Дело в стиле винтаж - Изабель Вульф

— Наверное, страховая компания не сняла с него подозрений и в конце концов предоставила «убедительные доказательства».

— Но почему они пришли с этим в местную газету, а не в полицию?

— А, — щелкнула языком Анни, — хороший вопрос.

Это вполне могла быть та самая «трудная» деловая история, над которой работал Дэн, — именно по ее поводу ему звонил Мэтт, когда мы сидели в Центре воспоминаний.

— Надеюсь, девушка не собирается защищать его, — услышала я слова Анни. — Заметьте, она сможет навещать его в тюрьме в зеленом бальном платье, словно чертова фея Динь-Динь, — засмеялась она. — Кстати о бальных платьях. Фиби, вы написали своему американскому дилеру?

— Нет, хотя давно пора, верно? — Меня так увлекла история Моник, что я совсем забыла о делах.

— Обязательно, — подтвердила Анни. — Начало сезона не за горами; плюс к этому, согласно «Вог», такие платья сейчас в моде — и чем больше нижних юбок, тем лучше.

— Я отправлю электронное письмо прямо сейчас.

Я вернулась к компьютеру и открыла почту, желая связаться с Риком, но оказалось, он опередил меня. Я кликнула его письмо.

«Привет, Фиби! На днях я оставил тебе сообщение на автоответчике; у меня есть для тебя еще шесть бальных платьев, все высшего качества и в превосходном состоянии!»

Я просмотрела фотографии. Это были очаровательные платья ярких цветов, прекрасно подходящих для осени: индиго, красное, оранжевое, цвета какао, фиолетовое и зелено-синее. Я увеличила снимки, чтобы проверить, не полинял ли тюль, а потом вернулась к тексту письма.

«Я прикрепил к письму фотографии сумочек — я упоминал о них, — и хочу прислать с платьями, в нагрузку».

— Черт побери, — пробормотала я. Сумочки были мне совершенно ни к чему, особенно учитывая, что в последнее время фунт сильно упал по отношению к доллару, но я понимала: их придется купить, а не то Рик перестанет присылать вещи, которые мне нравятся. — Давайте посмотрим на них, — вздохнула я.

Сумочки были сфотографированы все вместе на белой простыне и большей частью относились к восьмидесятым и девяностым годам. Практически одинаковые за исключением очень красивой кожаной сумки «Глэдстоун», вероятно, сороковых годов, и элегантной белой сумочки-конверта из страусовой кожи начала семидесятых.

— И сколько он за это хочет? Размер сделки — восемьсот американских долларов, включая доставку пароходом.

Я написала ответ: «О'кей, Рик. Я согласна. Заплачу тебе по Интернету с помощью системы «Пэйпэл», когда получу счет. Пожалуйста, пришли все как можно скорее. Всего доброго. Фиби».

— Я только что купила еще шесть бальных платьев, — сообщила я Анни, вернувшись в торговый зал.

Она меняла одежду на одном из манекенов.

— Хорошая новость — их будет легко продать.

— А также двенадцать сумочек, большинство из которых мне не нужны. Но я была вынуждена сделать это, как услуга за услугу.

— У нас не так много места на складе, — заметила Анни, поворачивая руки манекена.

— Знаю; поэтому, как только они поступят, отнесу их в «Оксфам». А теперь нужно отправить платье «Мадам Грес».

Я пошла в офис и, завернув платье в бумагу, перевязала сверток белой лентой и положила в пакет. Затем перевернула табличку на двери, и теперь она сообщала, что магазин открыт.

— Увидимся позже, Анни.

Когда я вышла на улицу, позвонила мама.

— Я решилась, — прошептала она.

— Решилась на что? — спросила я, сворачивая на Монпелье-вейл.

— Забыть обо всех этих глупых процедурах, к которым стремилась. Плазменная регенерация, и фраксель, и радиочастотное омоложение — чушь собачья.

— Это очень хорошая новость, мама.

— Думаю, они ничего не изменят.

— Уверена, это так, — согласилась я, переходя через дорогу.

— И они такие дорогие.

— Да уж — пустая трата денег.

— Точно. И потому я решила сделать подтяжку лица.

Я остановилась как вкопанная.

— Мама… не надо.

— Я хочу сделать подтяжку лица, — спокойно повторила она, пока я стояла у магазина спортивных товаров. — У меня ужасное настроение, и это меня встряхнет. Это будет мой подарок себе на шестидесятилетие, Фиби. Все эти годы я работала, — добавила она, а я пошла дальше, — так почему бы немного не «освежиться», если мне так хочется?

— Действительно, мама, — это твоя жизнь. А вдруг тебе не понравится? — Я представила милое мамино лицо гротескно натянутым или комковатым и бугристым.

— Я провела расследование, — сообщила она, когда я шла мимо магазина игрушек. — Взяла вчера отгул и проконсультировалась с тремя пластическими хирургами. И решила лечь под скальпель Фредди Черча в его клинике в Майда-Вейле: у него все расписано до двадцать четвертого ноября. — А помнит ли мама, что в этот день Луи исполнится год? — И не пытайся отговорить меня, дорогая, я твердо решила сделать это. Внесла задаток, и не отступлю от своего намерения.

— О'кей, — вздохнула я. Протестовать не было смысла — если уж мама что-то вбила себе в голову, то сделает это; к тому же моя собственная голова трещала от мыслей и сил спорить не было. — Надеюсь только, что ты не пожалеешь о содеянном.

— Не пожалею. Но скажи мне, как твой новый мужчина? У вас все продолжается?

— Мы встречаемся завтра и идем в театр «Альмейда».

— Похоже, он тебе нравится, так что, пожалуйста, не делай глупостей. Ведь тебе уже тридцать четыре, — напомнила мама, когда я свернула в Блэкхит-Гроув. — Не успеешь опомниться, как исполнится сорок три…

— Прости, мама, у меня дела. — Я захлопнула телефон. На почте было пусто, и на отправку посылки ушло две минуты. Выйдя на улицу, я увидела идущего мне навстречу улыбающегося Дэна. Сегодня ему было с чего улыбаться.

— А я выглянул в окно и увидел вас. — Он кивнул на свой офис, расположенный справа от нас, над детской библиотекой.

Я проследила за его взглядом.

— Так вот где вы работаете — в самом центре. Кстати, примите мои поздравления — я сегодня прочитала ваш сенсационный материал.

— Это не моя сенсация, а Мэтта — я просто присутствовал на разговорах с юристами. Но это фантастическая удача для местной газеты. И все мы ликуем по сему поводу.

— Я умираю от желания узнать, от кого вы получили такие сведения. Хотя вы вряд ли раскроете свои источники… Вы можете это сделать? — с надеждой спросила я.

Дэн улыбнулся и отрицательно покачал головой:

— Боюсь, что нет.

— Но мне жалко его подружку. Ко всему прочему она, наверное, потеряет работу.

— Ничего страшного, найдет новую — она еще очень молода. Я видел ее фотографии, — пояснил Дэн и стал расспрашивать меня о Франции. Потом напомнил, что мы опять идем в кино. — Вряд ли вы свободны завтра вечером, да, Фиби? До него осталось совсем мало времени, но я был занят статьей о Брауне. Мы можем посмотреть фильм Коэнов или просто поужинать где-нибудь.