Генеральская правда. 1941-1945 - Юрий Рубцов

Командование все чаще использовало такого рода воинские формирования как обычные стрелковые подразделения. Необходимость привести их юридическое положение в соответствие с фактическим использованием становилась все более настоятельной.

В августе 1944 г. инициативу в этом направлении проявил начальник политического управления 3-го Прибалтийского фронта генерал-майор А.А. Лобачев. Назначенная им проверка заградотрядов установила, что эти формирования не выполняют своих прямых функций, определенных приказом наркома обороны № 227: большая часть личного состава используется на охране штабов армий, линий связи, дорог, на прочесывании лесов, обслуживании начальников, занята надзором за внутренним порядком в тылах армий фронта и т.п.

Выявленные факты были весьма красноречивы. Так, 7-й заградотряд 54-й армии буквально раздергали по частям: один автоматный взвод охранял второй эшелон штаба армии, другой был придан 111-му стрелковому корпусу с задачей охранять линии связи от корпуса до армии, стрелковый взвод придан 7-му стрелковому корпусу с той же задачей, пулеметный взвод находился в резерве командира заградотряда, 9 человек работали в отделах штаба армии, при этом командир взвода старший лейтенант Гончар был назначен «по совместительству» комендантом управления тыла армии.

В 5-м заградотряде той же 54-й армии из 189 человек по штату больше половины использовались на различных работах — обслуживании АХО штаба армии в качестве поваров, сапожников, портных, кладовщиков, писарей, в отделах штаба армии в качестве связных и ординарцев; находились в распоряжении коменданта штаба армии, обслуживали штаб заградотряда. А ведь многие из них обладали серьезным фронтовым опытом, были ранее награждены, и их пребывание на передовой принесло бы реальную пользу. Такое же положение было выявлено и в других заградотрядах фронта.

Свои наблюдения и выводы А.А. Лобачев изложил в докладе начальнику ГлавПУ Красной Армии генерал-полковнику А.С. Щербакову, заключив документ следующим предложением: «Считаю необходимым поставить вопрос перед Народным комиссаром обороны о реорганизации или расформировании заградотрядов, как утративших свое назначение в настоящей обстановке»[211].

Сам ли начальник политуправления 3-го Прибалтийского фронта проявил инициативу или ему подсказали «сверху» (что весьма возможно при тогдашней политической практике) — в конце концов, неважно. В любом случае через два месяца, 29 октября 1944 г., нарком обороны Сталин издал приказ № 0349, в котором признавалось, что «в связи с изменением общей обстановки на фронтах необходимость в дальнейшем содержании заградительных отрядов отпала». К 15 ноября 1944 г. они были расформированы, а личный состав отрядов направлен на пополнение стрелковых дивизий[212].

7 ноября 1944 г., в очередную 27-ю годовщину Октябрьской революции, югославский городок Ниш, к этому времени уже находившийся в тылу советских войск, провожал автоколонну 6-го гвардейского стрелкового корпуса из состава 37-й армии. Ревя на подъеме, цепочка машин организованно вытягивалась в горы, когда над колонной будто пронесся шквал. Строчки из крупнокалиберных пулеметов невесть откуда взявшихся самолетов вдоль и поперек расчертили каменистую дорогу, кроша ее в жалящие, как осы, осколки, впиваясь в человеческие тела. Заухали разрывы, в смешавшейся колонне зачадило сразу несколько грузовиков. Проклятия перемежались со стонами раненых, команды и крики о помощи тонули в грохоте взрывов и вое моторов. А на дорогу вновь и вновь пикировали самолеты, на фюзеляжах которых были ясно видны — нет, не кресты люфтваффе, а белые звезды — опознавательные знаки ВВС США.

Именно это обстоятельство и притупило бдительность наблюдателей за обстановкой в воздухе. Вначале было подняли тревогу, издалека приняв американские самолеты за немецкие: многоцелевые истребители Р-38 «Лайтнинг» (Lightning — «молния») силуэтом напоминали «раму» — двухмоторный двухбалочный разведывательный самолет «Фокке-Вульф-189». Но, заметив на фюзеляжах и крыльях белые звезды, успокоились. И, как оказалось, совершенно напрасно.

Что же произошло в тот день? Ответ на этот вопрос долгие годы знали лишь некоторые политические руководители и военачальники. В годы войны происшедшее по вполне понятным причинам хранилось в строгом секрете. Нетрудно представить, какое тяжелое впечатление информация о столкновении союзников оказала бы на войска антигитлеровской коалиции и, наоборот, каким козырем стала бы она для геббельсовской пропаганды.

Это трагическое происшествие не получило сколько-нибудь подробного освещения и позднее, в годы «холодной войны». Весьма скудные сведения можно было почерпнуть лишь из воспоминаний Маршала Советского Союза С.С. Бирюзова и генерал-лейтенанта А.К. Блажея, бывших в 1944 г. начальниками штабов соответственно 3-го Украинского фронта и 37-й армии[213]. Более словоохотливым оказался генерал-майор авиации Б.А. Смирнов[214], командовавший в те дни 288-й истребительной авиационной дивизией, о чем еще будет сказано ниже.

К сожалению, никаких письменных свидетельств не оставил непосредственный участник вспыхнувшего тогда воздушного боя с американцами — командир звена 866-го истребительного авиационного полка капитан А.И. Колдунов (впоследствии Главный маршал авиации, дважды Герой Советского Союза).

Понятно, однако, что все лица, посвященные в обстоятельства трагедии, и в тот момент, и позднее не могли не анализировать происшедшее, пытаясь решить для себя вопрос, была ли это роковая случайность или заранее задуманная провокация с далеко идущими намерениями.

В первую очередь задавались этим вопросом в Ставке ВГК и Генеральном штабе. Ход событий и на советско-германском фронте, и на западноевропейском театре (вступление Красной Армии в страны Восточной Европы, высадка союзных войск в Нормандии и Италии, распад фашистской коалиции в связи с выходом из войны Италии, Финляндии, Румынии и Болгарии) уже не оставляли сомнений в исходе Второй мировой войны. 1944 г. стал годом заметного упрочения антигитлеровской коалиции, на состоявшейся в конце сентября в Думбартон-Оксе (пригород Вашингтона) конференции представителей США, Великобритании и СССР было достигнуто соглашение о создании Всеобщей международной организации безопасности, которой было суждено войти в историю, как Организация Объединенных Наций. Начиная с июля, шло согласование сроков повестки дня новой (после Тегерана) встречи Большой тройки, намечавшейся сначала на сентябрь, затем на ноябрь и состоявшейся в конце концов в феврале 1945 г. в Ялте.