Генеральская правда. 1941-1945 - Юрий Рубцов

А.И. Антонов, очевидно, заподозрив американцев в стремлении переложить вину с больной головы на здоровую, решительно вернул разговор в прежнее русло. Если тот порядок координации действий ВВС, который установлен, перестал удовлетворять, заявил он, то можно избрать другой. Но пока следует вести речь не о новом порядке, а о том, что нарушен существующий, в результате чего и произошел инцидент. До сих пор, заявил первый заместитель начальника Генштаба, американские союзники заранее предупреждали советское командование о районах предполагаемых операций. Роковой же полет был произведен без согласования и притом непосредственно в зону действий наших войск. Советский военачальник твердо попросил придерживаться ранее достигнутых договоренностей о порядке действий в зонах, где сражались наши войска.

В самом деле, к моменту злополучной бомбардировки Ниш уже почти в течение месяца был в руках Красной Армии. На этом фоне сетования американца на неоперативность связи с Москвой серьезной критики, конечно же, не выдерживали. Вместе с тем твердость Антонова объяснялась еще одним обстоятельством более общего характера. Дело в том, что американская сторона уже давно добивалась установления прямых контактов штабов своих авиационных соединений с офицерами связи при советских штабах различных рангов, тогда как наше командование не стремилось расширять взаимное общение советских и американских военных. На данной встрече об этом впрямую, естественно, не говорилось, но каждый из собеседников, безусловно, пытался трактовать причины трагедии у Ниша в пользу своей позиции.

Д. Дин здесь тоже не стал исключением. Он сослался на свое, сделанное ранее предложение ежедневно встречаться с компетентными лицами в Москве, коль нет готовности обменяться офицерами связи непосредственно на фронте. «Но это, очевидно, не то, что хотел бы советский Генеральный штаб», — высказал он скрытый упрек.

Почему же, возразил Антонов. Просто частота встреч должна зависеть единственно от обстановки: чем ближе войска союзников будут друг к другу, тем регулярнее придется встречаться. Возможно, предстоит и вовсе изменить существующий порядок взаимодействия, но не сейчас. Координация действий авиации с наземными войсками, по мнению Антонова, имела бы смысл в том случае, если бы союзная авиация взаимодействовала с нашими войсками тактически — на поле боя. В настоящее же время, подчеркнул он, союзная авиация наносит удары по более глубоким целям, а такого рода координация должна осуществляться, как было заранее оговорено, через Генеральный штаб, который ставит задачи стратегическим ВВС. В дальнейшем же, когда наши фронты сблизятся, возможно, придется перенести координацию во фронтовые штабы.

Тогда Дин предложил хотя бы устанавливать ежедневную линию для действий ВВС сторон, которая будет изменяться в зависимости от продвижения войск. Это предложение его советский собеседник расценил как вполне приемлемое, позволяющее избежать в дальнейшем нежелательных столкновений. Правда, он оговорился, что самостоятельно решить этот вопрос не может, так как должен доложить о предложении своему руководству[220].

На этом беседа завершилась. Стороны расстались, чтобы проработать вопросы, поставленные друг перед другом. Одновременно в Москве ждали, какие объяснения вопиющему случаю бомбардировки наших войск дадут американцы.

Ждали, конечно, и выражения сочувствия. Они последовали. Командующему войсками 3-го Украинского фронта маршалу Ф.И. Толбухину поступили телеграммы соболезнования от союзного Верховного командующего на Средиземноморском театре английского фельдмаршала Г. Вильсона и командующего 15-й воздушной армией генерала А. Эйкера. 15 ноября 1944 г. их текст был доложен И.В. Сталину[221].

Позднее ему лично были принесены официальные извинения от имени президента Ф.Д. Рузвельта. 14 декабря 1944 г. на приеме в Кремле это сделал посол США в СССР А. Гарриман.

...Ответ на свое письмо от 9 ноября первый заместитель начальника Генштаба получил через десять дней. Генерал Дин, передавая «глубочайшее сожаление» Объединенного комитета начальников штабов армии США по поводу произошедшего инцидента, писал о результатах подробного расследования. Оно показало, что перед командиром эскадрильи истребителей Р-38 (его имя в ответе Дина не раскрывалось, историки установили лишь, что эскадрилья входила в состав 82-й истребительной группы, возглавляемой полковником К.Т. Эдвинсоном) была поставлена боевая задача по штурмовке колонн противника и железной дороги в районе Сьеница — Новипазар — Рашка — Митровица. При подходе к Сьенице с юга эскадрилья разделилась, после чего самолеты направились к цели на бреющем полете. Определяя цель, командир американских летчиков допустил «навигационную ошибку», к тому же между начертанием на карте нужного объекта и цели, в действительности атакованной, выявилось, по утверждению американской стороны, «удивительное сходство». Другими словами, город Ниш командир эскадрильи принял за Новипазар и, отметив интенсивное движение войск, приказал немедленно открыть огонь. Остальные американские летчики были также уверены в том, что они атаковали нужный объект. В действительности же было допущено отклонение на 88 километров, что подтвердила проявленная по возвращении на аэродром кинопленка.

«Когда эскадрилья выполнила штурмовой рейд, — говорилось далее в ответе Дина, — она была законно атакована советскими истребителями, оборонявшими свои наземные войска, и в первой же схватке был сбит один американский самолет. Командир американской эскадрильи заметил после этого советские опознавательные знаки, но раньше, чем он мог вывести из воздушного боя свою группу, были сбиты другой американский самолет и два или три советских истребителя». Американское командование давало высокую оценку командиру звена советских истребителей, который «храбро приблизился к строю самолетов американского командира, и тогда взаимное опознание было подтверждено»[222].

Офицер, который вел эскадрилью, по утверждению генерала Дина, был опытным военным летчиком, имевшим налет более 4 тысяч часов. Группа к тому же «тщательно готовилась и инструктировалась» перед вылетом. И тем не менее случилось то, что случилось.

Прервем здесь изложение генералом Дином американской версии произошедшего. Для полной объективности нужен и взгляд с другой стороны. Благодаря воспоминаниям генерал-майора авиации Б.А. Смирнова, бывшего командира 288-й истребительной авиационной дивизии, мы знаем, каким предстал тот бой советским летчикам.

Из мемуаров генерала Б.А. Смирнова: «В связи с освобождением Югославии припоминаются такие события... Часть сил 37-й армии выдвигалась на север, и ее соединения днем и ночью следовали сплошными колоннами по шоссейной дороге через город Ниш на Белград. Наш аэродром находился севернее этого города, и шоссейная дорога огибала его северо-западную окраину. Там размещался КП 866-го истребительного авиаполка.

Утром 7 ноября 1944 года, примерно около 13 часов, одна из боевых колонн 37-й армии двигалась по шоссе. Головные машины ее проходили уже траверз полкового командного пункта, когда дежурный офицер доложил начальнику штаба 866-го полка майору А.А. Сигорскому о том, что курсом на аэродром, с запада, на высоте 1500—2000 метров летят две большие группы немецких самолетов.