Эмма Браун - Шарлотта Бронте

– Я не знаю вас, – сказала Эмма. – Вы не моя мама.

– Нет, конечно, но я специально сказала, что я твоя мать, – прошептала эта женщина. – Посмотри туда – видишь мужчин? Они уже давно наблюдают за тобой. Я знаю их, они – бандиты.

– Что они могут мне сделать?

Женщина пожала плечами:

– Здесь все покупается и продается. Таков этот город. Уголь, дрова или живой человек – все можно продать и купить. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Я бы выпила воды, – сказала Эмма.

Женщина вытащила из-под своих лохмотьев флягу.

– Попробуй вот это. Ну же, давай. Это поможет тебе согреться. Я спасу тебя от смерти.

Эмма заставила себя сделать один глоток. Это был просто жуткий напиток. Ей показалось, что она обожгла себе язык, но после этого, как ни странно, ей стало немного теплее. Сейчас наступило самое ужасное время. Девочке казалось, что острые и холодные ножи вонзаются глубоко в ее тело. У нее замерзло лицо. Она не могла пошевелить губами. Руки и ноги стали тяжелыми и непослушными. Но ее мысли унеслись далеко от ее несчастного тела.

– Почему вы так добры ко мне? – спросила она эту старую женщину.

– Я подумала, что мы с тобой могли бы работать вместе. Ты кажешься таким несчастным ребенком. На этом можно неплохо заработать.

Каким же это образом?

– Мы могли бы придумать какую-нибудь трагическую историю о том, что с тобой случилось ужасное несчастье. Это заставит народ раскошелиться.

В другой ситуации Эмма от одной только мысли об этом содрогнулась бы от ужаса, но сейчас она не могла даже пошевелиться, чтобы как-нибудь согреться.

– Мне кажется, что это нечестно, – сказала она.

Старуха злобно взглянула на нее:

– Женщине в этом мире приходится тяжело. Все, что люди болтают о добродетелях и чести, для женщины лишь красивые слова. Так, театральная пьеска. Будь она хоть невеста, хоть нищая попрошайка, все равно ей придется стиснуть зубы и, спрятав подальше свои истинные чувства, разыгрывать грандиозные спектакли перед тем, кто проявил к ней милость.

Эмма хотела возразить, но у нее от холода так сильно стучали зубы, что она не могла говорить. Ей самой не раз приходилось видеть, как совсем еще юных девушек обучали лицемерию. И все же, если женщины не находят в этом ничего предосудительного, то делают они это не без тайного умысла.

Ты что-то подозрительно притихла, – закряхтела старая дама. – Ты там еще жива?

Жива, – ответила Эмма, наблюдая за тем, как огромное грузовое судно складывает свои чаруса, чтобы проплыть под мостом. Ей стало интересно, как долго она еще сможет противостоять холоду и нужде, оставаясь честным человеком. Ее сердце сжималось от ужаса, когда она видела, как страдают все эти незнакомые ей люди – эти души человеческие, оказавшиеся в зловонной клоаке, именуемой общественным дном. Никто их не любит, никому их не жаль. Никому нет дела до того, как они живут и от чего умирают. Кто напишет истории их жизней?

Вы были замужем? – спросила она у старой женщины. – У вас есть дети?

– Я была замужем за человеком, который чаще пускал в ход свои кулаки, чем находил работу для своих рук. У меня был маленький мальчик – самый прекрасный парнишка на всем белом свете. Он умер.

Так они и сидели в грустном молчании, пока Эмма не заметила, что уже начало светать. Наступало утро. Она была крайне удивлена, что ей удалось пережить эту ночь.

– Ну, так как насчет того, чтобы провернуть несколько делишек? – наконец спросила старая нищенка.

– Я приехала в этот город с определенной целью, – решительно заявила Эмма. – Я должна попытаться довести свое дело до конца.

Значит, мне придется работать самой. Но вам нельзя здесь оставаться, мисс. Вы должны найти какое-нибудь безопасное место.

– Но где же мне найти такое место?

– Да где угодно. Если хотите, я могу вам показать.

Старая женщина тяжело поднялась со ступенек. Эмма хотела последовать за ней, но оказалось, что она не может сдвинуться с места. Ночной холод так сковал ее руки и ноги, что они уже не шевелились. Она отчаянно пыталась разогреть свои ноги, но скатилась со ступенек и упала в реку. Ее несчастная соседка вытащила девочку на берег, но она тут же снова упала. Старуха огляделась вокруг, обхватила руками свое лицо и пронзительно закричала:

– Моя маленькая девочка! Эта калека – мой единственный ребенок! Я воровала и попрошайничала только для того, чтобы обеспечить ей достойную жизнь, чтобы потом, когда

я состарюсь, она могла ухаживать за мной.

Проходивший мимо джентльмен остановился и подошел к ней. Двигался он как-то неуверенно, а его лицо раскраснелось после ночных развлечений. Старуха крепко схватилась руками за его пальто.

– Будьте так добры, сэр, помогите нам, пожалуйста, а то мы умрем! – воскликнула она.

Мужчина с отвращением пытался освободиться от нее. Когда же она еще сильнее вцепилась в его пальто, то он даже слегка ударил ее своей тростью. Она громко застонала и упала на землю. Он бросил ей несколько монет и поспешил прочь, чтобы найти экипаж. Когда он скрылся из виду, старая женщина спокойно подобрала монеты, встала и подошла к Эмме.

– Это все потому, что ты спала на холоде, – сочувственно сказала она. – Мне иногда после холодной ночи приходится ползать на коленях. – Она помогла Эмме подняться на ноги. – Будь осторожна и не делай резких движений. Попытайся сначала размять ноги.

Постепенно кровообращение восстановилось, и Эмма снова смогла ходить. Однако каждый шаг отдавался болью, и ей казалась, что она такая же старая, как и ее компаньонка. У нее возникло ощущение, что в ее тело вонзилось множество маленьких иголок и булавок. А еще у нее кружилась голова и появилось какое-то странное ощущение, будто бы она стала невесомой. Ей было себя очень жалко, но еще больше ей было жаль эту старую женщину.

– В вашем возрасте, наверное, тяжело все время жить на улице, – сказала она.

Старая женщина пожала плечами:

– Постепенно ко всему привыкаешь, в том числе и жить на улице.

– Да, но остаться в старости одной – это невыносимо, – посочувствовала Эмма.

– Я всю жизнь была одиночкой, – сказала старая женщина. – Я не могу долго находиться в обществе – неважно, среди женщин или мужчин, детей или даже собак. Особенно не люблю детей.

– Но вы же сказали, что у вас был маленький мальчик.

Старуха засмеялась:

– Да, кажется, я именно так и сказала. У меня столько всяких хитрых трюков, что я иногда сама забываю, где правда, а где ложь.

Они вышли на улицу, вымощенную булыжником, но камни были такими скользкими, что казалось, будто под ногами у них находится огромная стая лягушек. Старая женщина сказала, что она уже пришла туда, куда ей нужно. Прежде чем они расстались, она дала Эмме монету.