Первый Романов - Борис Владимирович Романовский

вокруг нас взрывается градом камней. Я едва успеваю одернуть голову, а потом еще и подпрыгнуть, иначе бы прилетело валуном. Уф, забавная «детская неожиданность». Звучат громкие плюхи камней в воду.

А парень-то не слабак. Только неуправляемая агрессия его не спасет. Вдобавок я подкидываю картежку-другую. Взрывы глушат Хорькова как рыбу. Он безвольно он оседает, и запакованное в камень тело уходит в пучину.

Через секунду слышу довольное урчание Раучи

«Мой!!! — радостно ликует свихнувшаяся душа. — Молодой, красивый, без кольца!»

Мда, чем бы дитя не тешилась…

Далекий грохот выстрелов затих. Я касаюсь пальцами гарнитуры.

— Дымок, это Медведь. Доложи обстановку.

— Медведь, Дымок, — тяжело дышит парень. — Чисто.

— Дымок, потери?

— Нет. Только Сеню цепанул огневик. Целитель уже лечит.

Вздохи у него громкие, как «чуханье» паровоза. А дышать-то он так и не научился. Не скоро гридни проломят первый потолок, ой не скоро.

— Филин, Медведь. Какая обстановка?

— Медведь, Филин. Чисто. Трое противников сбежали.

Ну и пускай их. Три не тридцать. В целом всё отлично. Сеча прошла, пир копий и клинков позади. Теперь самое время умять вкусные души. Только для этого мне нужны трупы.

«Рауча, детка, а верни мне своего последнего женишка».

«Что⁈» — испуганное.

«Я ненадолго».

«Может, не надо?» — жалобное.

«Надо, малышка, надо. И вообще у меня к тебе серьезный разговор».

Оставлять опасную душу слишком беспечно для меня. Рядом с Голубым озером живут мои новые подданные из Артциви. А значит, я должен разобраться с Раучей. Полюбовно или как придется.

* * *

— Радмила Аркадьевна, здравствуйте. Я — Егор Андреевич Хорьков, — совсем не дружелюбно улыбается старик, по-хозяйски усевшись в кресло в гостиной, куда его привела слуга.

Только что зашедшая в комнату Радмила смотрит на дерзкого. А тот откидывается на спинку и плотоядным взглядом изучает точеную фигуру девушки.

— Вас не учили тому, что первой садится дама? — холодно спрашивает блондинка.

— Учили, меня много чему учили, — довольно щерится наглый старик. Он переводит взгляд на лепнины на потолке, потом осматривает декор на стенах. — Мне не нравится ваш интерьер. Я сделаю ремонт. А еще поменяю крыльцо, оно слегка выцвело. И садовника я привезу своего, он вырезает из кустов отменные фигуры хорьков.

Глядя на этого господина, блондинка хмурится. Явился без приглашения и ведет себе так нахально. Что за убожество?

Девушка выпрямляется, задумчиво проводит руками по складкам домашнего платья. А затем просто отворачивается и шагает к дверям. Она по горло занято делами Миши, и ей некогда выяснять у каждой шавки, по какому случаю ей вздумалось лаять на дом Романовых.

— Вы куда⁈ — удивленно кричит ей вслед глава рода Хорьковых. — Мы же не поговорили!

— Вы всё сказали, — оборачивается на пороге Радмила. — Дальше вы будете разговаривать уже с охраной. Если сами не уйдете.

Старик злобно вскакивает и шипит:

— Ах так, да⁈ Ну ничего! Через неделю я снова приду и предложу выкуп за этот дом. Вот тогда и попляшем! Отказывать вы уже не захотите.

— Это почему же? — блондинка приподнимает одну бровь

— Хи-хи, сами скоро узнаете, — хихикает Хорьков.

Радмила равнодушно оглядывает злобного старика.

