Полигон безумной смерти - Виктор Борисович Мурич

мере заполнения, этот раздел вычищается – происходит стирание ненужной информации. Если мы сумеем туда прорваться, существует шанс вернуть к жизни твоих друзей.

– Лихо! – восхищаюсь я. – Путевые программеры у них вкалывают! Уважаю! – Гниль тихонько хмыкнул. – Но зачем тебе все это? Какие ты преследуешь цели?

– Скорее! – неожиданно заторопил меня Гниль. – Приближается антивирус! Если он достанет нас сканирующим лучом, то все… Ты ведь помнишь, кто я?

Утвердительно киваю головой. Да, действительно любая антивирусная программа злейший, можно сказать смертельный враг вируса. Если здесь все работает по уже знакомому мне принципу, то в случае обнаружения антивирусная программа попробует нас излечить, а в случае невозможности лечения нас просто сотрут. И меня и вирус. Для антивирусника я чужеродная программа, находящаяся во взаимодействии с врагом, а, следовательно, будет мне секир башка!

Натягиваю шлем и, затаив дыхание, сажусь на мотоцикл. Тяжелый аппарат мягко качнулся на амортизаторах, принимая вес моего тела. Ладони охватывают рукоятки руля как бы пытаясь привыкнуть к новому инструменту. Пальцы с нежностью пробегают по удобно расположенным клавишам.

В ответ на утопленную клавишу стартера двигатель фыркнул и мягко заурчал. Чуть добавляю газу, и урчание переходит в вой.

Ничего себе оборотики!

– Хватит любоваться! – вырывает меня из столь приятного процесса голос идущий из-под меня. – Антивирусник скоро будет рядом!

В зеркале заднего вида, пристроившемся на хищной формы обтекателе, вижу приближающийся диск диаметром около метра. Он не спеша движется над поверхностью моста, периодически выпуская веер голубых лучей. Такая себе миниатюрная летающая тарелка из старого фантастического фильма. Для полноты картины еще каких-нибудь зеленых человечков не хватает.

– Всего-то? – разочарованно протянул я. – И это летающее несчастье ты называешь антивирусной программой – грозой все вирусов. Да с твоими возможностями мы его одной левой…

– Это всего лишь его сканирующий модуль. Сама антивирусная программа появится лишь в случае обнаружения неприятеля. Очень надеюсь, что мы ее никогда не увидим.

Комментарии Гнили прозвучали достаточно убедительно, для того чтобы начать делать ноги.

Я немного не рассчитал мощность своего стального коня и чуть не выпал из седла, когда тот встал на дыбы как горячий жеребец. Набирая скорость, мы мчимся по кажущемуся бесконечным мосту. Частой рябью по бокам мелькают его опоры.

Ощущения непередаваемые. Кажется, что не едешь, а летишь.

Мотоцикл, не смотря на довольно большой вес, управляется отменно. Малейшее движение телом, и отражающий в своей зеркальной поверхности окружающий мир, болид изменяет курс. Движением руки опускаю забрало и ложусь грудью на топливный бак, полностью скрываясь за обтекателем.

Со стороны мы, наверное, выглядим как ртутная капля, скользящая по гладкой поверхности.

Бросаю взгляд в зеркало заднего вида и вздыхаю с облегчением – сканирующий модуль превратился в крохотную точку.

Обгоняем вереницу матовых шаров, каждый величиной с дом, которые лениво катятся по осевой линии.

– Перекачка данных из модуля в модуль, – предугадывая мой вопрос, поясняет Гниль. – Экономят вычислительные ресурсы вот и движутся по обычной магистрали.

Обдав порывом горячего воздуха рвущегося из десятка щелевых дюз, что-то вытянутое и приземистое с гулом промчалось мимо нас. Мотоцикл качнуло.

– Курьерская почта. Электронное сообщение, – опять звучит комментарий. – Высокий приоритет.

