Наш человек в Мьянме - Петр Козьма

Впрочем, король быстро остыл и, когда узнал подробности случившегося, взял двух сирот, Мин Чжи и Мин Лэй, к себе во дворец. Подростками они вступили в армию, показали себя умелыми и храбрыми командирами и вскоре стали генералами.

В это время король Аноратха решил построить Пагоду Желаний в селении Таунгбьон, недалеко от нынешнего Мандалая. Каждого он попросил принести для этой пагоды по кирпичу. В это время братья сражались на поле боя и попросили принести их кирпичи Чьянситте — другого военачальника и ловкого царедворца, которому, кстати, впоследствии достался трон в Багане. Мастер интриг, недовольный расположением короля к молодым генералам, Чьянситта сделал вид, что забыл принести кирпичи двух братьев. Так в новой стене Пагоды Желаний появились две дырки. Когда король узнал, что братья так и не принесли кирпичи, он тут же отдал приказ их убить. Надо сказать, что после такой смерти братья тут же превратились в натов и начали делать королю разные гадости. То ли по этой причине, то ли из-за раскаяния король Аноратха пожалел о случившемся и определил, что эти два ната отныне являются хранителями Таунгбьона.

Нужно сказать, что их мать, великанша Май Вунна, косвенно умершая не своей смертью (кажется, это можно квалифицировать как «доведение до самоубийства»), также стала натом, причем весьма популярным в Мьянме. Хотя число в 37 духов уже было официально утверждено, и в этот пантеон она не вошла, она занимает центральное положение в святилище натов на горе Попа, сидя вместе с сыновьями среди остальных натов. В Мьянме ее знают как Попа-Мидо или, прошу прощения, Мать-Попа. А братья, которых еще называют Швепьин Чжи и Швепьин Нге, стали главными героями ежегодного августовского фестиваля в честь натов в Таунгбьоне.

К сказанному нужно добавить, что со времен короля Аноратхы святилища для духов так и остались внутри домов. Обычно они представляют собой место, где висит неочищеный кокос, одетый в красный гаунг-баунг и окруженный благовониями. Большинство мьянманцев свое общение с духами ограничивает украшением этого кокоса цветами и выставлением около него фруктов. Считается, что если дух-хранитель дома будет недоволен, то дом ожидает разорение, а его обитателей — болезни и гибель.

Некоторые мьянманцы предпринимают другие меры, чтобы наты не мешали им жить. Например, иногда водители привязывают к зеркалам и к капоту машины кусочки красной и белой материи или веточки специального растения. Некоторые (очень немногие) не едят свинину: почему-то для натов считается оскорбительным, когда человек ест свинину.

Когда мьянманские строители сооружали новую бетонку в столицу Нейпьидо, они старались не вырубать самые большие деревья на вершинах, срываемых для спрямления дороги холмов: на них могли обитать духи, которые, лишившись жилья, стали бы устраивать гадости на дороге. Видимо, все-таки каких-то духов строители побеспокоили, потому что эта дорога из-за обилия ДТП пользуется сегодня не очень хорошей славой.

Нужно сказать, что многие мьянманцы задабривают натов не только потому, что боятся, что они разорят их дом, подсунут плохой билет на экзамене, подставят подножку на ровном месте или вообще погубят их самих. Еще больший страх заключается в том, что наты могут вселиться в них, подчинить себе их тело и разум и заставить совершать дикие, постыдные и некрасивые поступки. А потеря лица мьянманцами всегда будет переживаться гораздо сильнее, чем потеря кошелька или золотой сережки с рубином.

Именно так и бывает на традиционных мьянманских праздниках, специально устраиваемых в честь духов-натов; самый известный из них как раз проходит в Таунгбьоне. Входящие под музыку в транс люди говорят не своими голосами, кривляются, предсказывают будущее и ведут себя так, словно это не они, а вселившийся в них дух. Впрочем, наблюдающие за этим зрелищем мьянманцы в этом нисколько не сомневаются.

