Сталь и шелк. Акт третий - Алиса Рудницкая

вспомнила, что Эби мне так и не сказала, какой себе артефакт из блэртелита хочет. Я ее на днях спрашивала, так она время для раздумий попросила – и правильно, на всякую символическую ерунду я и сама ценный материал расходовать не хотела. Пусть будет то, что действительно нужно.

– Ты там, кстати, определилась, какой подарок от любимой подруги получить хочешь? – спросила я Эби.

– Да, – кивнула она уверенно. – Что нибудь, способное придать моей магии более послушную форму. Если получится. А если не получится – то как можно более сильную ментальную защиту. Не хочу, чтобы меня еще хоть раз кто-нибудь когда-нибудь дергал за ниточки.

Я довольно улыбнулась – я ведь в том же направлении думала, но Эби про это и не намекала.

***

День прошел впопыхах – преподаватели вдруг активизировались и стали грузить нас по полной. После теоретической магии мы развеялись на лекциях Вальдора, который, правда, вопреки обычному надавал нам домашнего задания, ну а потом Эби ждали Дженни и Нинель, а у меня по расписанию была сплошная Фелиция.  К концу занятий я эту дамочку ненавидела и чувствовала себя выжатой.

Но по возвращению в общежитие мое настроение быстро повысилось. Эйнар, лис белобрысый, встретил меня крепким кофе со специями и страстным желанием разузнать, о чем мы с Эби с утра болтали. Интуиция ему, видите ли, подсказывала, что о чем-то интересном. Захватив кухню и прикрывшись на всякий случай чарами от подслушивания, мы наслаждались кофе с крекерами и полосканием в грязи нехорошей ректорши.

Хотя последнее было только с моей стороны.

- Знаешь, - Эйнар мечтательно улыбнулся, слизывая с губ крошку печенья, - я тебе не признавался, но с тех пор, как ты рассказала мне про ваши сложные с Радой Тарвиус взаимоотношения, я начал ею…

- …восхищаться, - ехидно закончила я. – Не сомневаюсь. Это же такая интриганка. Еще скажи, что идеал – пример для подражания!

- О, нет,-  качнул головой Эйнар. – Я несомненно восхищаюсь, но, пожалуй, тут мне чуть более импонирует подход Ярэна Корна – если уж использовать людей, играть с ними в кукольный театр, то так, чтобы и сами куклы были этим абсолютно довольны.  В идеале – счастливы.

- Ты ужасный человек… – я тоскливо посмотрела на эту бессовестную морду. Мордашку. Симпатичную такую. Сегодня - с двумя серебряными колечками на губе и без косичек с бусинами. – В этом спектакле не куклы, а живые актеры со своей свободой воли, между прочим, и нет ничего гаже, чем этой свободы воли лишать…

Эйнар посмотрел на меня со снисхождением.

- Ты думаешь людям она так нужна? Но эта долгая философская беседа, прекраснейшая и мудрейшая, а я, вот что хотел спросить… Ты почему так легко поверила, что и шага без тайного позволения Рады не сделала? О, будь я на ее месте, обязательно бы дал понять, что так оно и есть… раз больше недооценивать противника вы не можете, то следует сделать так, чтобы переоценивали, чтобы любой поступок, любая мысль вызывали сомнения – это я сам или хитрый манипулятор мною опять манипулирует? Может надо сделать по-другому? И от этого – совершать ошибку за ошибкой, или же вообще не совершать ничего из страха.

Эйнар был такой вдохновленный и воодушевленный, что я аж заслушалась и прониклась на миг этим интриганским кайфом.

А потом подумала: с кем я общаюсь? С человеком, собравшим в себя целую кучу качеств, которую я всю жизнь терпеть не могла – начиная от немужественно-смазливой внешности до одержимостью ложью и лицемерием.

Но... он меня определенно успокоил.

Я сделала последний глоток кофе и отставила пустую кружку.

– Кстати, угадай чем я всю ночь занимался? – состроил таинственное лицо Эйнар.

– О нет, только не говори, что очаровал еще одну девицу... – притворно ужаснулась я. Ладно, на самом деле не очень-то и притворно.

– Нет, нет... последнее время мне было не до этого, – отмахнулся Эйнар. – Но если тебе нужно... не знаю, информацию добыть, то только попроси... всегда готов пожертвовать своим телом ради подруги.

– Ха-ха, – поморщилась я. – Так что... неужели уже разобрался с артефактом для переписки?

– Ты как никогда проницательна! Правда, чтобы сделать такой же тебе понадобишься ты сама, и...

В дверь постучали. Настойчиво так, с нескрываемым раздражением, и я поспешно сняла все защитные чары. В кухню вошла недовольная Юз.

– Вам своих комнат мало?

– Не злись,- Эйнар ласково ей улыбнулся и вскочил с места, схватил джезву и банку с  молотым кофе. – Хочешь оценить, насколько я способный ученик?

Он мельком повернулся ко мне и прояснил:

– Меня же кофе варить Юз научила... в моем мире и напитка такого нет.

– Ага... – безразлично кивнула я, стараясь не думать то, что не следует. Знаю же что нет ничего между ними сейчас, хотя даже если и есть то мне без разницы! – Ладно, пойду Вальдору доклад писать...

– Эби, – позвала Юз, когда я была уже на пороге кухни. – Мэт жаловался, что Брусника уже какой день не ходит на пары, заперлась в своей комнате и прогоняет всех...

– Уже даже не прогоняет, – подошел ко мне непривычно серьезный и встревоженный Мэт, услышавший, видимо, последние слова Юз. – Я только что с ней пытался поговорить, но она молчит... и дверь открыть я не могу, она зачарована.

Я закусила губу, стараясь не паниковать раньше времени. Ну мало ли, приступ социоофии у человека случился... бывает же, что просто никого ни видеть, ни слышать не хочется.

– Так, пошли, я попробую, – ухватила я эльфа за руку и мы чуть ли не побежали к комнате Брусники. Эйнар и Юз присоединяться к нам не спешили: решили, видимо, что это дело личное, только тех, кого хоть в какой-то степени можно назвать друзьями нашей пухляшки.

– А Кальц ее позвать не пробовал? Или Альбо – через окно?

Мэт только неопределенно плечами позвал. Пусть он все еще гулял с рыжей девчонкой из фиолетового, но с Брусникой нежно дружил. И переживал.

– Ника, – я забарабанила в дверь ее комнаты. – Тут встревоженная староста пришла... ты там как? Ты вообще там?

Но я сама чувствовала, что она там. Браслет-плетенку каждый из нашей группы все еще носил, но работал артефакт на минималках: только присутствие и ощущалось.

– Может выломать? – в очередной