Влюблен и очень опасен - Джиллиан Стоун

На свет поезд вынырнул с той же стремительностью, с какой нырнул в темноту. Подтянувшись, рябой бандит взобрался на крышу. В руке его был пистолет. Рейф с тоской огляделся в поисках револьвера. Вот он, на краю крыши, но, увы, до него не дотянуться. Черные, похожие на бусины, глаза рябого злорадно сверкнули. Щербатый рот скривился в усмешке.

– Ну, вот и настал твой конец, детектив Льюис.

В отчаянии Рейф ринулся к краю. И в тот момент, как оружие оказалось у него в руках, над головой прогремел выстрел.

– Именем закона, я как уполномоченное лицо Скотленд-Ярда приказываю вам сдать оружие.

Рейф уже не знал, куда смотреть. Прогнувшись назад, он увидел Хью Керзона с двустволкой. Из ствола шел дымок. Рейф перекатился на спину и сел. Рябой бандит стоял на коленях, и на белой манишке его растекалось кровавое пятно.

Хью забрался на крышу и подошел к бандиту, чьи глаза закатились и остекленели. Поддев мертвеца носком ботинка, он перевернул его на спину. Кровь продолжала вытекать из него, заполняя неглубокие канавки рифленой крыши. Хью протянул Рейфу руку и помог ему подняться.

– Ты как? На ногах стоять можешь? Не штормит?

– Я в порядке. Ты успел вовремя. – Рейф пнул ногой труп. – Давай, что ли, вместе? – Вдвоем они оттащили мертвеца к краю крыши и сбросили вниз. Тело коснулось рельсов встречного направления за мгновение до того, как по ним промчался поезд. Трудно сказать, что осталось после этого от рябого бандита, но Рейф все же успел потешить себя кровожадной фантазией на эту тему. Похоже, он и сам превращается в монстра, ничем не лучше тех, с кем они ведут войну.

– Впереди еще один туннель, – предупредил Хью. Они спрыгнули вниз, в тамбур между вагонами, и перебрались из багажного вагона в пассажирский. – Нам сюда, – сказал Хью, открыв дверь в спальное купе.

Фанни сидела напротив профессора на удобном мягком диване и пила чай. На столе перед ней стояло блюдо с печеньем и маленькими пирожными.

– Ты никогда не говорил мне, что Скотленд-Ярд оплачивает путешествия первым классом, Рейф, – сказала она, закусывая печеньем. – Все в порядке?

Рейф присел рядом и угостился пирожным.

– Теперь против нас на две головы меньше. Одного бандита прикончил на вокзале я, второго пристрелил на крыше поезда Хью. А заодно он спас мне жизнь.

У Фанни глаза стали круглыми.

– Наверное, следовало бы вас за это поблагодарить, Хью, только делать мне этого не хочется. – Она со звоном опустила чашку на блюдце.

– Ты все еще злишься на нас, Фанни?

– Вы даже не представляете как. Я беспредельно раздосадована.

Рейф приподнял бровь.

– И чем мы заслужили такую немилость?

Хью убрал ружье на верхнюю багажную полку и сел рядом с профессором.

– Беспредельность, – задумчиво проговорил он. – Это больше или меньше, чем бесконечность?

Фанни бросила на него хмурый взгляд.

– Какой у меня выбор? Что хуже: попасть в плен к безумцам из «Утопического общества» или в королевскую тюрьму?

– Дорогая, о тюрьме речь не идет, – с набитым ртом возразил Рейф и, потянувшись за очередным пирожным, добавил: – И условия здесь не идут ни в какое сравнение с теми, в каких содержат заложников. Но если ты настаиваешь на том, чтобы я тебя связал…

– Это не смешно, Рейф. – Фанни уставилась в окно, стиснув в кулаки лежавшие на коленях руки.

Рейф не унимался:

– Правда? А мне кажется, в этом что-то есть. – Догадавшись взглянуть на нее и увидев, как она побледнела, Рейф замолчал. – Да будет тебе, Фанни, мне просто захотелось тебя поддразнить.

Она продолжала молча смотреть в окно.

– Здесь можно раздобыть колоду карт? – сказал Хью, подлив себе чаю. – Говорят, милые бранятся – только тешатся, однако мне совсем не хочется слушать ваши пререкания еще пару часов кряду.

– Я бы для начала устроил «разбор полетов». И начнем, пожалуй, с Фанни.

Фанни встревожилась.

– А надо?

Рейф усмехнулся, давая понять, что он здесь главный и его приказы не обсуждаются. Минноу мирно дремал в углу.

– Профессор, вас это тоже касается, – напомнил Рейф.

Минноу приоткрыл один глаз.

– Если мне будет что сказать, я обязательно скажу.

Рейф повернулся к Фанни:

– Может ли интерес Мэллори к тебе, если, конечно, Мэллори – тот самый, кто стоит за всем этим, иметь отношение к секретному изобретению твоего отца? Ты знаешь, что представляет собой его экспонат? И где именно он может находиться?

Фанни слизнула бисквитные крошки с нижней губы, чем сильно отвлекла Рейфа от размышлений.

– Мне не приходит в голову ничего, что могло бы заинтересовать террористов. Тема выставки, насколько мне помнится, «Лучшая Британия, лучшая жизнь».

– Могу авторитетно заявить, что экспонат твоего отца – не боевая машина, – откликнулся из своего угла Минноу. – Я потихоньку занимаюсь промышленным шпионажем, детектив, – пояснил он вопросительно взглянувшему на него Рейфу.

– А могу я спросить, что представляет собой ваш экспонат, профессор? Вы, кажется, говорили что-то о субмарине? – поинтересовался Рейф.

Глаза Минноу лукаво блеснули.

– Водоизмещение – двенадцать тонн, экипаж – три человека, мощность двигателя – семнадцать лошадиных сил плюс пневматическая система для запуска торпед.

– Впечатляет, – восхищенно заметил Рейф.

– Субмарина стоит на приколе на Оксфордском канале в верфи. Тамошние специалисты занимаются ее доработкой – дуговым освещением и стальной обшивкой. Я попрошу вас подбросить меня до Северного Оксфордшира, чтобы я успел доставить «Горацио» по Темзе к началу демонстрации. – Минноу усмехнулся. – Там как раз хватит места на нас троих, детектив Льюис.

Рейф нахмурился. Хью оживился.

– А ведь так, возможно, будет безопаснее, чем на поезде, – резонно заметил Керзон.

Фанни с сомнением взглянула на пожилого шотландца.

– Вы ее хорошо проверили? Не хочется оказаться на глубине двадцати футов с неисправными форвакуумными баками.

Профессор довольно осклабился.

– Правда, значит. Эмброуз сам занимался разработкой субмарины. Ха! Так я и знал! Он проводил кое-какие испытания в Квинсферри.

Фанни ухмыльнулась в ответ.

– Отец строил большой корабль в устье. Хорошо оснащенный корабль, в котором запросто можно отправляться в кругосветку, – гордо заявила Фанни.

Рейф обдумывал слова Хью. Поезда, прибывающие в Лондон с севера, наверняка находятся под пристальным вниманием утопистов.