Личник - Игорь Валериев

— В общем, Тимофей Васильевич, я отправил в Черниговскую губернию запрос о семье Колодкевича. Ответ, возможно, подтвердит мою гипотезу, — закончил повествование Савельев.

— Спасибо, Владимир Александрович. А что удалось установить по смерти Беркмана и его служанки?

— Есть только показания Белкова. А он эти сведения получил от «товарища Ивана», так как в целях конспирации с товарищами Петром и Николаем не общался. Да те и не выходили из дома практически. Из этих показаний следует, что Иван и Пётр встречались с Беркманом, передали ему привет от старых друзей и попросили помочь с реактивами. Бывший политкаторжанин им отказал. В день убийства врача с ним встречался только Иван, который пришёл попросить помочь хотя бы с лабораторной посудой. После очередного отказа между ними произошла ссора. Иван нечаянно толкнул Беркмана и тот, скатившись вниз по лестнице, сломал себе шею.

— Как-то удачно нечаянно толкнул, — я недоверчиво покрутил головой.

— Согласен, Тимофей Васильевич. Особенно если узнать, что Глафиру Петровну «товарищ Иван» убил только из-за того, что та видела, как он выходил из дома, где остался мёртвый Беркман.

— Об этом тоже рассказал Белков? — поинтересовался я у Савельева.

— Да, он. Иван попросил его отслеживать слухи, которые могут пойти в городе после смерти врача и его служанки.

— Жалко их, ни за что погибли. Хотя, если бы Иосиф Брониславович, наступил бы на горло своей революционной совести и пришёл бы к вам, Владимир Александрович, то они могли бы остаться живыми, — произнёс я.

— Когда эти нигилисты-бомбисты кого жалели?! — зло произнёс штабс-ротмистр.

— Не скажите, Владимир Александрович. На судебном заседании по первомартовцам господин Кибальчич заявил, что он рассчитывал бомбы таким образом, чтобы поражающий эффект был не больше сажени. Так много раненых и погибших при последнем покушении на Александра II, было вызвано только тем, что народ окружил царя.

— Вы мне ещё об их жалости скажите, когда Александр Ульянов бомбы отравленными стрихнином самодельными пулями снаряжал, — ещё более злым голосом, буквально выплюнул предложение жандарм.

Вот тут мне сказать было действительно нечего. Когда я узнал, что так оно и было, то был ошеломлён данной информацией. Чтобы специально отравлять поражающие элементы бомбы?! До такого даже исламские фанатики в двадцать первом веке не дошли. Вот такой был старший братец у будущего вождя революции, который ровно через шесть лет после первомартовцев захотел с друзьями взорвать следующего ныне здравствующего российского самодержца. А чтобы наверняка, бомбы ещё и стрихнином зарядили.

— Владимир Александрович, если откровенно, то я тех, кто может так легко убивать женщин и снаряжать бомбы отравленными пулями, вообще за людей не считаю. Отстреливал бы таких, как бешеных собак. Но закон, есть закон, — тяжело вздохнув, я продолжил. — Ещё один вопрос, Владимир Александрович. Сколько денег нашли у Белкова и паспорт у него настоящий?

— Паспорт настоящий. Чему я сильно удивлён, — ответил штабс-ротмистр. — Из показаний Белкова, его ему вручил «товарищ Степан». Денег — больше пяти тысяч рублей. Были и золотые соверены. Но в основном кредитные билеты. А к чему эти вопросы?

— Владимир Александрович, больше месяца люди проживают в пансионате в Альпах. Думаю не дешёвом и вряд ли нам с вами по карману. Потом путь из Швейцарских Альп через Марсель и Порт-Саид во Владивосток. Если сможем проверить, то, наверняка, в каюте первого класса. Настоящий паспорт подданного Великобритании. Я не видел, но представляю, что и оружие у Белкова дорогое, если судить по воздушной винтовке Жирардони. Такой экземпляр оружия к раритетам относится, и сколько он стоит, я даже не представляю. Здесь Белков проживает не в бедном номере. Имеет наличными пять тысяч рублей. Это моё, да и ваше жалование за четыре года. А если предположить, сколько Бекхэм-Белков потратил за последнее полгода при подготовке к покушению, то и за все десять-пятнадцать лет выйдет, — я развёл руки в сторону. — Вы представляете, Владимир Александрович, какое финансирование и уровень подготовки данного покушения, если всех участников взять?

— Тимофей Васильевич, вы опять к презренному злату вопрос повернули, — усмехнулся Савельев.

— Владимир Александрович, Вы читали воспоминания господина Кравчинского, который убил генерала Мезенцева?

— Это наш любезный, Сергей Михайлович?! По которому верёвка плачет? — с усмешкой уточнил штабс-ротмистр.

— Он самый, Владимир Александрович. Кстати, закончил Орловский кадетский корпус, потом Михайловское артиллерийское училище, в семидесятом году получил чин подпоручика. После года службы ушёл в отставку. А генерал-адъютанта Мезенцева также, как и «товарищ Иван» убил ударом кинжала. Но я не об этом, — я рукой показал, что понял невысказанный штабс-ротмистром вопрос. — В мае восемьдесят второго в Милане на итальянском языке вышла книга Кравчинского «La Russia sotteranea». Мне довелось почитать её перевод. Полковник Ширинкин поспособствовал. И меня там очень удивила одна информация. Автор описывает, что на Александра II готовилось пять покушений с применением динамита во время его обратного путешествия из Крыма в Петербург. При этом, Сергей Михайлович упоминает, что работа по прорытию московского подкопа вместе с двумя другими железнодорожными покушениями, подготовлявшимися к ноябрю, обошлась всего от тридцати до сорока тысяч рублей, включая сюда и разъезды. То есть за два месяца Кравчинским, который готовил эти три покушения, были потрачены огромные деньги. Наше тридцатилетнее жалование. При этом он считает эту сумму небольшой, хотя до этого пишет, что нигилистам-революционерам приходится за каждой сторублевой бумажкой бегать, высунув язык.

— Я читал эту книгу, Тимофей Васильевич. И в курсе, что её очень высоко оценили как за рубежом, так и наши либералы, включая Тургенева и Толстого. Но я не пойму к чему вы клоните.

— Владимир Александрович, если взять и хотя бы примерно прикинуть, сколько денежных средств затратили революционеры-террористы на свои попытки терактов, не считая всего остального, то получится сумма, которую трудно объяснить пожертвованиями сочувствующих революционному движению людей. А наши, погибшие террористы и захваченный Бекхэм-Белков, просто вопят о том, что за их спиной стоит государственная машина или банковский капитал, — я резко выдохнул и замолчал.

— Вы хотите сказать, что за революционерами стоят…, - штабс-ротмистр замолчал и, взяв со стола золотой соверен, показал мне профиль королевы Виктории.

— Я думаю, что это самый вероятный кандидат. Но на эту тему мы, действительно, поговорим в другой раз. Уже начало смеркаться, а я хочу успеть заехать на кладбище. На похороны не попал, так сегодня бы успеть, не тянуть до завтра.

— Тимофей Васильевич, я вас понимаю. Могу сказать, что похороны и поминки были достойные. Народу было много. Но всё прошло хорошо. Арсений Георгиевич всё очень отлично организовал.

— Тогда я вас покину, Владимир Александрович, — с этими словами я направился к вешалке.