Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Стенли Гарднер

— Я уже говорил вам, что да.

— И вам о нем время от времени напоминают?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, например, если вам приказывают сделать что-нибудь не совсем обычное.

— Вы не вправе допрашивать меня ни о чем, кроме фактов дела, — возразил Хокси.

— Вы совершенно правы, — согласился Мейсон и, даже не поворачивая головы, спросил: — Лейтенант Трэгг находится в зале суда?

— Да, я здесь, — ответил Трэгг.

— Господин лейтенант, у вас есть с собой фотография Роберта Кларемонта, полицейского, убитого в нашем городе чуть больше года назад? Пройдите, пожалуйста, вперед и покажите эту фотографию свидетелю.

— Какое это имеет отношение к рассматриваемому делу? — раздраженно воскликнул Гамильтон Бергер.

— Не исключено, что очень большое, — сообщил Мейсон, даже не поворачиваясь к прервавшему его окружному прокурору и не сводя глаз со свидетеля. — Если не ошибаюсь, вы, господа, все-таки хотите наконец раскрыть убийство Роберта Кларемонта?

— Да, я хочу, — ответил лейтенант Трэгг, направляясь вперед из зала.

Лейтенант протянул фотографию Перри Мейсону.

— Покажите ее свидетелю, — попросил адвокат.

Трэгг выполнил просьбу.

Фрэнк Хокси взглянул на снимок, уже собрался было покачать головой, но взял снимок в руку и стал внимательно изучать.

Было заметно, что его рука трясется.

— Вы утверждали, что никогда не забываете лицо, один раз увидев, — сказал Мейсон. — Поэтому вы считаетесь ценным работником в гостинице «Кеймонт». Вам когда-нибудь доводилось видеть мужчину, изображенного на фотографии?

— Перекрестный допрос ведется неправильно, — встал со своего места Гамильтон Бергер. — Если адвокат защиты хочет пригласить мистера Хокси в качестве своего собственного свидетеля…

— Мистер Мейсон, несомненно, имеет право проверить память свидетеля, — заметил судья Леннокс. — Свидетель, заявляющий, что он никогда не забывает лицо, единожды его увидев, что необычно, утверждает, что его память значительно лучше средней. Поэтому при сложившихся обстоятельствах адвокат защиты имеет право проверить его память. Свидетель, отвечайте на вопрос.

— Я не могу…

— Осторожно, — предупредил Мейсон. — Не забывайте, что вы под присягой.

Свидетель еще раз посмотрел на фотографию. На этот раз дрожание его руки настолько бросалось в глаза, что он быстро опустил ее на колени.

— Ну? Так каков ваш ответ? Да или нет? — настаивал Мейсон.

— Да, — произнес Хокси практически неслышно.

— Когда вы его видели?

— О, Ваша честь, — запротестовал Гамильтон Бергер. — Это уж слишком…

Лейтенант Трэгг повернулся и злобно посмотрел на прокурора.

— Я снимаю возражение, — объявил Гамильтон Бергер.

— Когда? — снова обратился Мейсон к свидетелю.

— Если это на самом деле фотография Роберта Кларемонта, то я видел его в тот вечер, когда улетал в Мехико.

— В какое время?

— Ранним вечером. Возникли небольшие проблемы.

— Какие?

— Он отправился к одному из постояльцев, а затем из соседнего номера поступила жалоба о драке. Я позвонил в тот номер. Шум утих.

— Что произошло потом?

— Ничего.

— Из того номера вам звонили?

— Не помню.

— Вы утверждаете, что никогда не забываете лиц. Кто жил в том номере?

— Наш постоянный клиент.

— Кто?

— Джордж Файетт, мужчина, которого убили третьего числа этого месяца.

Мейсон отодвинул стул и встал.

— Спасибо, мистер Хокси, — поблагодарил он свидетеля, а потом повернулся к озадаченному и сбитому с толку судье. — У меня все.

— Вы хотите сказать, что у вас больше нет вопросов? — недоверчиво спросил судья Леннокс.

— А теперь, если суд объявит тридцатиминутный перерыв, расследование закончит лейтенант Трэгг, — заявил Мейсон. — Лично и не привлекая в свидетели полный зал народу.

Судья Леннокс помедлил, нахмурился и стукнул молоточком по столу.

— Мне кажется, я уловил то, что вы хотели сказать, мистер Мейсон. Объявляется тридцатиминутный перерыв. Обвиняемые остаются под стражей.

Бросив многозначительный взгляд в сторону лейтенанта Трэгга, судья Леннокс сразу же удалился в свой кабинет.

Мейсон сидел вместе с Дикси Дайтон и Моррисом Албургом в комнате, в которой свидетели обычно дожидаются вызова в зал суда для дачи показаний.

— Мне нужны факты, — заявил адвокат. — Где мне найти Томаса Е. Седжвика?

Албург взглянул на Дикси Дайтон.

Она покачала головой.

— Я не стану никому…

— Мне вы скажете, — перебил Мейсон. — Мы должны представить его, как только лейтенант Трэгг закончит с Фрэнком Хокси.

— Мистер Мейсон, вы понимаете, что говорите? — гневно закричала Дикси Дайтон. — Это убийство полицейского. Полицейские не дадут ему покоя. У него не останется и шанса. Они так быстро спровадят его в камеру смертников, что он и оглянуться не успеет.

— Почему?

— Почему?! — переспросил Моррис Албург. — Вы что, полный идиот? Вы понимаете, о чем идет речь?

— Я не идиот и не глухой. Почему его отправят в камеру смертников?

— А чего еще ждать от полиции? Если ты убиваешь кого-то из полицейских, они все садятся тебе на шею.

— Почему?

— Да потому, что жаждут отмщения, конечно. И, наверное, еще и потому, что хотят, чтобы люди точно знали: нельзя убивать полицейских и думать, что это сойдет кому бы то ни было с рук. Для своей собственной защиты.

— А кому они мстят на этот раз?

— Человеку, которого считают виновным.

— Вот именно. Они раньше считали, что виновен Том Седжвик. Теперь, я уверен, они изменили свое мнение.

— У него туберкулез, — сообщила Дикси Дайтон. — Он не может работать, как все. Ему требуется отдых. Ему очень сложно поправиться. Именно поэтому он занимался тем, чем занимался. Так он оказался замешанным в тотализаторе. Он считал, что если быстро накопит денег, то какое-то время сможет отдыхать. Он неплохой человек, мистер Мейсон. Он… человек. Он делал то, что делает масса других людей, а затем… на него повесили это убийство полицейского только потому, что тот занимался расследованием деятельности Тома.

— Вы пытаетесь его защитить? — обратился Мейсон к Дикси Дайтон.

Она кивнула.