– Как мы найдем эту самую базу данных? Ну в которой Шурик и Артем… То есть их информационные матрицы, – спрашиваю, не отрывая взгляд от дороги. – Тут, похоже, ни карта, ни компас роли не сыграют.

– Насчет карты и компаса ты абсолютно прав. Информационное пространство все время находится в стадии изменения. Возникают новые информационные магистрали, шины. Разрастаются, или наоборот исчезают хранилища разной информации. А нужную тебе базу данных найдем и без приспособлений для хождения по азимуту.

– Тебе приходилось здесь бывать?

– Да, – в его голосе прозвучала горечь смешанная пополам с ненавистью. – Приходилось!

– По работе или просто так? – спрашиваю с легкой насмешкой, совершенно не обратив внимание на его интонации.

– Здесь я перестал быть индивидуумом и стал средством уничтожения, – приглушено ответил Гниль после длительного молчания и сразу же сменил тему. – В конце моста обязательно будет фильтр. Сами мы сквозь него не пройдем, а другого пути нет. Практически каждая шина в начале и конце имеет подобные фильтры, отсекающие информацию не соответствующую конкретному информационному потоку. Ныряй в этого толстяка.

Мы как раз обгоняем скользящий комок темного холодца неопределенной формы и величиной с паровоз, никак не меньше. За ним остается поблескивающий слизью след как после улитки.

– Что за мерзость? – брезгливо кривлюсь я от волны запаха идущего от комка.

– Удаление отходов. Всяческие обрывки данных потерявшиеся во время сбоев аппаратной части накопителей информации.

– Винчестеров, что ли? – Я с трудом распознал в такой заковыристой формулировке описание обычного винчестера, имеющегося в каждом компьютере и служащего для накопления информации.

– Они самые, – забавно хмыкнул Гниль.

Такое проявление эмоций мне что-то напомнило. Понял… Меня самого и напомнило! Я часто так выражаю свою иронию.

– Гниль, а почему ты говоришь как я? Я не имею ввиду терминологию… Ты используешь мои интонации, мои фразы…

– Понимаешь, Виктор, – неожиданно серьезно ответил Гниль, – я слишком не похож на тебя. Мой способ мышления, выражения мыслей и эмоций совершенно чужд тебе. Для нормального общения я вынужден говорить и даже думать как ты. Надеюсь, что это не задело твои чувства. Я не хотел нанести тебе оскорбление.

– Нет, Гниль, все нормально. Ты лучше скажи, как попасть внутрь этой вонючки, – интересуюсь, не сводя глаз с движущегося рядом холодца. Зыбкая поверхность подергивается всего в метре от меня. Под пленкой, составляющей поверхность, перекатываются какие-то сгустки. Эта картина пробуждает воспоминание о манной каше с ненавистными в детстве комками.

– Как, как! – передразнил       Гниль. – Берешь и въезжаешь! Только рот не забудь закрыть.

Сбавляю скорость и выворачиваю руль вправо. С чавканьем пробиваем оболочку и окунаемся в холодец. К счастью это оказалось не так неприятно, как я ожидал.

– Теперь помалкивай, пока не минуем фильтр, – наставительно сказал Гниль.

Забавно, но чем дальше, тем больше я привыкаю к нему. И все больше он становится похожим на человека. А как все начиналось… Промелькнула вереница воспоминаний. Машен…Заражение вирусом… Сражения на полигоне… Смерть друзей… Резня в деревне… На последней мысли цепочка обрывается ощущением глубокой вины. Зря я тогда так… Они-то в общем и не причем. Модели…

Глядя на прошлое, могу с уверенность сказать, что более интересного и захватывающего промежутка жизни у меня еще не было. Не смотря на все негаразды, я, возможно впервые, живу по настоящему. Ведь главное не то, сколько проживешь, а как. Иногда один со вкусом проведенный день может равняться нескольким годам обычной мещанской жизни. А если мне еще и удастся вернуть