Босс, я не нарочно! или Я убью тебя, Ломова! - Мария Геррер

надо, – ободряюще заверил меня.

Но, думаю, он был в этом совсем не уверен.

На пороге дома появилась молоденькая горничная. Она приветливо поздоровалась и изобразила что-то типа реверанса. Можно подумать, я попала в прошлый век. Сколько церемоний! Похоже, обитателям роскошного особняка нравится играть в аристократов.

Девушка проводила нас в гостиную. Мы шли по анфиладе комнат, и мне все казалось, что я попала в спектакль со странными декорациями.

Антикварная мебель перемежалась с дешевыми аляповатыми пейзажами местных художников, висевших по стенам. На роскошный паркетный пол бросили синтетический ковер с распластавшимся тигром в джунглях.

Витражные окна с причудливыми переплетами теряли свою прелесть из-за пышно задрапированных шелковых занавесок с кистями и бахромой.

– Это дизайн моей тещи, – негромко признался Герман, заметив на моем лице недоумение. – Как раз тот случай, когда можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывезти деревню из девушки. Уж сколько лет Варвара Степановна считает себя леди, но на деле она так и осталась селянкой.

Я невольно хихикнула.

– Рад, что ты повеселела.

– Это нервное, – разочаровала я его.

Даже подумать страшно, что меня ждет через пару мгновений. Селянка из меня отбивную сделает или по стенке размажет. И Герман мне тут не поможет.

Хотя, если подумать, у меня дипломатический иммунитет. Мы же прибыли на переговоры. Только бы Варвара Степановна знала, как это должно выглядеть в цивилизованном мире.

– Подождите, пожалуйста, тут, – указала девушка на диван в стиле Людовика какого-то с золоченой спинкой и затянутый голубым шелком с алыми розами. – Я доложу о вас.

Какие строгие правила! Можно подумать, хозяева не знают, что мы уже в доме. Но жизненно необходимо показать свою значимость. Как ни странно, поняв это, я успокоилась.

Важные они? Так и я себе цену знаю!

Мы ждали несколько минут. Наконец в гостиную вошел мужчина лет семидесяти с роскошной пышной седой шевелюрой и небольшой бородкой. Он походил на пожилого профессора физики или еще какой-нибудь точной науки.

Мужчина стремительно подошел к нам, энергично пожал руку Герману, радушно улыбнулся мне.

– Добрый день, простите, что задержался. Переговоры с партнерами. Очень не вовремя позвонили.

Мой боевой дух улетучился. Очень приятный дедушка. Без апломба.

– Итак, перейдем сразу к делу, – он сел в широкое кресло, стоящее напротив дивана. – Понимаю, Гера, ты очень занят, тебе некогда со стариками лясы точить.

– Ну что вы, главное достичь положительного результата, на это мне времени не жалко, – заверил тестя Герман.

– Расскажите мне о себе, – обратился ко мне Петр Васильевич. – Не сомневаюсь, Гера вам уже все объяснил.

– Да, – кивнула я. Петр Васильевич мне понравился. Он сразу располагал к себе. – Мне тридцать один. Развожусь с мужем из-за его измены. У меня дочь пяти лет. Зовут Полина.

– О ней я наслышан от внука, – улыбнулся Петр Васильевич. – Как понимаю, они дружат.

– Да. У вас замечательный внук, – кивнула я и продолжила. – Работаю в холдинге у Германа Юрьевича. Начальник отдела рекламы. Образование высшее, окончила наш Универ, экономический факультет. С красным дипломом. Вот, вроде и все. Ах, да, и еще. Живу с мамой. Коплю деньги на отдельную квартиру, – я замолчала. Вроде предоставила полную информацию.

– Вы быстро нашли общий язык с моим внуком.

– С ним это было просто. Очень контактный ребенок.

– Да? Я бы так не сказал. На самом деле Паша довольно замкнутый. Видимо, вы смогли расположить его к себе.

– Не знаю… Он сразу подружился с Полей. Ну и со мной тоже. Мне так кажется…

– Буду с вами откровенен. Когда Паша рядом с Олесей, он замыкается в себе. Для ребенка это плохо. Мне неприятно признавать это, но увы, это так. Понимаю, что Паше лучше с Герой. Однако Олеся моя дочь, я люблю ее такой, какая она есть. Поэтому нам надо найти выход из тупиковой ситуации. Паша должен расти в здоровой обстановке. Моя жена… – он задумался, подбирая слова, – она быстро утомляется от детей. Поэтому Паша не может долго жить в этом доме. Даже при наличии няни, у моей супруги начинается мигрень.

Не могла понять, верит Петр Васильевич в то, что говорит, или просто подбирает мягкие выражения. От ребенка у его жены мигрень, а по выставкам ходить и в СПА-салоны мигрени нет? Что-то мне с трудом вериться.

– Скажите, – Петр Васильевич пытливо посмотрел на меня. – Вы планируете строить семью с Герой?

Ошарашенно посмотрела на Германа. Тот едва заметно кивнул мне, давая понять, что я могу быть откровенна.

– Пока он не свободен, нет, разумеется, – ответила я. – Мы вообще об этом не говорили. И даже перестали встречаться.

Ну, почти перестали.

– Да, я в курсе, – кивнул Петр Васильевич. – Очень благородно и честно с вашей стороны. Паше вы нравитесь. Он рассказывал о вас и о Поле. А как вы…

Но его прервали на полуслове. Боковая дверь распахнулась. В комнату по-хозяйски вошла полная статная дама неопределенного возраста. Пожалуй, где-то лет пятьдесят с хвостиком, но явно стремящаяся выглядеть куда моложе.

Каштановые волосы причудливо уложены, яркий макияж, шелковое платье цвета морской волны с глубоким декольте. На шее золотая широкая цепь, кольца на руках сияли холодными бриллиантами, крупные серьги. Дама чем-то походила на купчиху. Гордую, властную, высоко себя ценящую.

Ее широкие черные брови были вскинуты в надменном недоумении. Глаза смотрели холодно.

Глава 34

Дама не удостоила нас приветствием. Она величественно опустилась в кресло рядом с мужем и смерила меня недовольным взглядом.

– Вы – Юлия? – обратилась она ко мне, выдержав долгую театральную паузу.

– Да, – кивнула я.

– Любовница моего зятя, – констатировала дама.

– Варя, я тебя просил… – одернул ее Петр Васильевич.

– Мы не дети. Давайте называть вещи своими именами. Так всем будет проще.

– Да, я любовница вашего зятя, – раз хочет, буду играть по ее правилам.

– Мне совершенно не нравится то, что придумал мой муж, – призналась она.

– Дорогая, мы уже вчера говорили об