Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба - Алексей Миронов

коня и воззрился на речку, носившую священное для каждого казака имя. – Ты уверен?

– Ну да, – кивнул Захар, – река как река, ее тут все знают. Рыбы много. А что не так?

Кондрат с удивлением смотрел на эту речушку, а перед его внутренним взором текла другая широкая полноводная река в сотню метров между берегами, величаво несущая свои воды на юг к морю. Там он купал отцовских коней и сам купался вместе с ними. А иногда ловил рыбу. «Неужели здесь и рождается тот самый Дон, на котором я вырос? – ухмыльнулся Кондрат, на которого вдруг накатили детские впечатления из прошлой жизни, – бывает же, однако». Но, видя, что приказчик смотрит с недоумением на внезапно размякшего от нахлынувших воспоминаний сотника, он нахмурился, отогнав эти воспоминания. И пустил коня вскачь. Мало ли что было когда-то, да и было ли.

До ближайшего города, по словам Захара, оставалось еще полдня, да и то он стоял в стороне от дороги. Боярин, щурясь на полуденное солнце, попытался выведать у приказчиков, какие еще есть поблизости населенные пункты. Говорить можно было громко, благо ратники поотстали или с Ратишей вперед уехали.

– Ижеславль и Белгород в наших землях еще вчера позади остались, по правую руку от Пронска, на севере, – просветил забывчивого хозяина Захар, обрадовавшись возможности разговора. Не любил он молчать. – Нынче мы через лес по земле вятичей путь держим в сторону города Чернигова, что своими ярмарками славится. Но до него еще далеко. А ближайший город Дедославль от нас опять же по правую руку в лесах затерялся.

Захар умолк ненадолго, бросил взгляд на молчаливого Макара, что покачивался в седле чуть сзади по узкой поросшей травой дороге, где едва могла проехать одна телега, и продолжил:

– Но мы его тоже стороной обойдем. Разве что скоро до перекрестья дорог доедем, где сходятся пути от Дедославля, Девягорска и Новосиля, что в верховьях речки Зуши стоит. Мимо Новосиля к вечеру проедем, можем и не заезжать вовсе, если надобности не будет. Небольшой городишко. А вот когда вновь доедем до Оки, которая здесь большой изгиб дает, вот там и начнутся населенные земли. Там дорога пойдет вдоль реки, а за ней много вятичских городов стоит: Мценск, Домагощ, Кром, Спашь и Корачев. На севере Козельск, что на речке Жиздре выстроили. В общем, начнутся обжитые места. Потом и Болдыж будет у нас на пути, это почитай середина дороги. Ну, а в самом конце тех земель и стольный Чернигов-град, куда мы княжеские подарки везем. А пока что леса глухие кругом да дорожка узкая.

– Побыстрее бы проехать эти леса, – пробормотал сзади Макар, – не нравится мне здесь.

– Что, нагнал на тебя страху Ратиша своими байками? – подзадорил его Захар. – Походная жизнь надоела?

Макар смолчал, разглядывая темный лес да замшелые сосны, среди стволов которых взгляд быстро терялся в темноте подлеска. И это несмотря на то, что еще не настало даже время обеда. Но Кондрата такая походная жизнь не пугала. Тем более что он проводил ее в седле вместе со своими ратниками и понемногу примечал их лица и запоминал имена, а кое у кого и привычки. Путь впереди был длинный, и боярин собирался его использовать для знакомства со своими служилыми людьми. Дружина – это семья. И с этими ратниками ему когда-нибудь обязательно придется вместе воевать. А свою семью ты должен как минимум знать. Так в любой армии заведено.

Неожиданно далеко впереди послышался крик. Потом еще один. Затем все стихло.

– Мне послышалось? – вслух спросил боярин, привставая на стременах и тщетно всматриваясь в глухой лес.

– Да вроде кричали, – подтвердил Захар, – где-то там, впереди за поворотом.

Вдруг впереди снова послышались крики, потом до боярина донеслось несколько душераздирающих воплей, словно кого-то лишили жизни. А следом и отдаленный звон оружия.

– Накаркал Ратиша, – сплюнул Макар.

– Может, на него и напали, – предположил Захар, – слыхал звон мечей?

– Это совсем недалеко, – решил Кондрат, пришпоривая коня, и махнул рукой ближайшим ратникам, что ехали позади него, – два десятка остаются охранять обоз. Остальные за мной!

И поскакал вперед, туда, где должен был находиться Ратиша с передовым разъездом. В случае нападения на обоз он должен был прислать гонца с известием. Но не прислал. И только выскочив первым из-за поворота лесной дороги на большую поляну у подножия лесного холма, боярин понял почему. Здесь шла уже настоящая сеча. Человек тридцать разбойников, разодетых кто во что горазд, но все вооруженные до зубов – сабли, кистени, топоры и копья, – окружили и пытались добить разъезд из восьми конных ратников, возглавляемых Ратишей. Всадники, с ходу врезавшиеся в толпу разбойников, попытались их опрокинуть, но не тут-то было. Перед ними оказались матерые волки, да еще втрое превосходившие числом. И теперь каждый из охранников рязанского обоза, включая Ратишу, гарцевал на своем скакуне, отбиваясь от нескольких противников, наседавших со всех сторон.

Бросив взгляд вперед, сквозь толпу сражавшихся, Кондрат увидел, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. На дороге стояло пять повозок с товаром и людьми. Вокруг трех из них суетились разбойники, растаскивая и перетряхивая тюки с поклажей. Вдоль повозок, плавая в лужах собственной крови, валялось человек десять мертвых воинов. Видимо, охранявших купеческие товары. Две повозки в самом конце обоза еще находились в руках хозяев. Их обороняли оставшиеся в живых пешие ратники. Трое или четверо, в сумятице было не разобрать. Одного из них на глазах Кондрата пронзили саблей, и тот упал замертво. Оставшиеся отступили, сгрудившись вокруг последней повозки. Там Кондрат увидел насмерть перепуганную девушку. Дорогая, хоть и походная одежда, украшенная на груди жемчугом, сверкавшим на солнце, и расшитый золотыми нитками головной убор, выдавала в ней хозяйку или жену хозяина. Кто-то был еще на повозке, но лежал недвижимо и был ранен или убит.

Окинув взглядом поле боя, боярин быстро оценил ситуацию. Жить этой девушке оставалось от силы минут пять. На его глазах пали под ударами топоров еще двое из оставшихся ратников.

– За мной! – крикнул своим воинам Кондрат, пришпоривая коня и врезался в гущу разбойников, перегородивших дорогу. – Отсечь их от повозок и уничтожить!

Увидев мощную подмогу из двух дюжин вооруженных рязанских воинов, разбойники дрогнули, но попытались сопротивляться. Однако удар был столь стремительным и мощным, что они вскоре стали пятиться, а то и разбегаться в разные стороны, прихватив