Лотерея - Вячеслав Кумин

— Как скоро мы получим результат? — поинтересовался Эрик Махов.

— Через пару часов.

Неожиданно у одного из коматозников начался приступ. Его затрясло в криокамере, изо рта пошла желтоватая пена. Лаборанты попытались что-то сделать. Вводили какие-то вещества, потом пытались запустить остановившееся сердце электрошоком, но все оказалось тщетно. Еще один испытуемый пал в жестокой войне с местной экосистемой за будущее человечества.

— И так везде… — прошептала потрясенная увиденным Элен.

Эрик только кивнул.

«А ведь вскоре появятся настоящие больные, а не специально инфицированные необратимые коматозники, — подумал он. — Вот тогда действительно будет страшно».

Наконец появились результаты исследования крови и всего прочего.

— Вроде все в порядке, — выдал результат сам доктор Грин, тот самый древний старик, полетевший в колонию добровольцем. — Я хотел бы пообщаться с вами подольше, но, как видите, у нас некоторая запарка… Вот, выпейте эти порошки.

— Что это? И зачем, если все в норме?

— Пока все в норме, — уточнил доктор, сделав ударение на первом слове. — А этот порошок поднимет ваш иммунитет. Тут также первые наработки по противодействию местным бактериям. В любом случае лишним не будет.

Эрик кивнул и выпил свою порцию порошка. За ним последовала Элен.

Подступил вечер… то есть утро нового дня, когда не светит немилосердное солнце. Махов нисколько не сомневался в том, что «крысы» из сто восемьдесят первого модуля, получившие вчера по шее от своих собратьев, двинулись или вот-вот двинутся в поход на восток. Естественно, что людей в сто восьмидесятом модуле предупредили о грозящей им опасности. Другой вопрос, как они отреагируют на эту угрозу? Могут ведь и побежать… Чтобы отразить нападение, нужно изрядное количество мужества, а с этим у добропорядочных граждан, как правило, большие проблемы. Одно слово — «хомяки».

Мужество — дефицит в мире изобилия, когда все проблемы, даже самые мелкие, решаются через посредников — полицию и суд. Таково развитие цивилизации. Поднять на кого-то руку, даже если твой оппонент не прав и начал первым, это значит заработать привод в полицию и получить больший шанс на победу в «Лотерее». Вот и выродились люди в трясущихся над своей шкурой слюнтяев, не способных дать отпор даже в тот момент, когда от этого зависит их свобода и жизнь.

Но здесь ни полиции, ни суда, ни тем более армии нет. Здесь, в этоим забытом богом и людьми мире, защищать себя придется самостоятельно с оружием в руках. Сейчас они либо вспомнят своих первобытных предков дикарей и станут драться за свою жизнь с соперниками, решившими отобрать у них «пещеру» и женщин, и тогда у них появится шанс, либо, испугавшись смерти от бандитской пули, побегут и все равно погибнут.

Стоило только солнцу скрыться за горизонтом, как Ремезов вновь собрал людей.

— Итак, у вас было время хорошенько все обдумать, и сейчас я еще раз спрашиваю, есть еще добровольцы кроме этого парня, чтобы выдвинуться на помощь к сто восьмидесятому модулю и отразить атаку «крыс»?!

— Зачем вообще с ними воевать?! — выкрикнул кто-то из толпы. — Всегда можно договориться! Они же тоже люди!

— Люди-то они, конечно, люди… ни хвостов у них нет, ни рогов с копытами. Вот только о чем с ними договариваться, хотел бы я узнать? Вот о чем?! Скажите мне! Может, мы пустим их к себе? Сто восьмидесятый модуль не имеет такой возможности, остальные — тоже. Они все едва-едва обеспечивают себя! Только мы можем принять часть людей, потому как у нас все же появился некоторый излишек воды. Но этот излишек очень скоро потребуется на полив оранжерей, и у нас снова начнется дефицит. Так о чем договариваться?!!

Толпа молчала. Договариваться действительно не о чем. Такова реальность непростой ситуации, в которой они все оказались.

«Хотя, в принципе, мы могли бы с ними договориться, — подумал Эрик, вдруг вспомнив упавший на дно каньона модуль. — Там, конечно, многое побилось и вышло из строя, но трубы наверняка уцелели, да и часть оборудования тоже. Но беда в том, что „крысам“ этого будет мало… Им вновь придется нацеживать воду по капле. Опять-таки придут другие „крысы“, а с ним уже точно говорить станет не о чем».

— Неужели совсем никого? У всех кишка тонка?! Ну же! Есть среди вас мужчины или только у этого парня есть яйца между ног?!!

Толпа опять промолчала, лишь немногие что-то обиженно забубнили вполголоса.

Махов же несколько смутился, когда на него бросили взгляд сотни особей мужского пола и женщины.

— Что ж, тогда на помощь нашим соседям придется идти нам вдвоем, а вы сидите здесь и ждите «крыс»! — Ремезов сошел с ящика, уже традиционно используемого в качестве трибуны.

Его жена от такого заявления нервно дернулась, но удержалась от возражения, наверное, прекрасно понимая, что это бесполезно и только укрепит его в принятом решении.

Люди стали расходиться, о чем-то переговариваясь между собой, видимо, поддерживая друг в друге решение о том, что они правильно поступают, оставшись на месте.

— Нет, Антон Николаевич, вы должны остаться, — сказал Махов.

— Это еще почему?! Второй раз меня оставляешь! Ну уж нет!

— А кто останется здесь?

— Да какая разница?! — махнул на расходящихся людей Ремезов.

— Большая. Они, в конце концов, просто люди… слабые, озабоченные только своим выживанием. Это нормально… требовать от них большего в эти трудные времена все же не стоит. Если уйдете вы и с вами что-то случится, им не выжить и не выстоять. С вами, вашими способностями руководителя, командующего, у них, когда реально прижмет и не останется выбора кроме как защищаться с оружием в руках, останется хоть какой-то шанс. И это ваш крест, который вы взялись нести добровольно или по велению судьбы и теперь должны донести его до конца, каким бы он ни был тяжелым.

— Да ты, парень, оказывается, философ! — едко усмехнулся Ремезов. — Другое дело, есть ли смысл тебе в таких условиях туда соваться? Одним бойцом больше, одним меньше…

— Разницы большой действительно нет, но мне это надо… просто для себя, чтобы ощущать себя человеком, а не…

— Понимаю, — улыбнулся Антон Николаевич. — Что ж, держать не буду. Бери свою машину и езжай. Должен успеть к началу веселья.

Махов кивнул. Он приедет всяко быстрее «крыс».

Но стоило ему только отойти от Ремезова, как его настигла Элен.

— Ты на самом деле собрался ехать воевать с «крысами»?!

— Да…

Элен закусила губу. Она явно хотела отговорить Махова от такого безумного поступка, но не стала, чувствуя, что это ей не удастся.

— Тогда я с тобой! — наконец заявила она, сложив руки на груди.

— Чего?!

— Что слышал! Или мы едем вдвоем, или мы не едем вообще! Выбирай!