Клиника - Салли-Энн Мартин

лязг дверей лифта и вибрация, с которой железный ящик уходил вниз. Сбоку от лифта шла служебная лестница. Обычно ей пользовался персонал, не желающий сталкиваться ни с пациентами, ни с посетителями. В подземных ходах тихо и незаметно, словно мыши, сновали санитары, выполнявшие поручения смотрительницы.

На второй этаж Дженни не поднималась никогда. Сюда в свое время перевели Дэнни, и отсюда он уже не вышел. Она как-то пыталась прорваться наверх, однако была немедленно скручена двумя санитарами. Брыкающуюся и визжащую, ее стащили по центральной лестнице в присутствии десятка наблюдавших за зрелищем пациентов… Дженни огляделась. Если она здесь не бывала, куда же ее возили на лифте?

Надо сделать фотографии настенных рисунков. Конечно, угрозы для жизни или безопасности они не представляют, однако знак дьявола наверняка повергнет в трепет городской совет на заседании по вопросу продления аренды с клиникой. Она глянула на экран камеры, оценив качество фотографий. С одной стороны, темнота в вестибюле может сделать их бесполезными, с другой — тьма добавляет этому месту жути и дурных знамений.

Дженни начала спускаться по ступенькам, стараясь не топать и не касаться стен, — эхо в пустом лестничном пролете звучало как выстрел. Добравшись до первого этажа, выждала несколько секунд. Никого… И тут откуда-то снизу раздался хриплый голос:

— Помогите…

64

Подтянув колени к груди, Эми села на кровати. Капли дождя били в железную решетку, отлетая в оконное стекло; лес словно накрыло огромным черным покрывалом. Свет в клинике уже выключили, однако спать Эми еще не хотела, да и не могла.

Вернувшись из ванной, она еще раз проверила комнату Гейнор. Той по-прежнему не было. Теперь группа недосчитывалась уже двух женщин. Ее подруга дрожала над своей одеждой, как никто другой, и по доброй воле чемодан никогда не оставила бы. Эми бросила взгляд на висевший на крючке костюм от доктора Кавендиш. Грубая бежевая туника и расклешенные штаны выглядели комично. С чего доктор решила, что Эми пожелает такое носить? Вернувшись в спальню, она немедленно переоделась в нестираные легинсы и платье, в котором приехала в Гристорп. Легинсы обвисли на коленях, да и платье уже не облегало бедра, как прежде. Подняв руку, Эми понюхала под мышку и скривилась от запаха застарелого пота и грязи.

Зашитую рану внезапно пронзила боль, и Эми, уткнувшись в колени, вскрикнула. Ким успела положить на тумбочку таблетки на ночь, однако боль они снять не могли, и Эми к ним не притронулась. Не хотелось утром чувствовать себя одурманенной, так и упасть снова недолго. Похоже, она потихоньку сходит здесь с ума, а таблетки лишь усугубляют ее состояние.

Пошарив в сумке, она обнаружила несколько старых рецептов, мятый негодный тампон и открытый бальзам для губ. Провела пальцами по дну сумки, рассчитывая нащупать завалявшуюся таблетку аспирина, однако выудила лишь несколько шоколадных крошек и обертку от эклера.

Головная боль все усиливалась, и Эми, выбравшись в коридор, постучала в комнату Одри. На первый стук никто не откликнулся, и ее пробил приступ страха: неужели соседка тоже исчезла без следа? Потом дверь со скрипом открылась, и из спальни выглянула Одри.

— Извините, если разбудила. Не найдется ли у вас парацетамола или аспирина? Голова просто раскалывается, — прошептала Эми.

Одри с отвисшей челюстью глянула на ее лоб.

— По-моему, рана отекла от горячей воды, а так ничего особенного, — успокоила ее Эми и, коснувшись шва, тихо вскрикнула.

— Ну, тебе виднее, — пробормотала Одри. — Заходи, не впускай холод.

Включив карманный фонарик, она пошарила в ящиках тумбочки. Эми осмотрелась в комнате. На подоконнике стояла небольшая фарфоровая статуэтка Девы Марии с младенцем. Занавеску Одри подоткнула под ее основание. На тумбочке, рядом с пустой чашкой, лежала Библия. Видно, хозяйка комнаты пила чай — края чашки были окрашены коричневым.

— Думала, у вас изъяли чайные пакетики, — заметила Эми, указав на улику.

— Кто хочет — тот всегда найдет, — сухо буркнула Одри.

— Гейнор нет в комнате. Вы ее не видели?

— Наверное, опять в лесу, шляется, задрав юбку. Охмуряет охранников.

Кровать Одри была застелена выцветшим розовым покрывалом. Вязано крючком… Сколько труда и терпения!

— Покрывало связали сами?

— Убила на него два месяца. Я тогда была беременна Лаурой. Уж сорок лет прошло.

Женщина поморщилась, открыв нижний ящик тумбочки.

— Что с вами произошло, Одри? Я имею в виду синяки на теле. Заметила, когда мы сгоняли вес в душевой.

Одри бросила на нее подозрительный взгляд, затем коротко кивнула, и Эми рассмотрела под цветастой ночной рубашкой тяжелый золотой крестик, висевший между грудями.

— Вошла в одну волшебную дверцу, — фыркнула Одри и, заметив недоумение на лице Эми, продолжила: — Думала, что выхожу замуж за принца, а он оказался чудовищем. Вот такая сказочка.

— И давно он с вами так обращается? — сдавленно спросила Эми.

— Ну, я тогда еще не забеременела первенцем. Выходит, сорок три года.

Эми потрясло и даже разгневало ее равнодушие.

— Почему же вы от него не ушли?

— Странная история. Таким женщинам, как я, частенько задают подобный вопрос. Почему не уходишь? А правда, почему? Разве сложно бросить мужа, когда у тебя на руках двое детей, и начать все заново? Задают и другой вопрос: как вы позволили мужу вас бить? Похоже, в этом виноваты сами женщины…

— Извините, я просто…

Тяжело сглотнув, Эми поняла, что как раз эти два вопроса и вертелись у нее на языке. Любым из них она возложила бы ответственность за происходящее на саму Одри. Почему вы ничего не исправили? Почему не приручили этого монстра?

— Люди, подобные моему мужу, далеко не глупы. У меня нет ни близких родственников, ни друзей, к которым можно было бы сбежать. Об этом он позаботился. Опять же, такие метаморфозы происходят не в одночасье. Никто меня в этот брак не заманивал. Знаешь, обычно решаются все бросить, когда остаться опаснее, чем уйти.

— Но теперь-то вы с ним расстались? Потому и приехали сюда?

Одри кивнула, теребя в руках крестик.

— Здесь я искала тишины и покоя; рассчитывала, что будет время все обдумать.

Эми помолчала, пытаясь переварить рассказ Одри, затем переключилась на события дня сегодняшнего.

— Значит, вы ушли от мужа, Гейнор бросил ее друг. Родители Жасмин живут в Германии, мужья Кэролайн и Вики погибли, а меня мать отправила в клинику на максимально возможный срок. Боюсь, она не станет лезть из кожи вон, лишь бы поскорее вернуть доченьку домой. Кто забеспокоится, если мы зависнем здесь надолго?

— Зачем ей нас задерживать? — Одри покачала головой. — Заставить доплатить за дополнительное время доктору не удастся, да и потом