Кровь Джека Абсолюта - Крис Хамфрис

— Сдерживать? И каким хреном, позвольте спросить? — Хоу язвительно хмыкнул. — У меня всего три роты солдат, разбросанных по этим рощам. — Он махнул рукой и склонил голову набок. — А Бугенвиль, кажется, приближается.

Джек, тоже прислушавшись, различил отдаленную барабанную дробь. Деревья, правда, ее заглушали, зато нисколько не скрадывали жуткого улюлюканья, раздававшегося то здесь, то там, и отвратительных, леденящих кровь завываний.

Хоу, заметив, как он вздрогнул, сказал:

— Да, дружище. Краснокожие так и рыщут вокруг. Ты уж постарайся не попадаться к ним в лапы. Иначе твои шикарные волосы украсят шест у вигвама какой-нибудь скво. — Он отвернулся. — Сержант Макбрайд?

— Сэр?

— Велите Фултону снять людей с перекрестка и отвести их сюда. Тут, на опушке, нам будет ловчей отбиваться как от французов, так и от дикарей. — Он встал, подняв мушкет. — Идем, Арчибальд?

— Собственно, я Абсолют, сэр, — пробормотал Джек, обращаясь к его удаляющейся спине.

Когда они поднялись на пригорок, крики аборигенов утихли, а барабанная дробь стала слышней. Взору Джека открылась дорога, резко уходящая вправо и в лес.

— Первая рота — к обочине, вторая и третья — ко мне, — прокричал Хоу. Через какое-то время на невысокой гряде у дороги залегло около сотни солдат.

Джек навострил уши. Ему показалось, что к барабанной дроби примешивается какой-то не схожий с ней стук.

— Сэр?

— Гм?

— Это не конники, сэр?

— Не думаю, парень. В Канаде нет кавалерийских частей. Разумеется, к нашей великой досаде. — Он неожиданно встрепенулся. — Постой! Кто-то, кажется, мне говорил, что Монкальм…

Слова его заглушил громкий топот. На опушку вынеслись всадники. В синих мундирах, в меховых киверах, их было много — не меньше двух сотен.

— По всему фронту, одиночными, пли! — закричал Хоу.

Его крик тут же потонул в воплях кавалеристов, конском храпе, ожесточенной пальбе и брани тех, кто валился с седла на дорогу. Англичане прятались за грядой, но для коней она была — увы! — слишком низкой. Миг -и конники устремились наверх, в воздухе сверкнули сабли.

Джек выстрелил, промахнулся, нырнул за камень, доставая патрон, и ему в щеку ударила гранитная крошка. Подковы взвизгнули, всадник махнул клинком, не достал, и разгоряченное животное понесло его дальше. Как и других атакующих верховых; впрочем, они моментально нашли себе дело. Шестеро англичан, струсив, побросали мушкеты и кинулись к лесу. На них тут же открыли охоту: их рубили, кололи, топтали копытами, а кавалерист, не сумевший снести с плеч голову Джека, развернулся и вновь галопом понесся к нему.

Времени для размышлений практически не имелось, надо было либо драться, либо бежать. Но Джек уже достаточно набегался за день, и потом, ему только что показали, какая участь уготована беглецам. Его соседи вставали на ноги, выставляя мушкеты с насаженными на них штыками; Билли Хоу с бранью выхватил из-за пояса пистолеты. Джек тоже встал, мысленно прощаясь с жизныо: он где-то читал, что в бою кавалерия без труда берет верх над легкой пехотой. Но разве настырный и самодовольный йоркширец не утверждал, что солдат со штыком может справиться с кем угодно, хоть с мастером фехтования?

