Поколение свиней - Хантер С. Томпсон

Друзья оценивают его так, как оценивали бы Вилли Ломана[73], если бы тот прошел через увеличительное стекло и стал президентом Соединенных Штатов.

Между тем кампания 1986 года, хромая, идет к тому, что букмекеры называют финишем. Все лето ставки упорно держались на уровне 50 на 50, но сейчас расползаются слухи о грядущих переменах. Говорят, в таких штатах, как Колорадо, Миссури и Флорида, «Умные денежки», склоняются к республиканцам.

Никто по-настоящему не верит в отступные. Результаты голосования сегодня зависят от грубой рекламы и загадочных противоречий между региональными политиками… Но если в наши дни вы верите в отступные, вам следует поставить 51 к 49 на республиканцев.

Правда, некоторые мудрецы говорят, что голосование в Сенате по санкциям против ЮАР может изменить все. Позор отказа от своего мнения, как мертвый альбатрос, будет висеть на шее у слабаков. В глазах избирателей они будут выглядеть как бесстыдные кастраты.

Республиканцы, которые не могут обойтись без поддержки Белого дома — вроде Полы Хокинс из Флориды, Мака Маттингли из Джорджии и несчастного простофили Слейда Гортона из Вашингтона, — будут голосовать по указке президентской команды.

Но троих мало. Ребятам из Большого дома требуется изменить двадцать решений — в дополнение к четырнадцати голосам твердокаменных правых, которые уже поддержали президентское вето.

Четырнадцать — это еще не тридцать четыре, и нехватающие двадцать сложно будет получить. Опытный азартный игрок плакал бы на публике по поводу всемогущества президента, а втихую сделал бы ставки приблизительно 8 или 9 к 1 против него. В действительности шансы не так велики, и некоторые люди в Вашингтоне скажут, что наш игрок может в таком случае потерять свои деньги. Разумная точка зрения. Что ж, если на самом деле шансы приблизительно равны, будем считать, что наш игрок по-настоящему азартен.

29 сентября 1986 года

— Пресс-секретарь президента Ларри Спикс заявил, что Соединенные Штаты попросили Советы присоединиться к ограничению на распространение информации во время летнего саммита… «Президент полагает, что сейчас не время для публичной риторики. Пока следует ограничиться приватным разговором».

«Denver Post», 4 октября 1986 года

Ну, что ж… может быть, так и надо. Исландия, говорят — хорошее место для приватной беседы, и русские, скорее всего, согласятся со схемой ограничений на распространение информации, если так хочет Рейган.

Почему бы и нет? Кажется, в голове у президента бродят мрачные мысли. Всем видно, что у него отвратительное настроение, и даже его близкие друзья в Вашингтоне не особенно хотят посылать президента в Рейкьявик для встречи с жестоким и хитрым Горбачевым с глазу на глаз, за закрытыми дверями.

Слишком многое идет не так, как надо, а Датч не может этого понять… На прошлой неделе Большой дом потерпел еще одно поражение или, по крайней мере, так это выглядело по телевизору. В четверг в Сенате проходило голосование по санкциям против ЮАР. Обычно в таких случаях сенаторы в последнюю минуту капитулируют. На этот раз голосование обернулось для рейгановской администрации публичным унижением.

Президентское вето было отменено 78 голосами против 21. Таким образом, Рейгану не хватило 13 голосов, необходимых, чтобы предотвратить крупное политическое поражение. В первый раз за свою карьеру Рейган проиграл в важном вопросе, и удар был особенно жестоким, потому что был нанесен Сенатом, где доминируют республиканцы и где Рейган побеждал почти всегда.

Результат был настолько унизительным, что возникло сомнение: а не хитрый ли это стратегический ход, сделанный за месяц до выборов в Сенат? Может быть, это попытка сохранить контроль Республиканской партии в Сенате? Или рейгановская революция действительно стоит на распутье?

Никто не помнит, чтобы Рейган проигрывал серьезный спор с Сенатом. Последний раз он был публично бит двадцать лет назад, после выхода картины «Дни в Долине смерти».

Нелегко смириться с мыслью, что «Рейган, в конце концов, просто взорвался как старая шина», как заметил один вашингтонский игрок, который попросил не упоминать его имя в печати. Наверно, президенту нелегко читать умные замечания и ехидные намеки в газетных статьях, посвященных тому, что выглядело как ошеломительный политический провал. Против президента голосовали даже те сенаторы-республиканцы, которые сейчас, перед перевыборами, наиболее зависимы от Белого дома.

Говорят, когда объявили результат, в воздухе раздался гул. Это выражали недовольство Доул, Лэкселт, Дентон, Армстронг и семнадцать остальных, среди которых были деревенщина и йеху вроде Барри Голдуотера, Строма Термонда и Джесси Хелмса.

Их убогая команда поддержала президента, но пользы от этого никакой не было… Раньше, каждый раз выступая на его стороне, они выигрывали и наслаждались плодами победы. Сегодня Датч привел их к позору и проигрышу; они не видели смысла в его действиях и поэтому нервничали.

Какие у него были мотивы? Почему он слепо шел вперед, не обращая внимания на общественное мнение? Зачем пытался унизить Конгресс, наложив вето на законопроект? Даже подчиненные президента с самого начала оценивали вето как проигрышный ход.

Через день после сокрушительного провала в Сенате Рейган появился на телеэкране. В трансляции, которую канал Эй-би-си вел с лужайки перед Белым домом, явно прослеживался конфликт президента и пресс-службы его собственной администрации.

Не было больше старомодного хлама, небрежных шуток, походя брошенных через плечо в ответ на острые вопросы Сэма Дональдсона, когда Рональд шагал вместе с Нэнси от вертолета к своему убежищу в Восточном зале… Нет. В этот раз он выглядел просто убого: растерянно размахивал кулаками и приближался к камере слишком быстро, так что объектив не успевал изменить фокус, из-за чего лицо президента казалось деформированным и ненатурально опухшим.

Два заложника в Ливане обвинили Рейгана в том, что он бросил их на произвол судьбы, а все свое президентское влияние использовал, чтобы нажать на русских и заставить их выпустить на свободу американца Ника Данилоффа — журналиста с подмоченной репутацией.

Президент отмел упреки, раздраженно настаивая, что одно дело — вести переговоры с относительно цивилизованными врагами из Кремля и совсем другое — с бандами безумных арабов из трущоб Бейрута и Дамаска.

Он выглядел изможденным и подавленным, как старик, которому не дали выспаться. Последние 48 часов были заполнены неудачами, к которым он не привык. Вначале он потерпел поражение в Сенате и уже тогда погрузился в меланхолию. А потом, почти одновременно, стало известно о утечке негативной информации из его ближайшего окружения — что всегда является плохим признаком в Вашингтоне: это значит, что большие крысы покидают корабль. За последние дни было продано много президентских секретов.