Вожак - Александра Лисина

Стрегон тихо охнул, внезапно вспомнив многое из своего недавнего прошлого, и вдруг замер, так же внезапно поняв, на какой риск пошла Белка, чтобы вытянуть его с того света. После чего наконец сообразил, почему с того дня больше не может отделаться от мыслей о ней, и в каком-то странном озарении признал, что теперь никогда не сумеет этого забыть.

Нет, это не была любовь в том смысле, в каком ее понимают люди. Он прекрасно сознавал, что во всем виновата лишь магия, но знал и то, что вряд ли когда-нибудь сумеет избавиться от ее влияния. Да, он может уйти из Новых земель после выполнения заказа. Может остаться тем, кем был, и продолжить выполнять свою утомительную работу. Может сделать вид, что все в порядке. Промолчать о том, что наказ Белки забыть о ней уже нарушен. Пусть не до конца, пусть он не помнил всех подробностей, но самое главное он уже знал. А о деталях просто догадался.

Долг жизни священен… Не об этом ли пытался сказать ему недавно Шир? Долг жизни — самый важный для человека долг, перед которым блекнут прежние связи, узы, друзья, побратимы и даже собственная честь и который по-настоящему будет отдан лишь тогда, когда доведется ответить тем же. Но как быть, если Стрегон все равно узнал и вспомнил? Что делать, если он понимал, что Белка не хотела для него этой ноши? Своим поступком она отдавала тот самый долг именно ему, а потом благородно отпустила, позволив с чистой совестью вернуться в братство…

Как теперь смотреть ей в глаза? И не звучал ли в голосе Шира тогда, когда он спрашивал, не желает ли Стрегон присоединиться, именно этот вопрос? Дескать, что будешь делать дальше, наследник Гончих? Куда пойдешь? И что скажешь Белке, если она вдруг все-таки об этом спросит? Что ответишь, если где-то глубоко внутри уже понял, что в своем мире ты достиг всего, чего мог? Что как воин уперся в потолок, хотя смутно чувствуешь, что можно забраться еще выше? Туда, где живут эльфы, охотники и… перевертыши?

— Эй, брат, ты чего? — удивленно обернулся Лакр, когда понял, что вожак надолго застыл, невидяще глядя перед собой. — Стрегон, с тобой все в порядке?

Полуэльф оторопело моргнул.

— Что?

— Все в порядке, спрашиваю? — повторил Лакр, изумляясь все больше.

— Н-нет.

— Прости, я что-то не понял…

— Нет, — твердо повторил Стрегон. — Не все в порядке. Шир, постой: я должен поговорить с Белкой.

Вот теперь к нему обернулись все. Охотник даже развернулся всем корпусом, искренне полагая, что ослышался. Тирриниэль вежливо приподнял брови. Ланниэль выразительно скривился, считая, что общаться с Гончей в ее нынешнем состоянии — верх неразумности, а Картис просто многозначительно хмыкнул. Братья непонимающе переглянулись, будучи не в силах понять, что за муха вдруг укусила их невозмутимого вожака. Тогда как эльфы Эналле настороженно переглянулись.

— Зачем? — наконец спросил Шир, пристально разглядывая полуэльфа. Тот так же внимательно уставился в ответ, беззастенчиво воспользовавшись своими способностями. Охотник удивленно моргнул, ощутив заметное давление на разум, но все равно повторил: — Так зачем она тебе понадобилась?

— Я должен кое-что узнать.

— Не сейчас.

— Нет. Именно сейчас, — с нажимом сказал Стрегон, чувствуя, что чужая аура начинает поддаваться. — Где она?

Шир нахмурился, не совсем понимая, что происходит и почему ему так хочется, прямо-таки позарез необходимо ответить, в то время как затуманившееся сознание упорно твердит, что это неправильно. Он даже виски потер, стараясь избавиться от наваждения, но не помогло. И вот тогда он с непонятной досадой сообразил, что неистово горящие глаза полуэльфа, в которых проступили подозрительно знакомые красноватые огоньки, имеют к его колебаниям самое непосредственное отношение.

