Конфликт чести - Стив Миллер

– Ты прекрасна! – сказала она неожиданно и потянулась за хрупкими золотистыми пальчиками.

Лина рассмеялась.

– Хоть мне, конечно, очень неприятно возражать подруге, я считаю необходимым сообщить тебе, что по клановым меркам считаюсь лишь умеренно привлекательной.

– Слепцы, – прошептала Присцилла, а Лина снова рассмеялась.

– Но я слышала, что ты всего через час должна начать работу в качестве второго помощника! – весело проговорила она. – Гешада, денубиа. Кэйзин очень осмотрительна, но она человек холодный. Такой уж у нее характер. Не обращай на это внимания.

– Хорошо, не буду, – согласилась Присцилла, благоговейно глядя на подругу.

– Обидно, что у тебя не будет времени, чтобы регулярно приходить в библиотеку любимцев, – продолжала трещать Лина. – Ты там многого добилась. Я даже не рассчитывала на то, что молодых сильфоков удастся хоть немного приручить. И другие тоже заметили, как много ты там смогла изменить. Да, вот и Шан только этим утром сказал…

Присцилла ахнула, почувствовав удар обжигающей боли, и стремительно отшатнулась от ревности к спокойствию… чтобы обнаружить, что ей преградили дорогу, а тонкая рука сжала ее запястье.

Лина вскрикнула:

– Не надо!

Присцилла замерла – внешне и внутренне.

– Ладно.

– Хорошо. – Лина улыбнулась. – Мы с Шаном – давние друзья, Присцилла. А к кому еще ему было обратиться, когда он был травмирован и ему понадобилась помощь? А ты… Денубиа, тебе не следует ограждаться так неожиданно: вежливость требует предупреждать о таком! Это же больно! Ты ведь не можешь не знать… Неужели твои учителя никогда не говорили тебе, что с собратом-целителем себя так не ведут?

– Собратом-це… – Присцилла попыталась понять услышанное, но сначала уцепилась за первую нелепость. – Ты хочешь сказать, что открыта все время?!

Лина заморгала.

– А мне следовало бы вечно прятаться за Стеной и бояться воспользоваться тем, чем я владею? А ты бы добровольно согласилась на слепоту, вместо того чтобы пользоваться глазами? Я – Целитель! Как же мне не быть открытой?

Присцилла была засыпана недоумением-симпатией-досадой-следами пережитого удовольствия. Стараясь устоять перед напором эмоций, она услышала вздох подруги.

– Совсем необязательно терять голову. Ты можешь закрыться наполовину? Сейчас тебе необязательно чувствовать все оттенки.

Присцилла отыскала нужные приемы, действуя неуверенно, словно новичок. Мощные, волны эмоций превратились в фон. Она глубоко вздохнула: ее мысли уже были заняты вторым абсурдом.

– Шан – целитель? Мужчина?!

Улыбка Лины стала по-кошачьи довольной.

– Это так верно, что Шан – мужчина, – пробормотала она, и Присцилла снова ощутила болезненный укол ревности. – Верно и то, что он – обученный и умелый целитель. Разве я люблю тебя меньше, денубиа, если люблю и других?

– Нет. – Она снова вздохнула, продолжая разбираться с непонятной ей нелепостью. – Это… На Синтии мужчины – даже посвященные в Круг – не бывают плетельщиками душ. Нас учат, что они лишены этой способности.

– Возможно, на Синтии они ее лишены, – сухо ответила Лина. – В конце концов, Шан – лиадиец, и учение Синтии до нас пока не добралось. Тех из нас, кто способен это вынести, учат обращать внимание, пользоваться данными, которые дают нам все наши чувства. Шан не из тех, кто способен только воздвигнуть Стену и оберегать свое душевное равновесие, никогда за нее не выглядывая. И я тоже. И это больно, денубиа, когда ты находишься в контакте с кем-то и вдруг – без всякого повода и без предупреждения – от тебя отгораживаются. Ты больше не должна так делать. Экстренная ситуация – дело другое: ты должна действовать, чтобы спасти себя. Если вдруг оказывается, что тебе необходимо отгородиться от другого целителя, полагается сказать: «Извините, но я нуждаюсь в уединении» – и только потом скрываться за Стеной.

Присцилла понурила голову.

– Я не хотела сделать ему больно. Я хотела его защитить! Мне казалось, что я создаю… ложное эхо, из-за того, что устала.

Ее охватили сочувствие, тепло и приязнь. Присцилла почувствовала, как ее отпускает напряжение, и подняла голову. Лина улыбалась.

– Он знает, что боль была причинена ненамеренно. Лучшей компенсацией будет просто больше так не делать. – Она протянула руку. – Пойдем, нам придется спешно заглатывать еду!

ГОД ПОД НАЗВАНИЕМ ТРОЛШ

ТРЕТЬЯ РЕЛЮММА

ВТОРОДЕНЬ БАНИМ

Таам Оланек сделал еще один глоток превосходного бренди, смакуя его букет. Нову йос-Галан вызвали с приема несколько минут тому назад.

– Дела, – тихо сказала она Элдему Глоди, с которым разговаривала.

Оланек позволил себе с любопытством подумать, что за дело могло заставить Первого представителя ведущего клана Лиад (в конце концов, что толку притворяться, будто это не так?) на столь долгое время оставлять прием, на котором она исполняет роль хозяйки.

Конечно, оставалась леди Антора, которая только-только окончила университет, но держалась с непринужденностью, сделавшей бы честь и человеку лет на десять старше ее. В данную минуту она с очень милой серьезностью выслушивала леди йо-Хата. Он подумал было, не вызволить ли девочку из когтей этой старухи, но тут леди Антора сама сумела это сделать, да так изящно, что он преисполнился восхищения. Отнюдь не красавица, не то что ее сестра: по общепринятым меркам слишком пышные грудь и бедра – но ума и вкуса предостаточно.

Оланек мысленно признал, что это относится ко всем йос-Галанам. Даже уродец-старший может похвастаться таким острым умом, что того и гляди обрежешься.

Их недостаток – как каждого в отдельности, так и всех вместе – заключался в их молодости. Если боги пожелают, они перерастут – или перехитрят – этот недостаток без особых проблем, и Корвал по-прежнему будет оставаться на своей вершине, яркий и неколебимый.

А Племиа будет медленно скатываться в забвение.

Оланек раздраженно поднес к губам рюмку. Это казалось ему несправедливым.

– Элдема Оланек? – произнес рядом с ним мягкий влекущий голос.

Он повернулся и сделал поклон – не ниже положенного, но без чувства раздражения. То, что она обратилась к нему как к Первому представителю, а не как к лорду Оланеку или Делм Племиа, было достойно внимания.

Он улыбнулся.

– Элдема йос-Галан. Чем я могу вам служить?

– Вашим терпением, сэр, – пробормотала Нова. Ее бледные губы изобразили то, что для нее считалось улыбкой. – Я глубоко сожалею в том, что это необходимо. Возможно ли, чтобы вы позволили небольшому делу помешать вашему удовольствию?

Все более странно. Он медленно кивнул.