Поколение свиней - Хантер С. Томпсон

Джон Рэндольф

На прошлой неделе наблюдался бум в политике. Правда, прямое отношение к нему имели только некоторые. Профессионалы, политики и серьезные игроки поработали на славу: на кону стояли 34 места в Сенате, 36 губернаторских поста и 435 мест в Конгрессе. Политический бизнес ежедневно превращал миллионы долларов в то, что штатные адвокаты называют «быстрыми деньгами».

Этот процесс стар, как сама политика. Даже Джорджу Вашингтону в решающие часы требовались деньги. Всегда есть что-то, что приходится оплачивать, — корм для лошадей, телефонные переговоры… Раньше в коричневых сумках носили наличные — плотные стопки грязных десяти — и двадцатидолларовых банкнот. Теперь деньги приходят через компьютер — и никаких отпечатков пальцев. Деньги поступают в большом количестве и непрерывным потоком. В «новой политике» восьмидесятых они являются фактором, определяющим исход борьбы.

Мы не говорим о долгосрочных векселях. Результаты выборов сегодня определяют «быстрые деньги». Они могут изменить соотношение голосов на 5 процентов — за неделю до дня выборов — и значат гораздо больше, чем блестящая речь или доверие по важному вопросу. По сравнению с денежными ресурсами кандидата все остальное — лишь довесок.

Когда Губерт Хэмфри боролся за кресло президента в 1968 году, он в последний момент увидел, что проигрывает, и предпринял отчаянный рывок. Хэмфри изменил свою позицию по Вьетнаму в надежде получить голоса противников войны, которые требовались ему, чтобы победить Никсона… Он проиграл, хотя перевес Никсона оказался не слишком большим. Из поражения Хэмфри сделало выводы целое поколение молодых политиков. Чтобы победить на выборах, недостаточно продать идеологию — даже если вы отдаете ее в залог за чечевичную похлебку. Один мой приятель, опытный организатор выборов, сказал мне: «Черт, если бы я стоял на перекрестке и раздавал двадцатидолларовые банкноты, я получил бы для Губерта больше голосов, чем удалось самому Губерту с помощью этой отвратительной лжи».

Сейчас мой приятель работает в Вашингтоне политконсультантом и зарабатывает тысячу долларов в день. Его нанимают политические партии и отдельные кандидаты, которые могут оплатить его услуги.

— Положение вещей изменилось, — сказал он мне на прошлой неделе. — Теперь имеют значение только деньги. Ситуация стала гораздо хуже, чем десять лет назад. Не хочется даже говорить об этом. Сегодня Вашингтон отвратительнее, чем когда-либо. У новых ребят нет ни стыда, ни совести.

Жить здесь — все равно, что жить в публичном доме. Я собираюсь отсюда уехать.

На следующий день после этого разговора мне позвонил мой старый друг Патрик Кэдделл, большой политический мудрец. Он занимается изучением общественного мнения. Кэдделл сказал, что тоже собирается «завязать с политикой». Его заявление меня ошеломило.

— Не шути, Патрик, — сказал я. — Ты рожден для этого бизнеса. Это твоя жизнь.

— Теперь уже нет, — ответил он. — Вся политическая система стала зоной катастрофы, и положение все ухудшается. Некоторые люди от этого просто устали. Из лучшего и блестящего все превратилось в худшее и гнуснейшее. Я занялся политикой, потому что я во что-то верил. Поэтому же я сегодня ухожу. Все настолько плохо, что я все время чувствую себя грязным. В конце концов я распорядился сделать в офисе душевую, но это не помогло.

Штатный советник одного из кандидатов в президенты на предстоящих в 1988 году выборах объяснил ситуацию языком цифр: «Комитеты политических действий вложили 342 миллиона долларов в предвыборные кампании кандидатов в Сенат и Конгресс. Все мы знаем, что это значит. Когда в этом бизнесе деньги переходят из рук в руки, 10 процентов суммы исчезает. Это минимум. Я дал сдержанную оценку. В других странах испаряется 50 процентов».

Сегодня в Вашингтон пришло столько денег, что они достаются не только членам Конгресса, но и штатным сотрудникам. Раньше денежки получали только конгрессмены. Теперь обычной практикой стала и покупка профессионалов.

«В ходу наличные и кокаин, — продолжал советник кандидата. — Здесь все этим занимаются. Иначе победить невозможно».

В этом году выборы сенатора от Калифорнии обошлись дороже, чем вся президентская кампания Никсона в 1972 году. Некоторые люди ужаснулись, а некоторые сказали, что выборы за 20 миллионов долларов — это дешево, по крайней мере, на 10 миллионов дешевле, чем один «Фантом 111».

Тем не менее это серьезные деньги. Причем больше половины всей суммы составили затраты Эда Шоу. До этого года Шоу был ничем не примечательным конгрессменом, владельцем прибыльного хай-тек производства. У него хорошие связи на Потомаке и политические инстинкты акулы-молота.

Республиканцы сочли Алана Крэнстона легко уязвимым соперником и решили, что нельзя упускать такую возможность. Шоу с трудом пережил первичные выборы. Ему удалось выстоять потому, что он выбрал выгодную позицию «наиболее умеренного» среди кандидатов. Шоу благоразумно молчал о своих рекордах во время голосования в Конгрессе, которые ставили его в один ряд с парнями Джесси Хелмса и меньше всего соответствовали имиджу «умеренного».

Когда начался настоящий бой, Шоу вновь изменил позицию и пополз назад, к правым. Ему пришлось выслушать насмешки Крэнстона, который назвал его кандидатом-«флюгером»… но, казалось, такая тактика сработала. Еще в сентябре опросы общественного мнения, проведенные сотрудниками Крэнстона, показывали, что демократический кандидат ведет с перевесом в 12 процентов, хотя в лагере Шоу утверждали, что Крэнстон выигрывал не больше 5 или 6 процентов голосов… но в октябре Шоу набрал очки, и разговоры о его бизнесе в Южной Африке никак ему не повредили… В конце концов Датч занимался тем же.

На прошлой неделе в Вашингтоне шептались, что у Крэнстона большие проблемы, а за пять дней до выборов независимые опросы общественного мнения показали, что установилось равновесие.

Посвященные утверждают, что удивительный взлет Шоу произошел только благодаря акции Рейгана по сбору денег для избирательной кампании кандидата. Каждое такое мероприятие приносит около миллиона долларов. Очередное из них Рейган провел в субботу в Лос-Анджелесе — и если вы верите в новую политическую арифметику, эта акция могла дать Шоу достаточно очков для победы. То же может случиться в Колорадо и Неваде, где также сложилось очень неустойчивое равновесие сил.

Выборы во вторник не обязательно станут де-факто «референдумом по президенту», как нам твердят дрессировщики из Белого дома, но они наверняка будут референдумом по новой денежной политике восьмидесятых.

Если эта теория верна, все разговоры о возможной победе демократов и восстановлении их контроля в Сенате с самого начала были несбыточными мечтаниями. Большой белой ложью, которую надо питать, лелеять и рассказывать обществу как своего рода сказку. Никто не ходит на тусовки, где собирают средства для кандидатов, имеющих хорошие шансы на победу. На дворе восьмидесятые, Джек! Ты хочешь мой голос? А сколько у тебя денег?

3 ноября 1986 года

Мой телефон в Билтморе зазвонил сразу после полуночи, но я не стал подходить к нему. В Аризоне только два человека знали, что я в городе, и один из них находился рядом со мной, в комнате отеля. Второй сидел в камере шестого блока — камере смертников — в государственной тюрьме в 60 милях отсюда, в маленьком городке под названием Флоренция.