Конфликт чести - Стив Миллер

Шан снова кивнул, повернул переключатель и адресовал несколько негромких слов Сету, дежурившему на причале шаттлов. Отлет Дженис был назначен на четырнадцать часов. К этому моменту они окажутся на расстоянии перелета шаттла от Ангелуса.

Прозвенел сигнал двери. Капитан стремительно вскочил и обернулся.

– Входите!

Кэйзин Не-Зейм вошла в комнату, резко остановилась и отвесила капитану глубочайший поклон.

– Здравствуйте, капитан.

– Если вы пришли, чтобы напомнить мне о том, что я должен присутствовать на собрании экипажа, Кэйзин, то в этом нет необходимости. Память у меня в полном порядке, хотя, полагаю, очень скоро она начнет ухудшаться.

Приходя в себя от потрясения, она снова поклонилась. Лицо ее оставалось бесстрастным.

Шан резко вздохнул и прошел мимо нее к бару. Оглянувшись через плечо, он налил чашку мисравота и попытался найти более спокойный тон.

– Кэйзин, вы не выпьете?

– Спасибо, – нейтральным тоном ответила она, – но – нет. – Она подождала, пока он не повернется к ней лицом, а потом добавила: – Если это не будет вам неприятно, капитан, я хотела бы пойти с вами. Есть вопрос, который нужно обсудить. Вопрос о перераспределении обязанностей, чтобы компенсировать отсутствие второго помощника.

– Хорошо.

Он прошел к двери и с поклоном пропустил ее впереди себя. Это было в высшей степени неуместно: высокий чин обеспечивал такую привилегию ему. Но что ей оставалось делать, когда он таким повелительным жестом направил ее к дверям?

– Дело в том, – вернулась к своему делу Кэйзин, пытаясь справиться с обидой, – что третий помощник не хочет, чтобы его повысили до второго. Он считает, что лишен необходимой квалификации, что его время реакции недостаточно для того, чтобы выполнять такие обязанности, как те, что были связаны с недавно закончившейся вахтой.

Она сделала паузу. Шан ничего не ответил.

– Я согласна с его оценкой своих сильных и слабых сторон. Он готов помогать в исполнении тех административных обязанностей, которые ложатся на второго помощника. – Она очень серьезно посмотрела на капитана. – Рекомендация первого помощника своему капитану заключается в том, что так и следует сделать. На короткое время. И с определенными условиями.

– Капитан вас слушает, – отозвался Шан, не делая ей никаких уступок. – Каковы условия?

Еще один нюанс зазвучал в симфонии эмоций, которой была Кэйзин. Холодящий туман… смущение, понял Шан – и изумился.

– Ввиду близкого ухода первого помощника на покой, – ровным голосом проговорила она, – и отсутствия второго помощника, вкупе с неспособностью третьего помощника занять данную должность, интересы корабля требуют, чтобы для командования был подготовлен еще один человек – и срочно. Я обращаюсь к капитану с просьбой прикрепить к первому помощнику Присциллу Мендоса, чтобы ее можно было усиленно обучать обязанностям второго помощника.

– Ваши доводы, пожалуйста.

– У нее есть способности. Вы сами определили ее для подготовки. Я признаю, что ваша программа не настолько интенсивна, как та, которая будет предложена мною. Однако, по моим наблюдениям, Присцилла Мендоса обладает сильным характером, быстрым умом и уверенностью суждений. Я полагаю, что она принесет кораблю пользу, если только ей будет предоставлена такая возможность. А если нет, – тут Кэйзин пожала плечами, – то положение корабля будет не хуже, чем в настоящий момент.

– Существует явление, которое земляне называют «конфликтом личностей». Капитан наблюдал признаки наличия данного явления в отношениях первого помощника и Присциллы Мендоса.

– Первый помощник с собой справилась.

Шан кивнул.

– Ваша рекомендация имеет смысл. Она будет осуществлена с часа завтрашнего дня при условии, что госпожа Мендоса даст свое согласие. Капитан будет ожидать от первого помощника ежедневных докладов о ходе подготовки и прогрессе – или отсутствии оного.

Он задержался у двери зала собраний и поклонился.

– Простите мне мой неуклюжий язык, мой старый друг. Я сожалею, что причинил вам боль.

Чувство облегчения было для нее равносильно затяжке арсдредского дыма. Она улыбнулась и ответила поклоном.

– Все забыто.

– Обоими, – отозвался он как подобает и прошел в помещение впереди нее.

Шан откинулся на спинку кресла и отпил небольшой глоток. Зал был полон. Те члены команды, чьи обязанности не позволяли им присутствовать на собрании лично, наблюдали за ним со своих постов по мониторам. Царивший в комнате шум свидетельствовал об общем хорошем настроении и уверенности.

Он проверил свою внутреннюю Стену, а потом позволил едва заметной щели появиться в ее непроницаемом заслоне.

Горячая, переливающаяся, ослепительная льдистость чуть не хлынула на него. Он сделал глубокий вдох, еще сузил щель и начал перебирать самые крупные нити, скользя вдоль переплетений горячих цветов, не сливаясь с ними, но и не отделяя себя от людей.

Удовлетворившись увиденным, он замкнул щель, отпил немного вина и мгновение подержал его во рту, пересохшем от затраченных усилий. Конечно, экипаж возмущен нападением. Но паники или ужаса не ощущалось совершенно. Они были уверены в своем корабле – и в своем капитане.

Он сожалел, что не разделяет их уверенности.

Он пошевелил пальцами, и лампы в помещении померкли, а главный экран начал светиться. Болтовня экипажа стихла.

– Вы все знаете, – непринужденно начал капитан, – что сегодня предупреждение о прыжке прозвучало дважды. Я хотел бы, чтобы вы все посмотрели запись событий, которые заставили пилота включить этот сигнал.

Краем глаза он заметил, как Присцилла вздрогнула. Лина протянула ей руку, и ее более высокая подруга снова села неподвижно, но на ее лице отражалась тревога.

– Мы в минус двадцати секундах от выхода из маршрутного прыжка. За пультом пилот Мендоса. И вот – нормальное пространство.

«КУРС НА СТОЛКНОВЕНИЕ», – вопили алые буквы. Руки Присциллы стремительно замелькали над клавишами, включая защитные экраны.

– Первый защитный экран включен. – НАПАДЕНИЕ ИЗВНЕ. – Запасные экраны включены, координаты введены, сигнал начала прыжка дан. Мы ждем дозарядки аккумуляторов. Аккумуляторы полностью заряжены, и мы готовы улететь.

На экране его собственная рука остановила завершение маневра. Изображение застыло, освещение снова включилось на полную силу.

– Время реакции, – сказал Шан главным образом пилотам, которые могли это оценить. – От момента первого предупреждения до полной защиты – полторы секунды. От полной защиты до готовности к прыжку – две секунды. Мы были готовы улететь спустя двадцать четыре секунды после первого сигнала тревоги. Большая часть этого времени ушла на ожидание дозарядки аккумуляторов.

Тишину в зале собраний нарушил едва слышный шелест рук пилотов, которые начали двигаться по воображаемым пультам, пока мозг пилотов отсчитывал секунды.