Там, где трава зеленее - Наталия Терентьева

Мы одновременно запрокинули головы и так их подержали. Потом опустили. У Варьки не скатилось ни одной слезинки, у меня — одна маленькая, которая не удержалась в глазу.

— А я вот с платками стою, готовлюсь…

— К миссии милосердия?

Толя Виноградов стоял в накинутой куртке и улыбался, глядя на нас.

— А зачем вы головы поднимали наверх?

— Слезы обратно загоняли…

Он засмеялся:

— Прекрасный женский мир. И детский… — Он посмотрел на Варьку: — Поедешь в моей машине?

Умная Варя не спросила: «А дядя Женя?» Она посмотрела на меня, я пожала плечами.

— А как вы узнали, что мы без машины?

Толя Виноградов весело посмотрел на меня:

— Разведка боем. Еще секунду назад не был уверен.

Я беспокоилась, что обидится Женя, но он только дружелюбно махнул рукой:

— Прекрасно! А то я слова бубнить буду, повторить надо перед спектаклем — кассету вставлю с репликами партнеров. Это премьера, кстати, ты пришла бы…

— Обязательно, Женя. Спасибо, все было прекрасно…

— Ну не все… — Он улыбнулся и поцеловал меня в щеку, но возле губ. Со стороны могло показаться, что мы целуемся. Наверно, так он целуется на сцене.

— Сценический поцелуй, да, Женька?

— Ага, а вот… — он все-таки чуть оглянулся, Толя как раз отошел с кем-то попрощаться, — вот киношный… — Теперь уже он поцеловал меня по-настоящему. — Приезжайте еще. Ладно?

— Конечно. — Я порадовалась, что не накрасила губы липкой светлой помадой, а только чуть мазнула из Вариной баночки клубничным блеском.

— Мм… — Женька почмокал губами. — Клубничный десерт…

В машине Толи Виноградова мы сели с Варей, как привыкли, на заднее сиденье.

— А нельзя ли маме сесть вперед? Ведь Варе уже можно одной ехать сзади? — Он обернулся и смотрел на нас.

Я быстро взглянула на Варьку. Она, похоже, растерялась. Мы обе молчали.

— Ну понятно.

— Мы так привыкли…

— Хорошо, просто я хотел… — Толя нажал на кнопку, и из перегородки между двумя передними креслами выехал небольшой экран, рядом с ним был вставлен пульт. — Посмотри…

— Мультики? — Варькины глаза загорелись, но не так чтобы очень.

— Можно и мультики, можно и поиграть… У меня есть такая игра, специально для маленьких девочек…

— Спасибо, я не люблю игры. А книжки у вас нет?

— Варя…

Варя посмотрела на меня и отвернулась. Она, оказывается, умеет говорить «нет».

Толя Виноградов улыбнулся:

— Ну хорошо, поехали.

Я осталась сзади, с Варей, прошептав ей на ухо:

— Ты напрасно ревнуешь.

Варя помотала головой, посмотрела мне в глаза и крепко прижалась ко мне.

— Мы всегда вместе, так сложилась жизнь. — Я вздохнула. — У нас две бабушки. Но у обеих своя жизнь. И у… других родственников — тоже.

— А дедушка есть? — спросил Толя.

Варька вздрогнула.

— Есть, двое, — быстро ответила я. — Одному сорок с небольшим, другой из комнаты не выходит.

— Болеет?

— Нет, — вздохнула я, крепко держа Варю. — Нас не любит.

— Гм… — Толя постарался поймать мой взгляд в зеркальце заднего вида. — Варюша, а… ты с мальчиками дружишь?

— Иногда, но у них другие игры. Мальчишки — совсем другие люди.

— Это тебе мама сказала? — Толя Виноградов улыбнулся.

— Да. — Варя чуть нахмурилась.

— Она совершенно правильно сказала. Ну… а книги ты какие читаешь?

— Всякие.

Он даже на секунду обернулся, чтобы посмотреть на суровую Варьку. Я сама редко видела свою Варю в таком настороженном состоянии. Надо сказать, что нашу внезапно вспыхнувшую дружбу с Женей она восприняла как нечто само собой разумеющееся. Здесь же…

— А какие любишь?

Похоже, Толя оказался готов к такой реакции. Не в первый раз, что ли? — пронеслась у меня в голове ревнивая мысль…

— Мэри Поппинс люблю, еще про Тутту Карлссон и Людвига Четырнадцатого, Пеппи Длинный Чулок… у меня много книг. Еще мамины сказки люблю… про Гнома.

— А мама пишет сказки? — Он, похоже, и не очень удивился.

— Нет, просто рассказываю их Варе перед сном.

— А мне, Варюша, никто не рассказывает сказки перед сном, представляешь? Уже очень-очень много лет.

— А вы своим детям рассказывайте, — ответила Варька-ревнивица.

— Между вами не пролезть, но это так прекрасно, что… — Он улыбнулся и посмотрел на нас в зеркальце.

— Варя, не о чем страдать, — тихо сказала я.

Она взяла мою руку в обе ручонки и еще положила на нее голову.

Я все думала, не сказать ли Толе: «Если вы позвоните мне вечером, я и вам расскажу сказку…» Думала-думала и не сказала.

Адвокат Игорь Савельев, в девичестве Райнин, оделся слишком импозантно для процесса в районном суде, так мне показалось. Ни прессы, ни телевидения. Кстати, а почему, подумала я и улыбнулась про себя. Как потом оказалось, улыбалась я совершенно напрасно.

В «зале» суда, который был всего лишь небольшой комнатой с двумя рядами откидных стульев, уже сидели двое — Гарри Савкин и его мать. Мы с Игорем сели как можно дальше от них.

Гарик был одет в яркий твидовый пиджак, явно с чужого плеча. Мне он показался очень знакомым, этот пиджак. Когда Гарри полуобернулся к нам, я увидела кокарду со знаком лондонского клуба «Дрейк» — маленький выстроченный тускло-золотыми нитками селезень в коричневой шапочке с козырьком. Это был пиджак моего отчима, который он как-то получил в подарок, когда сто лет назад выступал на концерте в этом клубе. Отчим до всех своих удачных и неудачных афер был неплохим пианистом. Пиджак он подарил придурку Гарику вместе со множеством других своих вещей — хороших, добротных и совершенно не подходящих Савкину. Отчим любил дарить не очень нужные уже ему вещи хорошим, верным людям.

Интересно, мне не казалось, что мама ревнует меня к отчиму. Скорей всего, я просто не понимала. Ведь мама так стремилась, чтобы я жила отдельно… Зря этот идиот надел сегодня пиджак отчима. Вся ненависть к прохиндею Савкину, какую только могла вместить моя душа, сейчас поднялась, и мне даже стало нехорошо. Я достала потихоньку свой любимый пузырек с нашатырем, которым пользовалась сейчас чаще, чем сотовым телефоном, намочила кончик носового платка и понюхала его.

В зал-комнату суда вошла молодая секретарь с объемной папкой, в которой, очевидно, лежали документы по нашему «делу». Савкин приободрился, провел слегка дрожащей рукой по курчавым седеющим заплешинам и громко сказал, чуть привстав: