Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента - Сергей Полозков

Владиславлев всегда демонстративно показывал свое радушие по отношению к молодым, рассказывал нам, как и Вольский, интересные истории.

Помню, как однажды он рассказал нам с Игорем Муравьевым про свою встречу с Маршалом Победы Жуковым: «Пришел я домой пообедать, был совсем еще пацан, лет 30 с небольшим, как вы. Только на кухню, вдруг звонок в дверь. Открываю, стоит крепкий такой дед, спрашивает: «Отец дома?» А я гляжу, ба, да это же Жуков! Я сначала обомлел. А потом отвечаю: «Нет отца, Георгий Константинович! Погиб в 44 на втором Белорусском».

Ну, потом на кухню зашли, выпили по 50 грамм за отца, за Победу. Оказалось, что он ко мне как к члену Правления гаражного кооператива пришел, чтобы гараж вместе с нами построить…

Ну, а строить рыночную экономику Владиславлев предложил мне… с Егором Гайдаром!

А было это так. Совершенно неожиданно, после одного из совещаний он подошел ко мне и, явно делая усилие над собой, зная, что все равно ничего не выйдет, тем не менее, выполняя чью-то просьбу, не глядя мне в глаза, неожиданно предложил:

— Сергей! А что если бы вам Гайдара поддержать!? Это было бы так здорово! Вы вместе, молодые, проводите реформы. А?

— Нет уж, Александр Павлович, увольте, — отвечал ему я.

— Жаль, очень жаль Сергей! — с пафосом закончил нашу беседу Владиславлев.

Встречались мы накануне съезда и со Скоковым, которого тоже прочили в премьеры. Короче говоря, все накануне 7-го съезда народных депутатов пришло в движение.

Седьмой съезд народных депутатов начался 1 декабря 1992 года и продолжался 14 дней.

Съезд проходил очень динамично и был насыщен различными драматическими эпизодами. Чтобы понять все происшедшие на нем, необходимо вспомнить, на фоне каких событий этот съезд проходил.

Прошло 11 месяцев гайдаровских реформ. В свое время, когда реформаторы их начинали, газеты пестрели заголовками по поводу того, что через 9 месяцев все стабилизируется и экономика заработает как часы.

Конечно же, ничего этого не произошло, да и не могло произойти.

Цены на потребительские товары за 11 месяцев 1992 года возросли в 26 раз! Кризис неплатежей практически парализовал экономику. Зарплату, где это было можно, выдавали готовой продукцией. Сбережения граждан при такой инфляции превратились в пыль.

Заработной платы научных работников, учителей, врачей, инженеров в новых условиях не могло хватать даже на питание. Ученые подались в челноки. Именно тогда у меня родилось горькое сравнение о том, что инженерам Забелиным снова, как и в 17-м году, приходится продавать спички[51].

Наука разваливалась, машиностроение останавливалось, и главное, никакого прекращения этого безобразия на фоне безумных идей реформаторов о том, что рынок все решит сам, не предвиделось.

Депутаты, которые все это видели воочию, особенно те, кто работал на непостоянной основе, и приехали с мест, на съезде, естественно, выплескивали все эти проблемы с трибуны высшего органа власти страны. Эмоции били через край. По результатам обсуждения было предложено подготовить Постановление съезда, и я от фракции «Смена — Новая политика» вошел в состав редакционной комиссии.

Несмотря на бурное обсуждение, мне с коллегами пришлось побороться за то, чтобы в Постановление вошел вопрос о признании работы Правительства неудовлетворительной. Оно практически предлагало изменение направленности реформ.

От Правительства требовалось проведение реальной промышленной политики по поддержке высокотехнологичных отраслей, а не упование на рынок.

Предлагалось принять меры по индексации вкладов населения (их можно было использовать на целевые затраты, например на строительство жилья, что поддержало бы и граждан, и отрасль[52]).

Ужесточить ответственность за задержки платежей (в тот период из-за бешеной инфляции банки наживались на задержке платежей, прокручивая на стороне бюджетные средства).

Предлагалось поменять законодательство о приватизации в сторону увеличения прав трудовых коллективов.

Создать систему государственного контроля, так как уже тогда был виден начинавшийся коррупционный беспредел.

Короче говоря, Постановление съезда предлагало не просто какие-то хотелки, а вполне конкретные меры. Причем они должны были изменить саму логику реформ и ясно, что для его выполнения требовались другие люди, не заточенные, в отличие от команды Гайдара, на стихию рынка и безразличные к судьбе граждан страны, к судьбе промышленности и науки, достижения которых давались нашей стране с таким трудом.

Поэтому вновь предлагать Гайдара на пост Премьера, со стороны Ельцина было просто нелогично.

Были подготовлены и поправки в Конституцию, причем такие, которые предполагали покончить со всеми выкрутасами, связанными с указным правом.

Дело в том, что срок дополнительных полномочий, принятых на 5-ом съезде народных депутатов, позволяющих Президенту издавать указы, превращающиеся в законы истек. Но у нас не было никакого сомнения в том, что, несмотря на это, беззаконие будет продолжаться (одно назначение и. о Премьера чего стоило) и с этим надо было что-то делать.

Действительно, получалось так, издает Президент незаконный указ.

В ответ Верховный Совет направит в Конституционный суд обращение о проверке его конституционности.

Ну и что, пока Конституционный Суд его будет рассматривать, он вовсю будет действовать.

Тот же Указ «О свободной торговле» — через полгода запрещать его уже было поздно, антисанитария и воровство, фактически разрешенные этим указом, за это время уже сделали свое дело.

Поэтому я предложил поправку в Конституцию (пп. 19 ст-и 109), в соответствии с которой на период рассмотрения Конституционным судом вопроса о законности указа его действие приостанавливать.

Еще, как я уже рассказывал, мы подготовили поправку о назначении ключевых министров и замов Премьера. А, самое главное, предлагали, чтобы Верховный Совет утверждал структуру Правительства. Опять же это делалось не в пику Президенту, а для упорядочивания деятельности исполнительных органов власти.