все отлично, – буркнул он, бросая хмурый взгляд на два старинных меча, перекрещенных над огромным камином.

На самом деле это была, наверное, самая великолепная комната из всех, что Лео когда-либо видел, где деньги и вкус идеально уравновешивали друг друга, причем явно декорированная с учетом его предпочтений. Ему следовало бы поблагодарить Савин. Но он был пьян, у него болела нога, и он был не в настроении кого-либо благодарить. В особенности ее.

– Ну как, ты поговорил с королем?

Лео скрипнул зубами.

– Он не соизволил явиться. Срочные дела в борделе, как я слышал.

– Таковы короли. Что же, в другой раз.

– Пошел он к черту! – рявкнул Лео, более грубо, чем намеревался. – Я был с Ишером. Хайген и Барезин тоже были.

– А-а, великие умы Открытого совета. – Ее абсолютное спокойствие лишь подогревало его гнев. Савин держалась почти как его мать, только с еще большей резкостью. – И что они хотели с тобой обсудить?

– Ничего особенного. – (Всего лишь гражданскую войну.) – Положение дел в правительстве. – (А точнее, его свержение.) – Короче, пустая болтовня.

Это ведь была пустая болтовня, верно? Или они говорили на полном серьезе? А он сам – говорил на полном серьезе? Хмуря брови, Лео повернулся к окну, где сквозь темные деревья просвечивали огни Прямого проспекта.

За спиной раздался шорох: она встала.

– Тебя что-то беспокоит?

– Нет.

Всего лишь предстоящая измена. И прошлый роман.

– Брось. – Она подошла и встала рядом. – Между мужем и женой не должно быть секретов. По крайней мере, не в первый день.

– Ты права. – Лео повернулся к ней. – Но мы ведь почти не знаем друг друга, верно? Мы провели вместе всего одну ночь.

– И то не полностью.

– И то не полностью. Я знаю, что у тебя есть… много всего. Мануфактуры, фабрики, рудники…

– Собственно, буквально только что я сделала крупное вложение в лорда-губернатора Инглии.

– Ха! А он – в тебя.

Она склонила голову к плечу:

– Беспокоишься, что зря потратил деньги?

– Не беспокоился, пока не поговорил с Селестой дан Хайген.

– Я бы не стала принимать слишком близко к сердцу ничего из того, что она говорит. Эта женщина ненавидит меня почти так же, как я ненавижу ее.

– Она сказала…

У Лео было чувство, что после того, как он произнесет эти слова, пути назад уже не будет. Но он должен был знать правду! Кроме того, его нога горела огнем, и весь этот день, вся неделя, весь месяц были полны неудач, и ему хотелось с кем-нибудь подраться.