Заглянувшие в Бездну - Алексей Калугин

– Слушайте, парни, – сказал Димон, когда, поздоровавшись, они разошлись с братьями в разные стороны. – Мы все должны принять это решение. Единогласно. Если даже один будет против, мы откладываем операцию.

– Не откладываем, а прекращаем, – уточнил Рушан.

– Я против этого! – решительно заявил Игнат.

– Против чего? – спросил Александр.

– Против того, чтобы прекращать операцию.

– Выходит ты за нее?

Подумав секунду-другую, Игнат кивнул.

– Ну да.

– Тогда так и говори, а не морочь людям голову.

– Я так и сказал!

– Хватит! – чуть повысил голос Димон. – Игнат за то, чтобы провести операцию. Я тоже.

– Взломав один замок, мы будем знать, как ломать остальные, – сказал Рушан. – Я – за.

Трое из семи.

– Я не хочу подводить своего информатора, – сказал Максим. – Он вообще не альтер, а рискует больше нас всех вместе взятых. Я считаю, что операцию следует провести.

Четверо.

– Я согласен, – коротко кивнул Александр. – Но при условии, что все обойдется без жертв. Если во время операции погибнет хотя бы один охранник или врач, Соломон нас живыми в землю закопает. И будет прав.

Пятеро.

– Мы с самого начала планировали операцию так, чтобы свести возможность жертв к минимуму, – сказал Сергей. – Тем не менее, я об этом уже говорил и по-прежнему так считаю, нам необходимо оружие. Не обязательно из него стрелять, но оно должно быть.

– Зачем? – спросил Александр.

– Если ты скажешь охраннику, что твои руки – это смертельное оружие, он в ответ только усмехнется и полезет в драку. Если ты сунешь ему под нос ствол пистолета, он сильно призадумается.

– Все верно, – кивнул Макс. – Такой уж у них менталитет. Человек с оружием в руках сразу вызывает уважение. А тот, кто видит перед собой ствол, сразу становится сговорчивым.

– А где мы возьмем оружие? – спросил Игнат.

– Ты, наверное, сильно удивишься, – ответил ему все тот же Макс. – Но достать ствол гораздо проще, чем настоящий пармезан. Я этим займусь.

– Ты лучше занимался бы своим информатором, – сказал Димон. – Оружием займутся Серега с Рушаном. Ты ведь с нами? – спросил он у Фролова.

– Разумеется, – ответил тот.

Шестеро. Остался один Витька-Молчун.

Впереди уже показался магазин и склад стройматериалов по другую сторону от дороги. Возле склада стояли три пустые самодвижущиеся тележки.

Виктор молчал. А остальные ждали, что он скажет. Теперь только от него зависела судьба операции «Пансионат». Стоило Молчуну сказать «нет», и все их грандиозные планы покатятся в тартарары. Их семеро воплощенных. И решение они должны были принять все вместе.

– Честно говоря, мне вся эта затея здорово не по душе, – проговорил наконец Виктор. На лице у него при этом было столь мученическое выражение, будто его заставляли идти босиком по углям. – В смысле, не сама операция «Пансионат», а то, что мы собираемся осуществить ее втайне от Соломона. Я очень уважаю Соломона. И считаю, что его стратегия в целом правильная. Если мы объявим войну «Вечности», это будет тотчас же преподнесено так, будто мы объявили войну всем людям. Всем неальтерам. И тогда у нас уже не останется ни малейшего шанса выбраться когда-нибудь из подполья. Но вы все решили, что операция необходима. Да и Соломон был за ее проведение до того, как Димон начудил в Кунгуре… Ну, в общем, не могу же я вас бросить. Выходит, я с вами.

Такую длинную речь Молчун не произносил еще ни разу. Поэтому после того, как он закончил, какое-то время никто не решался нарушить молчание. Казалось, даже легчайший звук мог разрушить витающее в воздухе ощущение чуда.

– Это Молчун сказал? – спросил наконец Макс.

Все семеро.

