Первый Романов - Борис Владимирович Романовский

class="p1">— О горы! — не сдерживается Зеу. Голос убыхки напоминает пение испуганной птицы. С дрожью шатенка смотрит в окно. Грифончик на ее коленях тоже поднимает голову. — Неужели убитая Рауча настолько сильна⁈

Издалека водяные канаты похожи на тонкие синие нити, что со стремительной скоростью оплетают лодыжки автоматчиков. Резко дернув, канаты опрокидывают людей каменщика и утягивают к воде, прежде чем они успевают опомниться. Кто-то бьется головой о камень, кто-то просто не успевает сообразить и когда уже проявляет сопротивление — оказывается в пучине, а там лишь верная смерть.

Неожиданность атаки — важный момент. А еще — вывод из равновесия. Предварительно я провел инструктаж с рыженькой невестой. Научил пышногрудую душу правильно топить «женихов». Не тупо в шею вцепляться, а опутывать ногу, сваливать оземь и рывком тянуть вглубь. Дьявол в нюансах.

— Теперь да, — киваю, усмехнувшись. — С моей милости.

— Сила Романовых опять поражает, — бормочет не менее пораженный Филин.

— Не опять, а снова, — машинально поправляю, хорошая привычка, ибо царь всегда обязан направлять и вести. Даже в мелочах.

Девушка, восторженно взглянув на меня, с надеждой гладит свой живот. На розовом лице — все ее чаяния и предвкушения. Прелестная бесхитростность. Конечно же, крошка уповает, что уже носит дитя от могучего мужчины. Мужчины, у которого силы настолько много, что даже если он с духом поделится, то не убудет.

Филин касается гарнитуры на ухе, принимая сигнал.

— Медведь, группа «Б» уже действуют.

Подтверждение его слов не заставляет себя ждать. Сзади гром выстрелов и гранатных взрывов прерывается криками боли. И кричат именно вороги. А как иначе? До того, как ринуться в ловушку, мы высадили в лесу небольшую группу. Сейчас она ударила в тыл тем, кто хотел обстрелять нас сзади. Свинец жалит хитрецов в затылки.

Царь переиграл засранцев, как всегда. Пускай потомки и придумали всякие штуки, эти ваши 5g-интернет, блокчейн и магнитный держатель для ножей, но ума за тысячелетие несильно прибавилось.

— Филин, разворачивай все силы, — я бросаю взгляд на Грандмастера на скале.

Он — главная проблема. Его не взять одними только водяными плетьми. Хоть Рауча и постаралась, но каменщик смог вырваться. Как и десяток его приближенных.

— Куда двигаться? — спрашивает Филин. У нас было два вариант этот случай.

— Всех в тыл. Дымок, твои со мной в авангард, — бросаю притихшему Лёне. Тот сразу же связывается с гриднями в другой машине.

— Красавица, сиди здесь, не волнуйся, мы скоро, — подмигиваю я Зеу, прежде чем выскользнуть наружу. А она широко улыбается мне в ответ, не показывая страха, хоть руки от волнения и подрагивают. Опытная девка. Не лезет со своими переживаниями, видит, что мужчинам не до того.

Филин улепетывает к своим в тыл. Мы же вместе с Лёней, пригнувшись, движемся вперед вдоль застывшей колонны. По дороге «обрастаем» группой гридней и до остатков врагов добираемся уже вшестером. Плети Раучи все еще стелются по земле, пытаясь ухватить за штанину то одного, то другого автоматчика, но козырь с духом мы уже обыграли. Настал черед самим поработать.

Гридни набрасываются на разбитых врагов. Тех осталось, может с десяток, в том числе и пара Подмастерий. Нормально. Риск приемлемый, должны сдюжить, как бы не детсадовцы уж. Подсоблять с мелочью не буду. Тем более что мне надо разделать под орех Грандмастера.

