Тени сгущаются - Глен Кук

Ноги и руки пронзила внезапная боль. Голова раскалывалась. Желудок сводили судороги. Апатию как рукой сняло.

Одноглазый приплясывал на месте, выкидывая какие-то странные коленца, подвывая по-волчьи и маша руками, точно стая раненых птиц. Его большая нелепая шляпа упала и покатилась, подталкиваемая ветром, вниз, пока не застряла в кустах.

– Сделайте же что-нибудь, вы, кретины! – проорал он между подвываниями. – Я не могу сдерживать их вечно!

Вж-жик! Ильмо выхватил из ножен меч. Лейтенант – вслед за ним. У меня с собой был только длинный кинжал. Я схватил его и тоже бросился в атаку. Твари застыли на месте, в их змеиных глазах сквозило удивление. Лейтенант добежал до них первым, остановился, размахнулся и нанес мощный удар, держа меч обеими руками.

Меч у Лейтенанта просто исполинский, любой палач может позавидовать. От такого удара три человеческие головы, как пить дать, слетели бы с плеч. Но голова этого отродья удержалась на плечах, хотя рана была глубокой. Кровь брызнула фонтаном.

Ильмо сделал выпад, я тоже. Его меч вошел в тело жертвы на фут. Мой кинжал застрял, точно я всадил его в мягкое дерево. Вонзился дюйма на три – и ни с места, наверняка не повредив никаких жизненно важных органов.

Я вытащил лезвие, порылся в своих медицинских познаниях, вспоминая наиболее уязвимые для убийства точки. Ильмо встал ногой на грудь поверженному врагу, чтобы освободить свой меч.

У Лейтенанта и оружие было лучше нашего, и подход более правильный. Пока мы возились, он срубил еще одну голову.

И тут Одноглазый иссяк. Глаза у обитателей замка сразу ожили. В них кипела жгучая и беспримесная злоба. Я испугался, что те двое, с которыми мы не успели справиться, растерзают нас в клочья. Но Лейтенант яростно замахнулся, и они отступили. Мой раненый поковылял за ними следом и упал, не дойдя до ворот. Он продолжал ползти, пока ворота не захлопнулись у него перед носом.

– Итак, этих тварей стало на две пары меньше, – сказал Лейтенант. – Выражаю тебе благодарность, Одноглазый. – Говорил он довольно спокойно, но в голосе его звенела дрожь. А руки тряслись. Мы спаслись буквально чудом. Не будь с нами Одноглазого – нас бы уже не было в живых. – Я думаю, на сегодня достаточно. Пошли назад.

Девяносто процентов моего существа жаждали умчаться отсюда во всю прыть. Десять процентов сохранили деловую сметку.

– Давайте прихватим с собой одного из этих ублюдков, – прохрипели они пересохшими от страха губами.

– На кой черт? – осведомился Ильмо.

– Чтобы я мог его вскрыть и посмотреть, что там внутри.

– Ясно.

Лейтенант присел и подхватил тварь под мышки. Та начала вяло отбиваться. Содрогаясь, я вцепился в обутую ногу и дернул ее вверх. Тварь перегнулась пополам.

– А, черт! – Лейтенант бросил выродка наземь и подошел ко мне. – Ты тащи за одну ногу, а я за вторую.

Мы потащили. Тело начало болтаться из стороны в сторону. Мы с Лейтенантом начали препираться, выясняя, кому чего делать.

– Вы что, совсем ополоумели? – рявкнул на нас Одноглазый, тыкая корявым черным пальцем назад. Я обернулся. На крепостной стене появились новые фигуры. Ощущение угрозы, излучаемое замком, усилилось.

– Они что-то затевают, – сказал я и припустил вниз, не выпуская ногу из рук. Лейтенант рысцой мчался рядом. Наша ноша билась всем телом о кусты и камни.