— А мне и так ясно, — пожимает она лишь одним плечом. Двумя было бы слишком много чести. — Вы — злобное ничтожество, которое думает, что Романов слаб и жить ему осталось не больше недели. Даже за этот дом его захотят убить. Например, вы. У вас уже есть задумка ударить исподтишка. По-хорошему, вам бы сидеть в тени и не отсвечивать до конца своего плана. Но ваша жалкая воля не справилась с искушением, и вы пришли глумиться, хотя повода еще нет и никогда не будет. — Старик бледнеет, а Радмила усмехается краешком губ. Девушка старается по минимуму тратить движения для разговора с Хорьковым. Ничтожный старик не стоит даже этого. — Я сообщу своему господину о вашем визите. Приятной кончины, неуважаемый!

— Ах ты…ты! — каменеет Хорьков. В прямом смысле. Рука старика становится гранитной, и он делает замах.

Блондинка же как стояла гордо, так и стоит. Даже бровью не дернула. Только медленно огладила рукой золотую косу.

— У нас в гвардии есть Мастера, — сообщает помощница Романова. — Хотите с ними познакомиться?

Каменная ладонь замирает в высшей точке. Вздрогнув, Хорьков отказывается от неразумной идеи. Его глаза с опаской смотрят на статную фигуру девушки.

А блондинка, ухмыльнувшись чуть шире, покидает гостиную. Хорьков тоже не задерживается. Старик спешит в свою машину и, только отъехав за ворота, дает волю нервам:

— Чертова дрянь! — кричит он в пустоту салона. — Лазарева оказалась не так проста! Но ничего, как только мой сын грохнет твоего Романова, ты у меня по-другому запоешь! Сука, мразь…! Я прищучу тебя, запру в подвале, я…!

Брань и угрозы главы прерывает звонок старшего гвардейца.

— Да? — берет трубку Хорьков. — Есть новости от Проши? Он уже прикончил Романова?

— Егор Андреевич, плохие вести, — тяжко вздыхает гвардеец. — Десять минут назад мне сообщили о провале операции Прохора Егоровича. Ваш наследник мертв, отряд «альфа» полностью уничтожен, «синька», что нам доверили Воскресенские, утеряна.

— Прошенька…! — надрывно выкрикивает Егор Андреевич.

— Боюсь, последствия будут тяжелыми. Гвардия потеряла шестерых Подмастерий, и мы сильно ослабли. Еще Воскресенский потребует отчет по «синьке», и тут без понятия, что сказать. Какие будут распоряжения? — пауза затягивается. — Егор Андреевич, вы слышите? Егор Андреевич⁈

Но Егор Андреевич уже не слышал. Схватившись за рубашку на груди, Егор рухнул с сидения на пол. Губы побледнели, а дыхание становилось всё короче и прерывистей, пока совсем не утихло.

Только когда водитель доехал до усадьбы Хорьковых, домочадцы увидели, что глава рода умер от внезапного сердечного приступа.

* * *

— Ну что, Рауча, какой судьбы ты себе желаешь? — расслабленно говорю. Душу Хорькова я поглотил, как и прочих ворогов. Ментальный сундук почти полон. Царь очень доволен. А раз государь доволен, почему бы не порадовать неупокоенную помощницу достойным посмертием?

Бросаю взгляд на призрак пышногрудой женщины. Зеленые глаза Раучи робко смотрят на меня из-под рыжей челки. Мм, а красивая девка была. Фигуристая. Жалко, что сейчас бестелесная. Тогда бы я ее кое-чем другим порадовал.

— Господин, о чем вы? — дрожащим голоском спрашивает рыжая душа.

Я сижу на раскладном стуле на берегу и созерцаю пенящийся водопад. У моих ног Варяг клюет муравьев, а они цепочкой ползут себе куда ползли, не обращая на грифона внимания. Чуть дальше от воды походным лагерем встала остальная гвардия. Туда же пригнали машины Хорьковых. Филин уже доложил о находке еще одной «синьке». Что ни день — то везенье. Шлюха-Судьба наконец раздвинула ноги передо мной.

Попеременно ко мне подбегают то Ада, то Зеу и спрашивают не угодно ли чего. Таким образом уже и чайку отпил, и обед отобедал.

— Хватит тебе жить в озере, — отвечаю Рауче. —