Царский сплетник и дочь тьмы - Виктор Баженов

— И не надо. Василиса, между прочим, в курсе. Все детали операции «Борзой авторитет» я с ней, пока вы с Лилькой в своем силосе копались, позапрошлой ночью обсудил. Она мой план одобрила.

— Даже твое выдвижение в цари? — недоверчиво спросила девушка.

— В первую очередь мое выдвижение в цари. Именно на этом пункте весь план строится.

— Но зачем? Что за план?

— План простой. Понимаешь, какое дело: опасно нынче стало на Руси царями быть. Сезон охоты на них открыли. На них и членов их семей.

— Так ты на себя удар вызываешь? — расцвела Янка.

— Слава богу, дошло. Ты, кстати, тоже под ударом, потому что постоянно рядом со мной крутишься. Василиса настаивала, чтобы я на это время отправил тебя во дворец.

— Нет!

— Предсказуемо. Я так ей и сказал, что ты упрешься. Тогда слушай внимательно. Что бы я ни делал, что бы я ни говорил, ты ни во что не вмешиваешься и беспрекословно выполняешь все мои приказания, какими бы дурными они тебе ни показались. От этого зависит в первую очередь твоя жизнь, а ты мне очень дорога, и я не хочу тебя потерять. Поняла?

— Поняла, — радостно закивала головой Янка.

— Тогда раздевайся и в постель.

— Что?!!

— Проверку на понятливость не прошла. Примирительный секс! — накинулся Виталик на подругу и начал ее щекотать.

Радоваться жизни им помешал деликатный стук в дверь.

— Кэп, у нас проблема, — донесся до них встревоженный голос Семена.

Янка вскочила с кровати, начала торопливо одергивать на себе сарафан. Виталик тоже поднялся, распахнул дверь.

— Что случилось?

— Дозорные доложили, что Дон со своей братвой к нашему подворью по улице идет.

— Пятерых ребят покрепче в мою каюту Янку охранять, остальные за мной!

Янка попыталась было возразить, но сплетник опять посмотрел на нее так жестко, что она поняла: шутки кончились. Убедившись, что подруга осталась под надежной охраной, юноша выскочил во двор и решительно двинулся к воротам.

— Стрелять только по моему сигналу, — крикнул он своим бойцам на вышках, не заботясь о том, слышит его Дон или нет. — Открыть ворота!

Команда Виталика высыпала на улицу как раз в тот момент, когда к подворью приблизился Дон со своей братвой, и царский сплетник только что. Около подворья собралась такая огромная толпа любопытствующих идиотов, жаждущих полюбоваться на схлестку криминальных авторитетов, что ни о какой разборке не могло быть речи. Даже ветхие бабульки с семечками прикостыляли. И самое главное — среди них были дети! Похоже, великореченцы уверовали в непобедимость великого Женька и не сомневались, что он всех, кого надо, победит и всех, кого надо, защитит. Кое-кто из горожан, правда, теребил в руках свежий выпуск газеты, задумчиво поглядывая на Дона. Десять тысяч золотых для простого люда сумма прямо-таки фантастическая, но его вооруженная до зубов команда выглядела так внушительно, что благоразумие пока брало верх. Но не у всех.

— Женек его завалит.

— Не, в полон возьмет.

— А я говорю: завалит. Он на него охоту объявил.

— Обязательно завалит. Десять тыщ на дороге не валяются!

— Слышь, Митяй, а давай сами его завалим.

— Дык я ж вилы из дому забыл прихватить.

Добил Виталика шныряющий в толпе Абрам Соломонович с шапкой в руках.

— Дамы, господа, принимаются ставки на Дона и Женька! Кто сколько может! — Мелькнув мимо Виталика, казначей на мгновение притормозил и азартно прошептал: — Ну, сплетник, не подведи.

— Неужто на меня поставил?

— Ни за что не догадаешься, на кого я поставил. Деньги очень нужны. Мне после налоговой декларации теперь только на паперть или в петлю.

Грузный топот сапог в конце улицы заставил всех обернуться. К месту назревающего конфликта во весь опор мчался Федот во главе пары десятков стрельцов.

— Господа, появился новый участник, — обрадовался казначей. — На Федота ставки тоже принимаются.

— Убери этого идиота, — попросил Виталик подоспевшего воеводу, кивая на казначея, — чтоб под ногами не путался. Мешается.

Народ сразу притих, сообразив, что представление начинается.

— Слушай сюда, мальчик, — надменно сказал Дон, — ты по младости лет не понял, кого подвинуть решил. Уважаемого человека обидел. За такие наезды надо отвечать. Дорого тебе за это заплатить придется.

— Нет, ну вы слышали, господа? Эта моська осмеливается тявкать на слона, — насмешливо хмыкнул Виталик, выразительно поглаживая рукоять пистолета, торчащего из перевязи.

Толпа радостно заржала. Дон заскрипел зубами.

— Нормального языка, значит, не понимаешь…

Братва Дона потянулась к оружию, и тут произошло то, чего ни Дон, ни Виталик, ни простые горожане не ожидали.

— Пищали на изготовку! Первый десяток, цель — Дон, второй десяток, цель — Женек! По моему приказу стрелять на поражение!

Между противоборствующими сторонами двойной стеной встали стрельцы, нацелив пищали на всех участников конфликта.

— Значит, так, господа бандиты, — прорычал Федот, свирепея на глазах, — если хоть один из вас сейчас обнажит оружие, положу всех на хрен! Мне на ваши разборки по большому счету нас…ть, но здесь ни в чем не повинные люди, которых я обязан защищать! Здесь дети! Да я вас за них тут всех разом зарою, уроды. Хотите по душам потолковать, валите на Воронью гору и рвите там друг другу глотки. Буду только рад! Воздух в Великореченске чище станет!

— Федя, я тебя не узнаю, — умилился Виталик.

— Ты… ты… — от такой наглости служивого Дон просто потерял дар речи.

— Не «ты, ты», а воевода стрелецкого приказа! — резко сказал Федот.

— А ведь дело говорит стрелецкий воевода, — весело сказал Виталик. — Мне его предложение нравится. Ну что, Дон, встретимся сегодня вечерком у Вороньей горы?

— Почему бы нет?

— Вот и прекрасно. Там и поговорим о делах наших скорбных. Глядишь, все проблемы разом перетрем.

— Договорились.

Дон дал знак своим людям, развернулся и неспешной походкой двинулся прочь от негостеприимного подворья.

— Все мое, — обрадовался казначей.

— Это еще почему? — заволновался успевший сделать ставки народ.

— А я на то, что все хорошо закончится, поставил, — пояснил Абрам Соломонович, прижал шапку к груди и помчался в сторону царского дворца заниматься архиважными государственными делами: думать, на какой еще афере поднять изрядно пощипанную новой налоговой службой личную казну.

— Так, господа, представление окончено, — заявил Виталик, как только казначей и Дон со своими людьми исчезли с горизонта.