Наш человек в Мьянме - Петр Козьма

Впрочем, с международным уровнем как раз вышла загвоздка. Одна из состоявшихся в Мьянме конференций и прошедшая незадолго до нее выставка лекарственных препаратов традиционной медицины имели результатом публикацию за рубежом парочки издевательских статей о том, что в Мьянме царит мракобесие, и больных вместо таблеток пичкают экскрементами животных. Нужно сказать, что мьянманцы на такие вещи обычно реагируют очень болезненно. В результате они поступили чисто по-мьянмански: максимально ограничили доступ иностранцев к традиционной мьянманской медицине. Сейчас, например, чтобы просто посетить Янгонский госпиталь традиционной медицины, нужно загодя получить разрешение в Нэйпьидо.

Тем не менее, госпиталь традиционной медицины, расположенный в янгонском микрорайоне Бахан, мне понравился. От центрального входа по бокам идут два крыла здания. На первом этаже — общие палаты размером с школьный спортзал с рядами коек; справа — женское крыло, слева — мужское. На втором этаже — отдельные палаты и медицинские кабинеты. В центре, у входа, находится регистратура, в которой помимо стандартного канцелярского набора, характерного для подобных мест, имеется шкаф, доверху уставленный стеклянными банками с этикетками. Регистратура — это еще и пункт выдачи медицинских препаратов для больных, которые лечатся амбулаторно. В принципе, по мьянманским меркам это очень приличный и чистый госпиталь.

Доктор Тун Мьинт Эй, с которым я разговаривал, сказал мне, что каждого пациента ведут сразу два доктора — представители западной и традиционной медицины, что позволяет добиться комплексности лечения. Большая часть пациентов больницы — после инсульта. Есть также пациенты с заболеваниями опорно-двигательного аппарата. Кстати, госпиталь славится мьянманским лечебным массажем (именно уникальным мьянманским — это было особо подчеркнуто!), который позволяет восстановить кровообращение и чувствительность в тех частях тела, которые пострадали от болезни или были парализованы в результате инсульта.

Стоит сказать, что мьянманские врачи-«западники» имеют диаметрально противоположные мнения по поводу традиционной медицины. Некоторые, например, те, которые работают в Янгонском госпитале традиционной медицины, считают, что традиционная медицина — хорошее дополнение к западной, особенно при лечении хронических заболеваний и выхаживании больных после операций, инфарктов и инсультов. При этом, по их мнению, часто традиционная медицина гораздо эффективнее западной.

Другие врачи-«западники» относятся к ней более чем скептически, и, похоже, их большинство, хотя бы потому, что традиционная медицина прямо угрожает их рабочим местам.

Во-первых, говорят они, вещества, применяемые для изготовления лекарств, а это не только сушеные травки, но и, скажем, высушенные и измельченные части тела животных, до сих пор не прошли всесторонней проверки. В средние века, например, сифилис в Европе лечили ртутью; и ртуть действительно помогала в борьбе с симптомами этой болезни, но какой ценой для организма? Опасение насчет того, что некоторые вещества по своему эффекту сравнимы с этой самой ртутью — довольно серьезный аргумент, хотя западные лекарства тоже, мягко скажем, не без побочных эффектов. Кроме того, вещества животного происхождения требуют специальных технологий заготовки, обработки и хранения, а животные должны проходить санитарный и эпидемиологический контроль, а в Мьянме этого в должной мере еще нет.

Во-вторых, до сих пор плохо разработана методика дозировки тех или иных лекарств и недостаточно изучена их совместимость. Даже доктора традиционной медицины часто оперируют не граммами, а мерами типа «объем ореха арахиса», «объем сливы», «объем лимона». И это при том, что в растительных веществах не всегда одинаковая концентрация тех или иных элементов. Принимать лекарства вот так, на глазок, может быть просто опасно для здоровья.

Нужно сказать, что, несмотря на все это, многие мьянманцы, в том числе образованные, очень часто употребляют те или иные препараты традиционной медицины. Например, когда я простыл, мой молодой помощник-мьянманец принес мне маленькую пробирку с каким-то порошком, немного по виду и по вкусу напоминающим какао. По его словам, регулярный прием этого вещества должен был укрепить мои силы и позволить быстро выздороветь; у него в семье этот порошок едят тоннами много лет, и все здоровы и бодры. Лично я знаю несколько пожилых мьянманцев, которые гордятся тем, что за свою долгую жизнь ни разу не ходили в клинику западной медицины, а чувствуют себя хорошо именно потому, что употребляют традиционные мьянманские средства. Но кто знает, может, у них просто от природы очень хорошее здоровье.

Кстати, средняя продолжительность жизни в Мьянме — 62,15 года (мужчины — 59 лет, женщины — 65,3 лет). Если сравнивать с соседними странами, то это намного хуже, чем в Таиланде (72,6 года), но намного лучше, чем в Лаосе (55,9 лет). Продолжительность жизни в Камбодже и в Бангладеш — примерно на мьянманском уровне.

Исторически Тинджан, который празднуется бирманцами в середине апреля, связан с преданием о короле духов-натов Таджьямине (он же — Индра в индуизме), который однажды ввязался в конфликт с одним из божеств. Неясно, из-за чего начался спор — то ли из-за проигрыша в игре и нежелания платить, то ли из-за разного взгляда на решение математической задачи, то ли еще по каким-то причинам. Таджьямин закончил конфликт довольно радикально — отрубил противнику голову. Кидать эту голову вниз, на населенную людьми землю, значило бы устроить там грандиозный взрыв и погубить все живое: от нее высохли бы все моря и воспламенился воздух. Поэтому Таджьямин вручил отрубленную голову оказавшейся на месте событий одной из своих подданных, женщине-нату, и попросил ее подержать эту голову в течение года. При этом договорились так, что каждый год по очереди голову держит следующий нат. Переход отрубленной головы из одних рук в другие — это и есть описание процесса, который в санскрите так и называется — «переход» («thinkanta»). В бирманском языке это слово приобрело форму «Тинджан», а в тайском — «Сонгкран».

Поскольку переход головы из рук в руки — важное событие в хронологии мироздания, то понятно, почему именно этот момент стал завершением одного года и началом другого. По крайней мере, уже в XVIII веке он понимался бирманцами именно как Новый год.

По поводу того, почему в это время принято обливаться самому и обливать друг друга водой, существует другая история. В X веке среди членов королевской семьи появилась церемония новогоднего омовения волос, а затем и всего тела. Состав водного раствора для омовения был сложным и доступным только особам королевских кровей. Он состоял из талой воды, воды кокоса, воды из колодца, дождевой воды, речной воды, горной воды, а также воды, в которой хранились драгоценные камни. Отдельно привозилась вода из соседних стран. Сюда же добавлялись 28 (а по другой формуле — 76) специальных добавок из целебных растений. Этой водой особы королевской крови мыли друг другу волосы и обливались. Суть этого обычая заключалась в том, чтобы встретить новый год не только с чистым телом, но и в хорошем расположении духа, с мирным настроем и отсутствием дурных мыслей.