Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен

которые не понравятся французскому правительству. Прежде всего, сказал Папа, он не согласен с тем, что Филипп VI был обязан по договору идти на помощь шотландцам, и считает, что он недостаточно хорошо продумал последствия своего решения. Мало того, что крестовый поход пришлось бы отменить, если бы Филипп VI вторгся в Шотландию, но и сама эта попытка ослабила бы французского короля в его собственном королевстве и стоила бы ему больше денег, чем он имел. Кроме того, как деликатно намекнул Бенедикт XII, Эдуард III, скорее всего, одержит победу в Шотландии, что бы ни предпринял Филипп VI. Что касается предложения (которое уже было сделано англичанам) о том, что Бенедикт XII и Филипп VI должны выступать в качестве совместных арбитров, Папа резко сказал Филиппу VI, что тот не может принять в этом участие из-за своей открытой поддержки одной из враждующих сторон. Бенедикт XII решил сам заняться посредничеством по достижению мира[233]. Это холодное отношение, по-видимому, оказало определенное влияние на Филиппа VI, поскольку он не предпринимал никаких дальнейших шагов по вторжению в Шотландию до апреля 1336 года. Промежуточный период был занят доблестной, но безуспешной попыткой Бенедикта XII примирить Эдуарда III и Давида II Брюса.

Папа назначил двух посредников, "сдержанных и рассудительных людей с большим опытом трудных переговоров". И эта характеристика папских представителей была справедливой. Гуго д'Эмери, старший из них, был провансальским епископом, который в течение многих лет выполнял деликатные миротворческие миссии, между 1324 и 1326 годами он провел несколько месяцев в Англии, пытаясь примирить Эдуарда II и Карла IV после инцидента в Сен-Сардо. В тот раз Гуго продемонстрировал свое умение найти и реализовать компромисс, который стороны и их юридические советники не смогли предложить сами. Но это также показало, насколько недолговечными могут быть такие договоренности перед лицом реальных претензий[234]. Став на десять лет старше, он теперь был обречен наблюдать повторение истории. Он и его коллега-посредник (папский чиновник) приехали в Париж, где узнали мнение французского короля, а затем отправились в Амьен, где их ждал эскорт, присланный из Англии. Они прибыли в Ньюкасл только 1 ноября 1335 года. В это же время явилось французское посольство, не отличавшееся особой представительностью, основной функцией которого, по-видимому, было следить за интересами собственного правительства и действовать в качестве канала связи с шотландцами.

Последующие переговоры длились более четырех месяцев, в течение которых посредники Папы заслужили репутацию благоразумных людей. Известны лишь общие очертания событий. Посредники провели череду бесконечных встреч в Ньюкасле и Бервике с представителями всех трех сторон в атмосфере напряженности, усиленной давлением, которое Эдуард III оказывал на них с целью добиться быстрого решения. Он с трудом и на короткое время соглашался на продление перемирия. На заднем плане шла суета подготовки к новым набегам на Шотландию, которые планировались на случай неудачи переговоров[235]. 26 января 1336 года, за пять дней до истечения срока действующего перемирия, наконец, было достигнуто соглашение. Угроза нового нападения на Шотландию была снята. Перемирие было продлено до середины апреля и фактически распространялось на всю Шотландию. Шотландцы согласились снять осаду с Лохиндорба и Купара — единственных значительных военных операций, которые велись на территории подконтрольной Баллиолу. Для более долгосрочной перспективы был составлен проект договора. Главным пунктом этого документа было то, что Эдуард Баллиол, который не был женат, должен был быть признан королем Шотландии, а Давид II — его наследником. Также было решено, что пока Давид II будет ждать своей очереди, он выйдет из-под вредоносного влияния Франции и будет жить в Англии. Это гениальное решение, похоже, было одобрено лидерами шотландцев, включая, предположительно, самого Эндрю Мюррея. Но для этого требовалось согласие Давида II, который все еще находился в Нормандии, а также согласие английского Парламента. Группа шотландцев пересекла Ла-Манш, чтобы передать это предложение Давиду II в Шато-Гайяр. Ожидалось, что они вернутся с его ответом до заседания Парламента в марте[236].

Затея оказалась неудачной. Парламент был созван в Вестминстер на 11 марта 1336 года, но когда он собрался, шотландские послы не явились. Они прислали гонцов низкого статуса, чтобы сообщить, что Давид II отверг проект соглашения и не заинтересован в дальнейших перемириях. Английское общественное мнение, лишь смутно осведомленное об этом деле, быстро перешло от оптимизма к возмущению. На продолжение войны были выделены новые субсидии, а 7 апреля 1336 года Эдуард III объявил, что как только истечет срок перемирия, его войска вторгнутся в Шотландию "в большом количестве". Большинство людей обвиняли Филиппа VI в том, что он побудил Давида II отклонить проект соглашения. И вероятно, это было справедливо. У Филиппа VI было не больше причин, чем у самого Давида II, принять соглашение, столь явно потворствующее интересам короля Англии. Те же гонцы, которые принесли Эдуарду III известие о провале его переговоров с шотландцами, принесли и послания от Филиппа VI с предложением о встрече двух королей. Но встреча на таком уровне должна была привести к потере лица, если бы не удалось достичь соглашения, а перспективы соглашения выглядели не очень хорошо. Эдуард III отверг это предложение. Два папских эмиссара сообщили Бенедикту XII, что больше сделать ничего нельзя, и он отозвал их[237].

Пока английский Парламент узнавал о провале единственной на сегодняшний день серьезной попытки достичь компромисса с Шотландией, французский король находился в Авиньоне и переживал собственное разочарование. В начале марта 1336 года Филипп VI имел длительную тайную аудиенцию у Бенедикта XII, без каких-либо свидетелей, что было весьма необычным обстоятельством, расстроившим агентов Эдуарда III в городе. Бенедикт XII узнал о провале миссии Гуго д'Эмери, и в ходе беседы и последовавших за ней конференций он сообщил французскому королю, что предлагает отменить крестовый поход. Для этого решения было несколько причин, некоторые из которых были озвучены более откровенно, чем другие. Подготовка к походу шла не очень хорошо. Были разногласия по поводу полномочий Филиппа VI как светского руководителя экспедиции. Набор войск велся вяло. Кроме того, возникли непреодолимые политические трудности, которые Бенедикт XII обрисовал в своем обзоре европейских дел. Германия и Северная Италия, по его словам, были в смятении. Анжуйцы из Неаполитанского королевства были на грани новой войны с арагонцами на Сицилии. Кроме того, сам Филипп VI был втянут в войну между Англией и Шотландией. Внутри Франции Папа знал, что у Филиппа VI есть враги, которые ждут удобного случая. Рассуждения Папы были безупречны, но решение нанесло серьезный удар по гордости Филиппа VI, а также по его реальным надеждам на освобождение Святой земли. Несколько месяцев он цеплялся за надежду, что Бенедикт XII смягчится, и что отмена крестового похода не более чем отсрочка. В середине марта