Наверное, любое общество в том или ином виде переболело нумерологией. В качестве рецидивов этой болезни в Европе, например, остались суеверия о том, что 13 — это несчастливое число. Какие-то суеверия вполне можно объяснить: скажем, «четыре» по-китайски будет «сы», и оно созвучно с чтением иероглифа «смерть»; отсюда непопулярность в Китае этой цифры. Однако происхождение других известно только специалистам.

Бирманцы в этом отношении — уникальный народ. У них детская нумерологическая болезнь затянулась и перешла на взрослые годы. И сегодня очень многое в современной Мьянме определяется магией чисел.

Корни этого выводят из буддизма Тхеравады, который никогда не был чужд нумерологии. В жизнеописаниях Будды особо подчеркивается, что он познал все тайны цифр. Применительно к самому Будде особо почитаемо число 108.

Во многих алфавитах мира буквы имели (или имеют) цифровые значения. В кириллице о них сегодня мало кто помнит, разве что филологи, отделяющие «и» от «i» тем, что одну букву называют «и-восьмеричное», а другую «и-десятеричное» по тем цифрам, которые эти буквы когда-то обозначали. Но если в других алфавитах нумерация определялась просто порядковым положением буквы, то в Мьянме цифровые значения букв имели свой особый смысл, связанный с древними правилами астрологии и нумерологии.

Недалеко от Мандалая, в Мингуне, например, находится второй по величине в мире колокол. В отличие от превосходящего его по размеру московского Царь-колокола, он вполне работоспособен, в него можно звонить, и, как отмечают в путеводителях, это — крупнейший в мире звонящий колокол.

Вес этого колокола составляет 90 тонн или 55555 виссов (1 висс = 1,63 кг), и именно этот факт дал колоколу название «Мин Пхью Мхан Мхан Пьё». Бирманские буквы «пазау» (П) и «ма» (М), с которых начинаются все эти пять слов, с астрологической и нумерологической точек зрения соответствуют цифре «пять». Поэтому фраза «Минпхьюмханмханпьё» — это не более чем мнемоническое выражение пяти пятерок или веса колокола в виссах. Эта фраза и заветные пять пятерок воплощены в виде белой надписи на самом колоколе.

Чтобы показать, что это буквенное выражение цифр — случай не единичный, приведу другой пример. Считается, что победу британцам во время Третьей англо-бирманской войны (1885 г.) очень облегчил приказ У Каунга, министра обороны при дворе короля Тибо, прекратить сопротивление. Британцы обманули его, сказав, что целью их наступления является не оккупация страны и ликвидация ее независимости, а всего лишь замена короля Тибо на принца Ньяунг Яна. У Каунг, сторонник вестернизации Бирмы, сам был рад поверить в это. И хотя речь, видимо, шла всего лишь о банальном и циничном обмане англичанами «полезного идиота» при бирманском дворе, сами бирманцы оценивают поступок У Каунга как предательство. Отсюда — знакомая многим образованным бирманцам мнемоническая фраза «У Каунг лейн тхоук мин зет пьёук» — «Измена У Каунга, конец династии». Первые буквы первых четырех слов этой фразы по порядку соответствуют цифрам 1247 — году окончания англо-бирманской войны, то есть 1885 году по европейскому летоисчислению.

Примеры того, как цифры присутствуют в повседневной жизни мьянманцев и влияют на их дела и поступки, даже на выбор имен, можно приводить бесконечно. Политическая элита Мьянмы в этом отношении как никогда близка к народу. Большинство генералов — либо потомственные кастовые военные, выросшие в далеких гарнизонах с патриархальным бытом и традиционными суевериями, либо уроженцы небольших городков и деревень, куда европейским представлениям об окружающем мире еще шагать и шагать. Но и абсолютное большинство образованных бирманцев отнюдь не смеется над нумерологическими воззрениями, а послушно им следует.