Бум-м! Что-то с силой ударило по склону, точно топнула гигантская нога. Я чувствовал себя прусаком, убегающим от человека, который ненавидит тараканов и давит их башмаком. Еще один удар сотряс землю.

– Ох, блин! – ругнулся Ильмо, пробегая мимо меня и вовсю работая руками-ногами. Одноглазый пролетел следом за ним, почти не касаясь ступнями земли. Ни тот, ни другой не предложили помочь.

Третий удар, затем четвертый – с равными интервалами и с каждым разом все ближе. Последний брызнул над головой осколками камней и клочьями растерзанного кустарника.

Ярдах в пятидесяти ниже по склону Одноглазый затормозил, развернулся и выкинул одну из своих колдовских штучек. В его поднятых ладонях полыхнул бледно-голубой огонь, с ревом устремившийся вверх по склону, чуть было не поджарив меня по пути. Мы с Лейтенантом обогнали Одноглазого. Пятый удар гигантского башмака осыпал наши спины градом камней и веток.

Одноглазый истошно завопил и дал деру.

– Это был мой коронный выстрел, – проорал он нам на бегу. – Бросайте, к шутам, свою падаль и уносите ноги!

И он рванул вперед, улепетывая, как заяц от гончих.

Тишину над долиной разорвал резкий вой. С южного склона слетели, крутясь, две точки и помчались вперед с такой скоростью, что глаз не успевал следить за ними. Они пронеслись над нашими головами с глухим низким ревом и оглушительно громыхнули сзади, как будто сам Господь ударил в барабан. Я не был уверен, но мне показалось, что точки связаны друг с дружкой.

Появилась еще одна пара точек, вращавшихся вокруг общего центра. Я пригляделся. Да, они были связаны. И снова этот рев. И снова гром. Я оглянулся. Черный замок скрылся за радужной завесой – казалось, кто-то плеснул краску на стекло, и она стекает вниз, не в силах прилипнуть к скользкой поверхности.

– Взятые принялись за дело, – задыхаясь, шепнул Лейтенант. Глаза у него были очумелые, но он вцепился мертвой хваткой в свою часть нашей общей ноши.

Проклятый выродок зацепился за колючки. Чертыхаясь, мы принялись кромсать его балахон, чтобы вытащить тело из кустов. Я поминутно глядел вверх, ожидая, что очередной удар башмака размажет нас по склону.

Мимо пронеслась очередная пара шаров, разбрызгивая краску. Очевидного вреда они замку не причиняли, но отвлекали на себя внимание его обитателей.

Мы высвободили тело, поспешили вперед.

В воздухе показалась пара других на вид точек, падавших вниз с высоты.

– Перо и Шепот, – показал я на них.

Взятые с пронзительным свистом спикировали на замок. Крепостная стена занялась огнем. Обсидиан начал плавиться и стекать вниз подобно воску свечи, придавая своим и без того гротескным скульптурам совершенно чудовищные очертания. Взятые взмыли вверх и сделали круг, готовясь ко второму заходу. Меж тем над рекой с ревом пролетела еще пара точек, раскрасив воздушные полотнища. Живописное было зрелище, жаль только, времени не было им полюбоваться.

Склон содрогнулся под очередным шагом невидимого великана. Над нами образовалась воронка футов пятнадцати диаметром и пяти – глубиной. Полетели сучья и осколки. На сей раз твари дали промашку футов в двенадцать, не больше. Взрывная волна сбила нас с ног. Вверх по склону уходила целая цепочка таких отпечатков.

Но каким бы мощным ни показался нам удар, он был слабее предыдущих.

Перо и Шепот опять ринулись вниз, черный замок снова начал плавиться, стекать, теряя форму. И тут грохнули громовые раскаты. Бах-бах! Взятых заволокло клубами дыма. Они отпрянули от замка, стараясь удержать в воздухе ковры. Обе дымились и тлели, в точности как Перо той ночью, когда мы взяли Шеда. Ковры-самолеты начали судорожно набирать высоту.