Димон с облегчением перевел дух. До самого последнего момента он боялся, что кто-нибудь откажется. Такое вполне могло случиться. Воплощенные впервые решились пойти против авторитета Соломона, который прежде был для них непререкаемым. Поэтому всем им было немного не по себе. Но это должно было когда-нибудь произойти. И хорошо, что они все вместе приняли решение. Раскола семерки воплощенных не должно случиться никогда.

Теперь им оставалось только сесть под навесом, чтобы обговорить детали и определить роль каждого в предстоящей операции. Которая станет первой серьезной заявкой на право альтеров быть такими же, как и все, полноценными членами общества, а не дойными коровами для богатых и власть имущих. Если «Вечность» проигнорирует это их послание, что ж, тем хуже для «Вечности».

Дозвониться до Юлии Алексеевны, как она и предупреждала, оказалось непросто. Но Шарков проявил настойчивость, которая удивила даже его самого. Юлия была симпатичная женщина. Да, какое там, симпатичная – она была красавица. Причем красота ее была не той, при виде которой у мужика сразу отваливается челюсть, а более мягкой, неназойливой, не сразу бросающейся в глаза. Но уж если к ней присмотреться, то глаз было не оторвать. Однако только это вряд ли заставило бы Игоря раз за разом нажимать кнопку повторного набора номера. Юлия сразила его своей уверенностью и волевым характером. То, как она легко, не повышая голоса, утихомирила охранников, горевших желанием разорвать Шаркова на части, произвело на Игоря неизгладимое впечатление. По всей видимости, она была еще и умницей, раз уж получила должность главного врача в московском пансионате для альтеров. Ну а в довершение всего, Шарков очень высоко оценил то, что Юлия соблюла их устную договоренность и не подала рапорт о драке, что он учинил во вверенном ей учреждении.

Первый раз они встретились на Гоголевском бульваре. Юлия Алексеевна была одета сверхконсервативно – строгий темно-синий деловой костюм, белая блузка с небольшим кружевным жабо, на ногах полностью закрытые бежевые туфли на низком каблуке. Туфли на высоком каблуке Юлия не надевала, поскольку и без того была высокого роста. При ней был черный кожаный портфель с золотой монограммой в углу, который она несла на перекинутом через плечо ремне. У нее была назначена деловая встреча, говорить о которой Юлия наотрез отказалась. Но у нее имелось в запасе сорок минут. И они гуляли эти сорок минут под желтым листопадом.

Это была их первая встреча, они говорили не столько о том, что им действительно было интересно, сколько о том, о чем принято говорить в подобных ситуациях. В поисках точек контакта они осторожно прощупывали и оценивали друг друга. И оба, как выяснилось, оказались мастерами в этой игре. Со стороны могло показаться, что они ведут легкую, непринужденную беседу. Хотя на самом деле едва ли не каждое произнесенное слово было тщательно взвешено и преисполнено значения.

Местом второй их встречи, состоявшейся спустя восемь дней, стал китайский ресторанчик возле станции метро «Менделеевская». Его выбрала Юлия. Игорь к китайской кухне был равнодушен. Точно так же, как и к любой другой. Он вообще был не особенно разборчив в еде. Ну а поскольку жил он один, то вполне мог позволить себе питаться пиццей, гамбургерами, раменом и шаурмой. В китайском ресторанчике плата взималась за пустую тарелку, после чего можно было до краев наполнить ее всем, что имелось на раздаче. Сама идея Игорю понравилась, однако проблема заключалась в том, что по внешнему виду не всегда можно было определить, что представляет собой то или иное блюдо. Представленное тут же описание так же не давало исчерпывающей информации. Шарков не стал строить из себя знатока и, дабы не ошибиться, наложил себе всего понемногу, в расчете на то, что хоть что-то из этого должно оказаться съедобным. К его удивлению, почти все, что он взял, оказалось не только съедобным, но даже вкусным. Игорь попытался даже, подражая Юлии, есть палочками. Но, потерпев сокрушительное фиаско с этим экзотическим столовым прибором, вернулся к старой доброй вилке.