Бумажная принцесса - Эрин Уатт

Оказавшись внутри «Рендж-Ровера», я начинаю плакать.

– Рид, со мной что-то не так.

– Я знаю, детка. Но все будет хорошо. – Его холодная ладонь опускается на мою ногу, и от ощущения его прикосновения я на грани эйфории.

– Мне нужно почувствовать тебя. – Я пытаюсь подтянуть его ладонь выше.

Рид с тяжелым стоном вздыхает. Он крепче хватает меня за ногу, всего лишь на секунду, и тут же отпускает.

– Нет, – протестую я. – Мне очень хорошо.

– Дэниел накачал тебя экстази, Элла. Твое возбуждение вызвано наркотиками, и я ни за что не воспользуюсь твоим состоянием.

– Но… – начинаю спорить я, протягивая к нему руку.

– Нет, – рявкает он. – А теперь, пожалуйста. Ради бога, пожалуйста, сиди тихо и позволь мне отвезти тебя домой.

Я отодвигаюсь, но легкое ощущение покалывания на коже не проходит. Я тру ногу о ногу, чтобы хоть как-то облегчить свою агонию, и это немного помогает. Я бы предпочла, чтобы меня касался Рид, но мои собственные руки тоже могут даровать облегчение, от которого не хочется отказываться. Я провожу руками по бедрам, по икрам. Мое тело словно горит огнем, и я засовываю руки под позаимствованную у Рида футболку, чтобы растереть чувствительную кожу.

– Господи, Элла, пожалуйста. Ты убиваешь меня.

Смутившись, я пытаюсь перестать.

– Прости, – тихо извиняюсь я. – Я не понимаю, что происходит.

– Давай просто отвезем тебя домой. – В голосе Рида слышится усталость.

Оставшаяся часть пути проходит в ужасных муках. Я всеми силами стараюсь не прикасаться к себе.

Рид останавливает машину на подъездной дорожке и выпрыгивает из «Ровера», не дождавшись, пока заглохнет мотор. Он рывком распахивает дверь, и я вываливаюсь прямо в его объятия. Мы оба стонем – я от облегчения, он от отчаяния.

Слышится, как хлопают автомобильные дверцы, и остальные братья идут к дому вместе с нами. Сойер впереди всех, чтобы открыть дверь.

– Ее ждет длинная ночь. Кто-то из вас должен помочь ей, – говорит Гидеон.

– Каким образом? – выдавливает из себя Рид.

– Ты сам знаешь, – тихо отвечает Гидеон.

– Блин.

– Хочешь, я это сделаю? – спрашивает Истон.

Я еще сильнее прижимаюсь к Риду, а он еще крепче сжимает меня.

– Нет. Это буду я.

Моя голова как в тумане. Рид относит меня наверх и кладет на кровать. Когда он отодвигается, я испуганно тянусь к нему.

– Не уходи.

– Не уйду, – обещает он. – Только возьму полотенце.

Когда он исчезает в ванной, я снова начинаю плакать.

– Не понимаю, почему я такая плаксивая.

– Тебя по уши накачали наркотой. Черт его знает, что он еще тебе дал. – Голос Рида полон отвращения.

– Прости, – шепчу я.

– Я злюсь не на тебя. – Он прижимает холодную ткань к моему лбу. – Я злюсь на себя. Я сделал это. Ну, мы с Истоном. Это все из-за меня. Я Рид-Разрушитель. – Он кажется печальным. – Ты знала?

– Мне не нравится это имя.

Он усаживается рядом со мной и начинает водить полотенцем по лицу, по шее, по плечам. Я в раю.

– Да? И как бы ты тогда меня назвала?

– Мой Рид, – отвечаю я.

Мы оба перестаем дышать.

– Элла, – начинает Рид, но умолкает, глядя, как я сажусь на кровати.

Я вытаскиваю мокрое полотенце из его руки и кидаю на пол. Его футболка летит туда же.

– Элла. – Парень делает еще одну попытку.

Но мне надоело, что он старается вести себя как благородный рыцарь. Он нужен мне, прямо сейчас.

Я залезаю ему на колени и обхватываю ногами за талию.

– Спроси меня, почему Дэниел так злился на меня.

Рид пытается расцепить мои ноги.

– Элла…

– Спроси.

Спустя пару минут парень оставляет попытки избавиться от меня. Его ладони опускаются на мои бедра, и по всему моему телу пробегает дрожь.

– Почему он так злился на тебя? – осипшим голосом спрашивает Рид.

– Потому что я не переставала повторять твое имя.

Его глаза вспыхивают.

– Потому что мне нужен ты. Только ты, и я устала сопротивляться этому.

Он мрачнеет.

– Мой брат…

– Ты, – повторяю я. – Только ты.

Я сцепляю руки у него на шее, и он тяжело вздыхает.

– Ты еще плохо соображаешь.

– Но это не из-за наркотиков, – шепчу я. – Я перестала ясно соображать с тех самых пор, как увидела тебя.

С его губ срывается стон.

– У меня такое ощущение, будто я пользуюсь ситуацией.

Я притягиваю его голову к себе.

– Ты нужен мне, Рид. Не заставляй меня умолять.

И тут парень сдается. Одна его рука запутывается в моих волосах, а второй он грубо притягивает меня к себе.

– Тебе больше никогда не придется просить. Я дам тебе все, что ты захочешь.

Рид склоняется ко мне, касаясь губами моих. Сначала это нежные, легкие, как перышко, прикосновения, словно он хочет запомнить форму моих губ. И вдруг, когда я уже собираюсь умолять о большем, он просовывает язык мне в рот и целует так глубоко, что кружится голова.

Мы падаем на матрас. Его руки находят мои бедра и притягивают к нему. Его рот, голодный, требовательный, словно сплавился с моим. Я вкладываю в этот поцелуй все, что у меня есть. Свою любовь, свое одиночество, свои надежды, свою печаль.

Рид забирает это и отдает мне всего себя в ответ. Наши руки запутались друг в друге, его рот находит пульсирующую точку за моим ухом, у основания шеи, и он целует меня так, словно ему все мало.

Он проталкивает бедро между моих ног, и даже сквозь трусики и его джинсы я получаю то, что мне так нужно. Почти. Остается еще чуть-чуть, и я выражаю свою неудовлетворенность мучительным стоном.

Рид поднимается надо мной на локтях и смотрит на меня из-под полуопущенных век. Его губы распухли от наших поцелуев. Он самый сексуальный парень в мире, и он мой. По крайней мере, на сегодняшнюю ночь.

– Еще, – молю я.

Он ухмыляется, перекатывается на бок и кладет ладонь между моих ног.

По телу прокатывается волна удовольствия.

– Лучше? – спрашивает Рид.

Еще нет. Я ерзаю, и он снова улыбается, его глаза похожи на тлеющие угольки. Ладонь Рида начинает двигаться, и он прижимает ее к месту, которое изнывает от жажды прикосновения.