Монтенегро - Анатолий Некрасов

Юля гордо, даже строптиво вскинула голову:

– Это не важно. Мужчина должен быть рядом как мужчина, а не как самец. Подумаешь, член, простите за такую откровенность. Мне всегда был важнее его социальный статус. Чтобы не было стыдно перед подругами… перед мамой. Доказательство, что я состоялась в жизни, – представительный мужчина. Представительный. Хороший костюм, часы, престижный новый автомобиль… дорогой парфюм и обязательно туфли… туфли…

Её взгляд упал на простые лёгкие парусиновые туфли Мастера. Она смутилась, снова ломая руки, комкая пальцы – будто хотела зажать в себе что-то неподдающееся, сломать именно его.

Свою прорывающуюся женскую суть. Требующую, взывающую к реализации уже сейчас, сквозь марево былых ошибок.

И ключевой из них является сознательное отрицание, исключение мужчины из жизни современной сильной женщины.

– Но вы же понимаете, – мягко сказал Мастер, – что этот путь внешней, внешностной оценки ошибочен. Расскажите мне, почему вы расстались с Максимом?

Юлия снова села и скрестила ноги, сжала руки – это была типичная поза закрытости.

– Он мне изменил.

И она начала рассказ.

Максим был заместителем начальника отдела кредитования предприятий в одном из крупнейших банков столицы. У него было всё, о чем говорила Юлия, – три высших образования, блестящая машина с будоражащим запахом кожи и новизны, лучшие туфли и прекрасная подборка галстуков, купленных в Милане. Он сразу завалил её букетами. Он склонялся над рукой Ольги Фёдоровны, демонстрируя безупречный пробор, и она кивала, одобряя элитный выбор дочери. Наконец-то достойный её исключительной дочери. Тот, с кем она наконец сможет реализоваться как женщина.

В постели он был нервно-быстр. Торопливо ласкал, коротко придавливал тренированным загорелым телом, кратко чмокал в губы и скорее бежал снова по многочисленным делам.

Так было и нужно. Юлии были приятны его ласки, ей нравилось обнимать своего мужчину, пахнущего дорогим одеколоном. Но бурный секс она всегда считала излишеством.

Попробовала поделиться своими мыслями о супружеском счастье с мамой. Ольга Фёдоровна подтвердила её мысли – тоже краем слова, откровенность в таких вопросах была немыслимой, рассказывать маме о телесных переживаниях – крайне неловко, даже постыдно. Тем более что она подтвердила мысли дочери: все эти бурные экстазы, которыми хвастались подруги, манерно закатывая глаза, взрослую серьёзную женщину заботить не должны.

Это другое. Это семья. Совместное имущество, совместный ребёнок, взаимная ответственность и тщательно выстроенный социальный имидж.

Всё изменилось, когда Максим остался без работы.

Это произошло в одночасье. Кризис, скоропостижная смерть банковской отрасли – повсеместные сокращения, немного интриг, и молодой, полный сил мужчина остался не у дел.

Свой «золотой парашют», который был не таким уж золотым, он, не спросившись Юлии, потратил на обновление машины. Старую, трёхлетнюю, поставил в трейд-ин, доплатил и совершенно внезапно взял роскошный пятилитровый внедорожник.

«Я буду ездить на нём на новую работу, – уверенно сказал он. – Найду за три дня».

Но этого не произошло – ни за три, ни за тридцать три дня. Дело в том, что кризис серьёзно повлиял на рынок зарплат, и найти работу за прежние деньги оказалось невозможно. А пойти на оклад ровно вполовину меньше Максим не мог.

«Я себя не на помойке нашёл, – приговаривал он, – я себе цену знаю. Сами ещё придут, сами попросят».

Но не пришли, не попросили.

«Царь горы, или Сторож террикона» – Статус Имеет Значение

Легко обвинять в бездействии и нежелании развиваться тех, кто от природы аморфен, инертен, у кого проблемы с целеполаганием и целедостижением видны невооружённым глазом. Но есть скрытые проблемы, которые мы не всегда можем заметить. И эти проблемы проявляются, по иронии, именно тогда, когда мужчина «достиг», «состоялся», «добился».

Примерный портрет: возраст 40–55 лет (возможно, и от 35), руководящая должность, приличная зарплата и в то же время некая специализация или профессия, в которой пресловутый рынок труда – всего пара крошечных «прилавков», где все друг друга знают. До поры до времени всё хорошо. Но в какой-то момент работа потеряна. Распался собственный бизнес, не справившись с аппетитами кредиторов, противоречивыми требованиями госорганов и конкуренцией. Произошли кадровые перестановки, сменились хозяева компании и теперь «чистят» штат, меняя сотрудников на более лояльных, что логично, к новому руководству. Закрылось узкоспециализированное производство, и все – от директора до уборщицы – оказались на улице.

Кто в такой ситуации найдёт новую работу быстрее? Уборщица, разнорабочий, грузчик, курьер, водитель? Да. Большая текучка – и одновременно стабильный спрос на такие должности. По-иному дело обстоит у топ-менеджмента, администраторов и руководителей всех мастей. Да, в первое время они тоже активно ищут работу, в основном через знакомых, в своём кругу. Треть из них находят искомое и до стадии «рассылка резюме» не добираются. Спустя пару месяцев ситуация складывается не столь радужно. Мужчина может и не укладываться на диван с бутылкой пива, но изменения очевидны: он не в настроении, раздражителен, уходит от обсуждения, не может расслабиться (проблемы возникают и в интимной сфере), забрасывает общение, а главное – ни в какую не делает то, чего хочет жена. То есть её желания очевидны: нет этой работы? Ну так пробуй то и вон то ещё, а вот есть экспедитор, развозчик пиццы и курсы программирования. Сколько-то денег в дом, а там подвернётся идея получше – уйдёшь.

Здесь вступает в силу разница в способах мышления. Упростим картину. Представим, что мужское сознание ориентировано на охоту за дичью, а женское – на собирательство. То есть группа мужчин (или один охотник) выходит с утра с оружием конкретного типа, зная, что идёт добывать, к примеру, зайца. Проверил капканы, в руках – лук и стрелы. Нет зайца, но всё равно есть дичь, которую добыть можно такими средствами, – куропатку подстрелил (важны сейчас не познания в охоте, а аналогии). Встретится такому охотнику лось или (не дай бог) медведь – уйдёт без добычи, сам бы ноги унёс. Но редко случается, что, выходя на кабана, охотники назад принесут невод с рыбой.

Женщина, выходя на свою «охоту», окидывает взглядом предполагаемые цели, и их множество. Такое широкое-широкое поле. Цель одна: накормить семью. Принести годную пищу. А что ИМЕННО это будет – ягоды, грибы, корешки съедобные, птичьи яйца из гнёзд – она решит на месте. Да, сезон определяет примерный перечень того, что можно найти. Природа предлагает, женщина выбирает, собирает, приносит, хранит и перерабатывает (готовит). Эти примеры нужны для более глубокого понимания ситуации.

«О, вопль женщин всех времён» – почему! Муж! Ничего не делает! Чтобы устроиться на работу!

Эффект «Акела промахнулся». Потеря работы у всех бьёт по самооценке, у мужчины особенно. Добыча, принесённая с охоты, всегда связывалась и с доблестью, и с удачей самого охотника, то есть его личностью. Не зря вокруг процесса охоты возникло столько ритуалов в примитивных культах. Чтобы достойно пережить такой промах, необходимо или сразу же поймать лучшую добычу (мгновенно найти аналогичное место), или же присвоить себе инициативу в решении (ушёл по своей воле, и правильно сделал).