Крушение пирса - Марк Хэддон

Однажды прозвучал сигнал тревоги. Оказалось, что внутри базы неожиданно упало давление. Все собрались в отсеке «Север-1», перекрыли доступ во все прочие помещения, а затем стали по очереди их открывать и обнаружили разгерметизацию в отсеке «Юг-2». Пер с Майклом, облачившись в скафандры, зашли туда, и им потребовалось три дня и пять длительных заходов, чтобы отыскать сломанный клапан в стенной панели и починить его.

– Ничего страшного, это еще не самый сложный случай, – сказал Арвинд, словно уговаривая себя, и Клэр показалось, что он опять начал утрачивать душевное равновесие.

– Арвинд… – Она ласково коснулась его плеча, но он прервал ее, заявив:

– Да это же все просто спектакль – чтобы мы не расслаблялись и были в тонусе!

Ничего подобного ей даже в голову не приходило, она собралась было сказать Арвинду, что он несет чушь, но промолчала. Да и как она могла доказать, что это и впрямь чушь?

Какая-то комиссия, собравшаяся в Гааге, долго обсуждала судьбу «Алкиона», выслушивая авторитетные свидетельства целой армии физиков, инженеров и системных аналитиков.

Неожиданно Клэр сама попросила Майкла заняться с ней сексом. А еще ей вдруг ужасно захотелось напиться. Или взять молоток и вдребезги разнести все вокруг. Это была странная мешанина чувств, в которой она никак не могла разобраться. Она даже застонала от наслаждения, почувствовав, как Майкл входит в нее, а он накрыл ей рот рукой, опасаясь, что их услышат остальные. И тогда она укусила его за руку, причем до крови. Она впервые в жизни испытала оргазм и потом еще несколько минут словно плыла в темноте, чувствуя себя абсолютно свободной, не стреноженной. А перед ее внутренним взором мелькали картины прошлой жизни: цветущее грушевое дерево в саду Пейкасла, вид Токио с высоты птичьего полета, аккуратная дорожка волос у Питера на животе, уходящая вниз…

Отказал один из передатчиков. Пришлось отменить любое личное аудио– и видеообщение с родными. Пока они не починят передатчик, им было разрешено передавать только текстовые послания.

Майкл посмотрел «Марафонца», «Ночь охотника», «Длинный уик-энд»[58].

– Es sind Sommerferien und ich bin sehr gelangweilt[59], – сказал Арвинд. Они с Зуки продолжали заниматься немецким.

– Morgen werde ich dich zum segeln auf dem See mitnehmen[60], – ответила Зуки.

И вдруг Арвинд заявил:

– Те письма от моей сестры… Помните? Они не настоящие.

– Ты что, Арвинд? – удивилась Клэр. – О чем ты?

– О том, что эти письма написаны теми же людьми, которые пишут нам тексты для общения с прессой. Это забавные, даже, пожалуй, смешные письма, а у моей сестрицы с чувством юмора всегда было плоховато. И эти новости – тоже… ненастоящие. Во всяком случае, я нахожу их все менее убедительными. А уж нам в этих новостях и вовсе никакой роли не отведено.

Клэр принялась уговаривать Арвинда, чтобы он Перу ни в коем случае ничего подобного не говорил. Он ласково погладил ее по руке, словно это у нее были какие-то проблемы, и пообещал:

– Не беспокойся, Клэр. У нас все хорошо, и дальше тоже, разумеется, все будет отлично.

Пер устроил для себя в отсеке «Север-1» нечто вроде Парижского марафона на тренажере, причем начал забег именно в то время, когда за 300 миллионов километров от их базы был дан сигнал к старту. Заданную дистанцию он пробежал за три часа сорок две минуты.

Клэр постоянно нездоровилось, и, хотя никаких специфических симптомов вроде бы не было, она чувствовала, что в ее теле что-то изменилось. Пройдя все мыслимые тесты и изучив анализы, она так ничего и не обнаружила. Тогда она решила проверить себя еще раз, самый последний, чтобы уж точно быть уверенной. И оказалось, что она беременна. А ведь она была абсолютно уверена: это совершенно невозможно при постоянном приеме такого количества гормональных средств. Майклу она ничего говорить не стала и аккуратно подделывала еженедельные отчеты о своем состоянии здоровья, которые отправляла в Женеву. Ей было ясно, что родить здесь ребенка невозможно, но и мысль о том, чтобы его убить, казалась кощунственной.

Пер снова попросил ее о приватной беседе. Когда он зашел к ней и уселся в изножье ее кровати, то сперва показался ей абсолютно спокойным, однако ему потребовалось несколько минут, прежде чем он обрел способность говорить.

– Я не понимаю, зачем все это делаю, – сказал он.

– Что именно? – не поняла Клэр.

– Зачем все это? – Он чуть наклонился вбок и как-то удивительно нежно коснулся стены ее комнаты. – Зачем нам честь, гордость, долг, любовь к родине и к своей семье, стремление сохранить о себе хорошую память? Мне перестало быть понятно, что все это означает.

– Но ведь электронные письма от наших родных самые настоящие. Ты же знаешь, Пер, что они не поддельные, – сказала Клэр.

Он долго молчал, и она заговорила снова:

– А новости? Разве они не настоящие?

– Комиссия распущена, – наконец промолвил он. – Они так и не поняли, почему погиб «Алкион». Так что никакого третьего полета не будет. Это слишком рискованно. – Пер прикрыл ладонью нос и рот; казалось, он дышит сквозь медицинскую маску. – Если верить газетам, мы пока на редкость успешно справляемся с ситуацией. И отдаем себе отчет в том, что средства, отпущенные на полеты, не безграничны, что технология пока несовершенна, что полную безопасность нам никто не гарантировал… ну и так далее. В общем, мы, сохраняя достоинство, движемся навстречу собственной смерти.

– Пожалуй, тебе уже пора показать мне этот твой «Кентский протокол», – сказала Клэр.

– О, теперь я совсем не уверен, что это так уж необходимо.

Они нашли его на следующее утро в отсеке «Юг-2». Он стоял на четвереньках, прижавшись щекой к полу, словно вовсе и не был мертв, а просто прислушивался к чему-то, происходившему внизу.

– Моксин. – Майкл подал Зуки пустой блистер, и за спиной у него тут же возник Арвинд.

– Ну вот! И не говорите, что я этого не предсказывал!

Клэр отвела всех в отсек «Юг-1», где прямо на контрольной панели Пер вечным маркером записал свой логин.

Это видео, присланное из Центра управления полетами, было записано четыре недели назад.

«Пойми, Пер, это не в моей власти. Мы постараемся поднажать и поторопить их, но для решительных действий, похоже, потребуется сменить правительство. Я, разумеется, не должен озвучивать высказанное ими мнение, но, если честно, вас попросту списали к чертовой матери. И вряд ли в этом здании осталось много людей, которые думают иначе».