Искатель боли - Михаил Злобин

Все шло столь гладко, что мне даже начинало казаться, будто нашу встречу можно было провести без показательной жертвы. Настолько вот мои последователи настолько искренне уверовали в то, что я настоящий ангел. Но я все же считал, что в таких вопросах перестраховка никогда не могла быть лишней. Именно поэтому я попросил Чука и Чака подыскать агнца, который бы открыто выступил против меня. И на эту роль, насколько я знаю, специально выбрали не самого благонадежного человека, прозрачно намекнув тому, что все услышанное на грядущей встрече лучше воспринять с немалым скепсисом.

Этим действом я убил сразу целое семейство зайцев — обозначил свою власть и силу над людьми, показал, какая участь постигает неверных, убрал слабое звено из своей зарождающейся секты, а заодно и проверил новое оружие. Да, простая сжатая сфера воздуха, едва ли могущая оглушить муху, оказалась способной запросто прикончить человека.

Воздушники этого мира, не имеющие представления о физике газов, даже не понимают, какой потенциал сокрыт в их даре. А ведь органы дыхания — это очень хрупкая и тонкая вещь, разрушить которую может даже совершеннейшая мелочь вроде резкого перепада давления. В этом средневековом мире не было водолазов, а потому некому было поведать, насколько мучительна и тяжела смерть от газовой эмболии. Сжатый газ, попавший в легкие, высвобождается от сдерживающих оков Искры и прорывает стенки альвеол и капилляры. Кровь медленно, но верно заполняет нижние дыхательные пути, почти мгновенно лишая пострадавшего координации. Пузырьки воздуха подобно крохотным предвестникам смерти уносятся по кровеносному руслу напрямик к сердцу, а уже оттуда по артериям они мчаться ко всем жизненно важным органам, нарушая их работу. Из-за попадания этих пузырьков в мозг, пострадавший практически сразу же теряет координацию, слух, а вскоре и сознание.

Достичь бы мне теперь того уровня, когда для создания подобной сферы мне не нужны будут крылья, и насколько тогда проще станет добиваться некоторых поставленных целей. Знать бы еще, насколько устойчивы к такому Владеющие и те, кто рангом еще выше…

Когда последний человек покинул помещение, низко поклонившись мне на выходе, я спрятал черные крылья. И сделал это весьма вовремя, потому что в зал тут же вошла Кара, подозрительно осматриваясь. Она не могла не заметить того ошарашенного и одновременно восторженного настроения, с которым отсюда уходил каждый второй, а потому желала отыскать тому причину.

Когда ее взгляд наткнулся на уже охладевшее тело незнакомки, моя помощница даже не повела и бровью. Она прекрасно знала о той роли, которую должна была сыграть молодая кенсийка, а потому лишь спросила:

— Как она умерла?

— Я убил ее Искрой, — признался я, медленно снимая с лица маску.

— Но… это ведь… как же… — девушка на несколько секунд замерла, пытаясь осмыслить мои слова. — Ты ведь Владеющий воздухом!

Удивление, вложенное в этот возглас, можно было даже пощупать. Настолько сильным и искренним оно было.

— Пока еще только Аколит, — невозмутимо поправил я ее.

— Но… я не понимаю! Как такое может быть?! Ведь считается, что воздух самая слабая стихия, не имеющая никакого боевого применения?!

— Теперь-то ты понимаешь, Кара, какое на самом деле я оказываю тебе доверие?

Помощница помолчала, нервно теребя край нарядного платья. Она всегда любила одеться покрасивее, но мне почему-то казалось, что в редкие моменты наших встреч, девушка старалась выглядеть особенно привлекательно.

— Да, господин, — подобострастно склонила она голову. — Прошу тебя, прости, что я позволила себе сказать ту глупость прошлым днем.

— Забудь, — мягко сказал я, касаясь пальцами щеки Кары. — Я тебя ни в чем не виню.

От моего мягкого прикосновения девушка странно обмерла, будто боялась пошевелиться и развеять волшебное наваждение. Она сейчас стояла, подобно испуганному зверьку, и не знала, как себя повести. А я только подивился тому, насколько сильна таинственная магия обольщения, сокрытая в юном теле потомка Князя Тьмы…

— Я устал, у меня была долгая ночь, — сказал я, избавляя ее от накатившей неловкости, и девушка тут же уцепилась за предложенную мной возможность свернуть разговор.

— Конечно, Данмар! Тебе нужно отдыхать! В этом доме есть уютные покои, можешь выспаться там.

— Спасибо, Кара, — мягко отказался я, — но мне лучше спится в знакомой обстановке. До встречи…

***

Песок арены мягко пружинил под моими ступнями, пока я шел по самому ее краю, внимательно изучая многочисленных Аколитов. Сегодня много кто решил посвятить выходной день тренировкам, так что народу тут собралось достаточно. Но огромная площадка все равно без особого труда вмещала всех желающих испытать в спарринге свои умения. При сильном желании, сюда можно было бы согнать еще столько же учащихся, и даже так они б не создали друг для друга сильных неудобств.

Подростки, юноши и девушки сходились в поединках, звенели сталью, показывали друг другу различные приемы и уловки или пытались всячески подловить своих оппонентов. Были и такие, кто просто наблюдал, отпуская комментарии и давая ценные советы. А если к ним не прислушивались, сами начинали рваться в бой, чтобы показать «как надо».

В общем, здесь и сейчас можно было наблюдать один из аспектов повседневности Дивинатория, в котором, как и в остальной жизни, соблюдалось строгое классовое разделение. Аристократы заняли центр арены, в то время как простолюдины довольствовались ее окраинами, не рискуя лишний раз даже смотреть в сторону высшего сословия.

Я сменил курс и зашагал прямиком к благородным, обходя на почтительном расстоянии каждого встречного, дабы ненароком не помешать чужой тренировке. Внимательно осматривая всех дворянских детей, я наконец заприметил фигуру того человека, которого и разыскивал. Пока я шел к нему, то снискал несколько раздражительных взглядов от отпрысков аристократии, но на что-нибудь большее никто из них так и не решился, что, впрочем, неудивительно.

Молва о странном воздушнике, который бросается с яростью одержимого на любого Аколита, невзирая на его стихию, давно разнеслась по всему заведению. Одни были наслышаны о моей дуэли с Иматиросом, которую тот не пережил, а другие лично получили от меня зачарованный клинок в мякоть во время занятий у Мэтра Хармы. Не скажу, что меня за это многие полюбили, но, тем не менее, мою репутацию сильного поединщика признавали безоговорочно. Всех удивляли мои умения, ведь я демонстрировал поразительные техники не только во владении короткими диковинными для Исхироса кинжалами, но и в использовании Искры.

Однако общественный стереотип о бесполезных в боевом плане воздушниках, все еще довлел над здравым смыслом. А потому никто не хотел ненароком опозориться, связавшись со мной и потерпев поражение. С другой стороны, по этой же причине никто и не мог отказать мне, если б я изъявил желание провести с ним поединок. Ведь тогда бы это означало, что меня просто боятся. И такое уклонение от боя было способно привести к насмешкам от сверстников даже более короткой дорогой, чем проигрыш в учебной схватке.