И вся федеральная конница - Андрей Уланов

– А этот вопрос, – вкрадчиво произнес Нибсон, – заслуживает, как мне кажется, отдельного рассмотрения.

– Какой еще вопрос ? – дружно рыкнули Торк и Хукер, после чего принялись испепелять друг друга взглядами. Особого таланта к пирокинезу ни гном, ни генерал при этом не проявляли, так что процесс грозил затянуться.

– О том, насколько заслуженно вы, бригадир-лейтенант, относите себя к контрразведчикам.

Судя по непонимающим взглядам, Торк с Хукером проявили солидарность и сейчас – ни один из них не сумел уследить за логическим скачком Майкла.

Правда, у генерала было преимущество.

– Объяснитесь, лейтенант! – потребовал он.

– Вот именно, – поддакнул Торк. – К чему это вы клоните ?

Нибсон был занят – он смотрел на меня. Похоже, ему чем-то не нравилась моя улыбка… что ж, бывает.

– Лейтенант!

– Да, сэр. Вы, бригадир-лейтенант, изволили поделиться со мной некоторыми эпизодами вашей биографии, – Майкл взял со стола кружку, отпил глоток, – весьма примечательными… для ловца шпионов. Тем, что большинство из них проходило далеко не под Горой… и не в Британии.

– Ну да, – удивленно кивнул Торк, – лучший способ обороны – нападение, это аксиома для любого контрразведчика.

– Рад, что вы это не отрицаете сейчас. Далее, как нам всем известно, Англия вообще и британские гномы в частности в этой войне гораздо чаще склонны выступать на стороне Конфедера…

– Ах ты…

Нибсон, взвизгнув, отпрыгнул назад. В следующий миг палатка генерала наполнилась звуками… взводимых курков. Большая часть стволов была, как я и ожидал, направлена в гнома, но и на мою долю осталось куда больше, чем хотелось бы.

– Признаюсь, – с ненавистью глядя на Торка, произнес Хукер, – когда лейтенант пришел ко мне со своей историей, я не очень-то поверил ему. Но сейчас я вижу, что был не прав. Да…

– Дрянь неблагодарная, – едва слышно буркнул гном.

– Вы делаете весьма опрометчивые выводы, друг мой, – прошептал я и уже нормальным тоном осведомился: – Это следует расценивать как арест?

– Да! – Теперь Хукер вспомнил, что у него есть и второй любимый ненавистный персонаж. – Именно так! Надеюсь, вы еще не забыли мои слова насчет полевого суда.

– Что вы, генерал, как можно, – улыбнулся я. – Но, прежде чем вы предадите нас этому суду, могу я обратиться к вам с одной незначительной просьбой.

– Ну, попробуйте…

– Прикажите лейтенанту Нибсону снять штаны.

– Что?!

– Прикажите лейтенанту Нибсону снять штаны, – повторил я.

– Да какого…

Первый файербол я отбил вверх. На второй меня уже не хватило, но, к счастью, он был пущен не прицельно и, прошипев в двух дюймах перед носом опешившего генерала Хукера, лопнул где-то далеко за пределами палатки.

– Но-но… – пробормотал кто-то за моей спиной. – Это же…

– Ведьма! – выдохнул Торк.

– Вы необычайно проницательны, бригадир-лейтенант, – сухо заметил я, глядя на остаточное сияние захлопнувшегося телепортала.

Тимоти

В выделенной Мак-Интайру под кабинет подвальной комнатушке было на удивление тепло – саламандра под полом, не иначе, – обычно в таких вот глубоких каменных отнорках зуб на зуб не попадает. Ну да меня все равно то и дело дрожь пробирала. Мандраж. Это еще ничего, а вот Чак, тот, если разнервничается, потеть начинает так, что хоть каждые пять минут рубаху выжимай. Я его так в карты обыгрывал: следил за лобешником, и если вдруг замечал капельки – значит, блефовать пытается наш мистер Курокрад.

Сейчас, наверное, мне и незачем было волноваться. В конце концов, из нас троих я был самый безответственный – в том смысле, что ответственность за меня тащил на себе мистер гном. Впрочем, даже будь я полноправным членом команды, а не пятым колесом в телеге – вчерашнему мальчишке из подвала оказаться в одной грязной луже с драу и гномом, по-моему, не такой уж плохой результат.

Но все же я дергался, сам толком не понимая с чего.

Торк зато не боялся ничего, абсолютно. Гном попросту ел себя поедом, без соли жрал. Как же, как же, его, красу и гордость коротышечной тайной полиции, обвела вокруг пальца, по сути, публично поимела какая-то человеческая ведьма. Ну а то, что разоблачил ее в итоге темный эльф, делало мысли гнома вконец безрадостными.

Мистер же Вайт Белоу, как обычно, был сама почти-безмятежность. Почти – потому как один вопрос нашего денди все же волновал. А именно: дошли до Нью-Йорка очередные журналы мод из Лондона или нет. Лично я искренне надеялся, что не дошли – Вайт туманно намекал, что хочет воспользоваться ими для некоего алхимического эксперимента… и поглядывал при этом в мою сторону. Представления о том, какая может быть связь между покроем брюк и алхимией, я не имел ни малейшего. Но в башке драу такая связь могла возникнуть запросто… а проводить эксперимент на бродячей шавке наверняка было бы несовместимо с достоинством темного эльфа.

С другой стороны, Белоу, как ни крути, сделал больше всех – и кто знает, не разоблачи он «лейтенанта Нибсона», как бы повернулось дело. Удайся ей спровадить нас под арест… и потом нашептать Драчливому Джо, что вину за поражение лучше сваливать на других, а лучшие козлы отпущения – это мертвые козлы. Вечером арест, утром расстрел, и доказывай потом… с того света на спиритическом сеансе. Дело «Паркер против штата Мэн», свидетельства усопших в суде доказательством не считаются и во внимание не берутся, эту историю даже я знаю. Прецедентное право, чтоб его гоблы недоваренным потребили!

Волновался я зря.

Докладывать о наших «успехах» вызвался Торк, и докладывал он типично по-гномски: четко, ясно, коротко и не щадя себя! Пару раз мне даже захотелось встрять, потому как из его слов получалось, что виноват гном во всем и кругом один. Ну еще бы – учитывая, что мистер Вайт про наши с ним дела толком так ничего и не рассказал, а самому расспросить коротышке гордость не позволила. Черт, ну, черт… да со мной бы хоть поговорил! Вот ведь мелкий спесивец!

Под финал Торк настолько сгустил краски, что я приготовился вскакивать и хватать его за руки – на случай, если олух из Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии объявит сам себе выговор с порицанием и тут же, не отходя от капитанова стола, приведет его в исполнение. С гнома станется – не башку прострелит, так бороду обрубит… и еще неизвестно, что хужее.

А еще я был твердо уверен: поглощенный рассказом о собственных провинностях Торк настолько увлекся этим занятием, что на слушателей не обращал внимания вовсе. Опять же, типичнейше гномское – святая вера, что коль он говорит чего-то важное для себя, то и остальные прям-таки обязаны внимать, разинув рот и затаив дыхание. Может, среди коротышек оно так и есть, но капитан Мак-Интайр был человеком – и еще примерно в середине Торкова монолога я вдруг понял, что слушает он гнома вполуха.