Даже на лошади? А почему бы и нет? Эта мысль странным образом ободрила Джека, и, когда француз приблизился, он винтом прыгнул в сторону, уворачиваясь от грозных копыт, а потом и от сверкнувшей в воздухе сабли. Повернувшись, он попытался вонзить штык в ногу врага, но угодил в седло и, резко дернувшись, едва успел прикрыться мушкетом от следующего удара. Металл лязгнул о металл, француз грязно выругался и вздыбил коня. Передние ноги животного взбили воздух в каком-то дюйме от черепа Джека. Когда они обрушились вниз, всадник чуть наклонился вперед, к конской шее. На какие-то доли мгновения, но их хватило.

— Получай! — завопил Джек, резко вскидывая мушкет, и трехгранный штык вошел под жилет высоко сидящего верхового.

Тот вскрикнул и вновь занес руку с саблей, а Джек лишь сильней надавил на приклад, понимая, что ему уже некуда деться. Крик перешел в вопль, конь, испугавшись, прыгнул вперед и унес прочь своего седока. Вместе с английским мушкетом.

Обезоруженный Джек завертел головой. По всему склону синие конники бились с красной пехотой. Прямо под ним Билли Хоу подстрелил наскочившего на него лягушатника, и первой в землю ткнулась французская сабля. Джек подхватил ее, но за саблей последовал всадник, и в глаза Джеку бросилось пустое седло. Он не раздумывая запрыгнул в него, крепко стукнувшись задом о жесткую кожу, ноги его моментально нашли стремена. Чуть, правда, коротковатые, но разбираться с этим было некогда: лошадь, почуяв незнакомую руку, взбрыкнула и заскакала на месте, пытаясь сбросить чужака. Но тот с пяти лет объезжал жеребят, а потом и более взрослых лошадок, так что усмирить эту кобылку ему не составило большого труда.

Джек мигом подчинил ее своей воле, и как раз вовремя, ибо слева от него трое синих насели на знаменосца, тот, как пикой, отпугивал их длинным древком, но для французов это была лишь игра. Дело шло к неминуемому финалу, и, всадив в бока лошади каблуки, Джек пустил ее вскачь по широкому гребню. Он знал, что делать, ибо в Лондоне королевских кавалеристов специально тренировали для подобных атак.

— Ублюдки, — завопил он, отвлекая внимание синих, чего оказалось вполне достаточно, чтобы знаменосец вонзил навершие знамени в грудь одного из врагов. Двое других, натянув поводья, развернули коней, но Джек был уже рядом и молнией проскочил между ними, бешено крутя саблю над головой. Один француз успел уклониться, второй не успел и упал. Тот, что был попроворней, пришпорил коня и, выругавшись, ударился в бегство, а через мгновение влился в ряды кавалерии, отступавшей к дороге, что вызвало замешательство среди англичан. Французская конница была потрепана, но отнюдь не разбита, красные понесли много больше потерь. Нет, синих всадников явно что-то спугнуло, и Джек вдруг услышал:

— Шестидесятый, приготовиться! Пли!

Подкрепление приближалось плотным развернутым строем. Новый залп вышиб из седел еще с десяток врагов. Солдаты Хоу радостно закричали, Джек тоже, размахивая трофейной саблей, выкрикивал одно «ура!» за другим.

Пока его не прервал гнусавый голос:

— Ну, хватит, Аспирин, хватит. Уймись.

Джек опустил взгляд. Перед ним стоял Хоу с гримасой явного отвращения на длинном лошадином лице.

— Я Абсолют, дурья башка! — заорал Джек. — Джек Абсолют! Сын Безумного Джейми!

Выкрикнув это, он с силой ударил каблуками кобылку, ослабил повод, и та стрелой полетела к своим.

Он уже пропустил одну погоню и вовсе не желал пропустить и вторую! Раз уж ему довелось оказаться единственным королевским драгуном в Канаде, он просто обязан здесь себя проявить! Его дикий вопль: «Драгуны, вперед!», кажется, еще более смутил синих. Джек ударил саблей плашмя по крупу лошадки, та возмущенно всхрапнула и все убыстряющимся галопом понесла его к всаднику, отстающему от других. Еще рывок, и француз будет повержен, а победитель, поймав его лошадь, неспешно поскачет назад.