— Где она? — сухо повторил Стрегон, чувствуя, что татуировка на предплечье уже пылает огнем. — Как ее найти?

Шир вздрогнул, но ответить не успел: откуда-то из пустоты вынырнула вездесущая Белка и, моментально разобравшись в обстановке, недовольно поджала губы.

— Ну, вот. Стоило вас оставить одних, как вы уже сцепились, будто кобели за кость. Стрегон, прекрати. У тебя слишком сильные руны для смертного: кажется, Брегарис перестарался с узором… Шир, не смотри ему в глаза! Или не чуешь, где опасность? А еще к себе звал… Ну и что бы ты с ним делал? Два вожака в одной стае не уживутся, а он, как ни крути, вполне достойный соперник!

Стрегон от неожиданности вздрогнул и потерял сосредоточенность. Освободившийся от его влияния охотник с облегчением выдохнул, одновременно подарив полуэльфу весьма многообещающий взгляд. А Белка насмешливо хмыкнула.

— Петухи бойцовые… Один в силу наконец вошел и тут же принялся ее испытывать, второй повелся, будто в первый раз… И что мне с вами делать, а? Выпороть, что ли, чтобы дурью не маялись?

Шир неловко кашлянул.

— Дык я… Кто ж знал, что у него получится?

— Я предупреждала, — напомнила Белка. — И говорила, что он справится. А с учетом того, что Проклятый лес неплохо усиливает его способности, я бы никому не советовала испытывать влияние его взгляда. Через пару лет вообще, может, придется его изолировать, а то вдруг да возгордится?

Стрегон, пропустив шпильку мимо ушей, качнулся навстречу.

— Бел…

— Потом, — тут же отреагировала она. — С делами разберемся, тогда и поговорим.

— Но я только…

— И насчет Сар’ры — тоже.

— А…

— Обо всем поговорим, — вдруг мягко улыбнулась Белка. — Обещаю. Но не сейчас — для этого не время и не место.

— Если с тобой что-нибудь случится, на мои вопросы будет некому отвечать, — тщательно подбирая слова, озвучил свое беспокойство Стрегон, однако она только усмехнулась.

— Если, как ты говоришь, это «что-нибудь» все-таки случится, хотя, надеюсь, обойдемся без крайностей, то я в любом случае успею закончить то, что намеревалась. В том числе и с тобой. У тебя ведь куча вопросов? А сомнений еще больше? Я так полагаю, еще и припомнил кое-что… Не отвечай, по глазам вижу. Так что объясняться все равно придется. Но делать это в лесу, да еще на ночь глядя — глупо. Так что потерпи до золотых, а там мы все решим.

Стрегон на мгновение задумался. Но она уже доказала, что свое слово держит, когда хочет, конечно. Да и татуировка молчала. Значит, или Белка действительно ответит на его вопросы, или же сейчас очень искусно лжет.

— Хорошо, — наконец отступил он. — Тогда ответь всего на один вопрос. Скажи, что случилось с тем эльфом, которому вы рискнули дать кровь оборотня? Он мертв?

Белка удивленно кашлянула.

— С чего бы ему помирать?

— Тогда что произошло? Почему вы отказались?

— Это уже не один, а целых три вопроса, — со смешком отозвалась Гончая. — Но если тебе интересно, то пожалуйста: да, мы действительно однажды испробовали этот состав на перворожденном. На светлом, если точнее. Разумеется, на добровольце, которым он стал вскоре после того, как рискнул разозлить владыку Элиара… Ну, не в этом суть. Так вот, когда ушастый ее принял, мы ждали самого плохого, даже приготовились к пышным похоронам, но ничего страшного не случилось — перевертышем он так и не стал. Зато почему-то проявился весьма забавный побочный эффект — тот бедолага чуть в обморок не упал, когда поутру посмотрел в зеркало.