Оставляя справа вспышки молний и грохот выстрелов, я взбираюсь вверх по крутому склону. Приближаюсь к каменщику на груде камней. Тот оброс крепки доспехом — сплошной гранит: ни глаз, ни рта.

Карты доставать не спешу, но планы у меня однозначные. Сейчас выковыряем бабочку из кокона. Только сначала уточним, вдруг у него язык развяжется:

— Воскресенский послал?

— Я не посыльный, щенок, — гремит каменщик.

— А кто же? — хрипло смеюсь. — Ты глупое ничтожество, что полезло на Романова. Явно своей головы нет.

— А что Романовы? Романовы — никто, — он вытягивает каменную руку в сторону и выхватывает из воздуха каменную пику с пятью зубцами. — Всё что у тебя есть — выдуманные сказки. Древние города, забытые завоевания, нереальные сокровища… Где это всё? Ничего этого у тебя нет. Ты никто, тьфу! — плюется он, видимо, себе в шлем. — Хорьковы — вот за кем будущее!

Значит, Хорьков. Забавная фамилия. Наверняка, кто-то из бывших мещан. Нараздавали потомки гербов кому попало, а дедушке Мише теперь полоть сорняки.

— Сколько в одной реплике оскорбления, сколько невежества, — усмехнувшись, я двигаюсь прямо на мага в граните. — Но в кое-чем ты не прав. Сокровища потеряны, но знания остались. И твоя вилка мне известна. Зубобдыщ. Распространенная техника. Довольно энергозатратная. Уверен, что потянешь?

— Щас увидишь! — гаркает он и пятизубец разряжается градом осколков. Мелкие камни летят широкой полосой. Словно три пулеметные точки рядышком стрекочут.

Только я уже ушел двумя кульбитами в сторону от прямого огня. Это легко, когда знаешь, что за техника у твоего неприятеля. Очень легко. Атака «Зубобдыщ» прямолинейна. Опасна в лоб, мало какой щит сдюжит, если ты не Магистр.

Но уж если на то пошло, меня даже из банального самострела пристрелить можно. Арбалет, там, или «калаш». Да хоть девятимиллиметровый Стечкин. Но хоть кому-то это разве удалось? То-то и оно. Хе. Бронебойность для меня не аргумент.

Хорьков водит «стволы» зубобдыща следом за мной. Пытается, точнее. Кувырки, кульбиты и вот я перекатом ухожу за холм оползня. Стрельба затихает. Я настороже — импульс биокинетики в уши. И вот он — глухой шум шагов. Подбирается увалень. Тихий, как ужаленный пчелой медведь.

«Рауча, сладкая, ты здесь?»

«Да» — через метку передается голос неудавшейся невесты. Очень довольный. Еще бы. У нее там целый гарем из женихов.

«Убирай все плети. Готовься пустить большущий канат. Сейчас я заведу в озеро самого завидного жениха. Как только — так сразу хватаешь, тащишь себе на дно и крепко-крепко его целуешь, пока у него воздух не кончится. Поняла, сладкая?»

«Да, господин!» — на радостях восклицает неупокоенная душа.

«Удачной брачной ночи», — в моих руках возникает два веера из карт.

Хорьков бросается ко мне за холм — бесшумно, как слон в посудной лавке. Я выскакиваю с другой стороны, пробегаю холм. Быстрый заход каменщику за спину и бросок всех карт. Град взрывов толкает Грандмастера на пару метров вперед к воде. Он падает, катится, пытается встать. Я тут же с разбегу взрываюсь в прыжке. Удар двумя ногами откидывает Хорькова еще дальше. Он наконец падает в воду.

— Рауча! — ору, выкидывая горсть карт в гранитный шлем. Череда взрывов ослепляет и глушит здоровяка. Он снова заваливается, почерневший от взрывов гак деготь, но встать уже не может. В воде вокруг живой глыбы возникает воронка, озеро засасывает Хорькова. Он в ужасе болтыхает руками.

— А-А-А! — каменщика раздирает громоподобный рев.

Воздух