Инквизиtor - Елизавета Домина

энергия витает в воздухе? То, что казалось сплетённым в плотный узел интриг, так легко развязалось, оставив лишь непривычную за долгие дни улыбку в уголках губ Апостола. В отделе царила тишина, сотрудник поста охраны сонно поприветствовал начальника. Мокрый пол блестел влажной дорожкой за тряпкой швабры уборщицы.

― Вы уже на посту, Надежда Семёновна? ― поинтересовался у неё Петр, ожидая, когда пластиковый стаканчик в аппарате наполнится ароматным кофе.

― Здравствуйте, Пётр Сергеевич, рано вы! ― женщина, разогнув спину, удивлённо посмотрела на начальника.

― День такой: кому через костры прыгать, а кому службу нести.

― Так поехали бы на Лысую гору, да попрыгали с народом, с чего сторониться то обычаев предков? ― женщина сказала это с такой непринуждённостью, что Апостол задумался: в какой момент он утратил свою способность жить легко?

― Я вас в замы к себе возьму, Надежда Семёновна! Будем вместе город чистить, у вас это хорошо получается. ― Дождавшись, когда в аппарате раздастся сигнал о готовности напитка, достал из бумажника пятитысячную купюру, положил в карман халата уборщицы.

― Балуете вы меня, Пётр Сергеевич! ― Уборщица знала начальника не как другие. Она часто замечала свет в окнах его кабинета, когда все сотрудники уже разошлись, а по утрам, пересекаясь в коридоре, Апостол всегда старался поддержать женщину премией из своего кармана.

― Это вам за вашу отличную работу, моя личная благодарность.

― Дай Бог вам здоровья! ― просияла женщина в ответ.

Пётр как-то прочёл на заборе забавную надпись ‒ «Делай добро и убегай», она напомнила ему его детство с братом, когда они, после просмотра фильма "Зорро", углём от костра рисовали знак «Z», представляя себя тайными блюстителями порядка. Что мешало ему все эти годы прыгнуть через костёр в праздник? Недостоин он больше через костёр прыгать. Слишком много набедокурил в молодости, да и род свой предал, оказавшись по другую сторону невидимых баррикад.

***

Егерь вышел из подъезда, отыскивая взглядом свой припаркованный автомобиль. Гарик, сидящий на крыше машины, резко сорвался, подлетев к мужчине.

― Макаааааар, ― каркнул он, зацепился когтистой лапой за плечо Егора. Сложил крылья.

― Гарик, я ― Егор! Ты что тут делаешь?

Ворон трижды постучал лапой по плечу, пытаясь обратить внимание мужчины на прикреплённую к лапе полоску бумаги. Егерь, содрав липкий слой фиксатора, развернул записку.

«В солнцестояние следи за Апостолом в оба!»

Огнём и водой

Солнце взошло в зенит. Температура воздуха приближалась к отметке в сорок градусов. От жары в кабинете казалось, что горячий воздух неподвижно стоял плотной пробкой, создавая эффект нагретой духовки. Из-за расположения окон на солнечной стороне, открывать их в ожидании прохлады ‒ бесполезно. Разнарядка была завершена, Апостол заполнил постовую ведомость, намеренно не отмечая Мирона в списке. То, что сотрудник согласился на патрулирование, исходя лишь из личной просьбы начальника, подкупало Петра Сергеевича, добавляя плюс в пользу положительной репутации подчинённого.

Апостол сам бы с удовольствием провёл этот день в лесу, наблюдая за народными гуляниями в тени раскидистых ветвей деревьев, но приходилось дышать смогом. Ещё немного и возможность скрыться на обед от городского пекла в стенах ресторана с кондиционированием воздуха спасёт от жары.

Резкая головная боль из-за духоты накрыла сначала виски Петра, затем свинцовой тяжестью распределилась по макушке. Мужчина поднялся, подошёл к окну. Распахнув его настежь, вдохнул запах нагретого асфальта от магистрали. Гневно захлопнул окно: от силы удара, стёкла задребезжали в раме. Вышел в приёмную, Инна уже ушла на перерыв. Закрыл дверь кабинета на ключ, в машине есть кондиционер и обезболивающее.

Дождавшись, когда нагретый салон наполнится потоком прохладного воздуха, Пётр выдохнул, принял таблетку, выстроил в навигаторе маршрут к любимому рыбному ресторану. Колёса автомобиля, проминая нагретое покрытие дороги, начали своё движение.

Боль не отступала, к ней присоединился звон в ушах. На оживлённой проезжей части в потоке машин Пётр услышал сначала неуловимые голоса в голове. По мере движения к пункту назначения, голоса превращались в отчётливое многоголосье. Его будто подключили к каналу странных песнопений, переходящих на постукивания и крики. Он пробит. Защита дала сбой, информационное поле наполнялось чужим влиянием.

В пальцах рук от волнения активизировался тремор, боль в голове усиливалась. Съехать с дороги в крайний ряд не позволял поток машин. До ресторана оставалось десять минут езды. В состоянии покоя он возьмёт себя в руки, и голоса должны будут заткнуться. Ярость на то, что кто-то решился проникнуть в его сознание, вызвала жар в теле. Апостол чувствовал себя объятым пламенем.

Выехал на двухполосную дорогу. Увидел, что она не забита потоком машин, увеличил скорость. В глазах суетливо заметались всполохи ярких вспышек. Фокусировка зрения размылась, голова закружилась, ему срочно необходимо съехать с дороги. Боковым зрением мужчина заметил справа автобусную остановку, на которой стояли люди. Если он продолжит движение направо, не успеет затормозить и будут невинные жертвы. Бессознательно повернул руль влево.

Мусоровоз, движущийся по встречной полосе, зацепил автомобиль по касательной. Машину Апостола резко откинуло к перильному ограждению реки. Протаранив забор, автомобиль навис над водой. Фронтальная подушка безопасности раскрылась, мощный удар по лицу Петра. Мужчина потерял сознание.

Резкий скрежет днища автомобиля по бетону набережной. Пошатнувшись, автомобиль упал вниз. Салон машины наполнялся водой, погружаясь в реку. Свидетели происшествия столпились у заграждения. Кто-то звонил в службу спасения, кто-то снимал видео, кто-то волнительно надеялся, что дверь автомобиля раскроется и водитель останется жив. Но движений внутри салона не наблюдалось. Надежда на спасение таяла с каждой секундой.

С визгом тормозов машина остановилась на проезжей части. Водитель, подбежав к обрушенному заграждению, не мешкая, прыгнул вниз на крышу тонущей машины. В воздухе его тело замерцало разрядами синих рун. Нырнул с крыши, оставляя вокруг себя под водой, словно скат, разводы светящегося ореола. Наблюдавшие замерли в ожидании. Пожилая женщина перекрестилась, со словами: «Свят, свят!»

Егерь дёрнул ручку двери — тщетно. Дверь заклинило. Собрав в кулак мощь энергии, выбил лобовое стекло.

Тело Петра, сокрытое под огромными чёрными крыльями из кожистых перепонок, покоилось на водительском сидении. Егор выволок на себя бездыханное создание. Чувствуя, как тяга воронки начинает тянуть вслед за уходящим на дно автомобилем, рванул к берегу, таща за собой тело. Он не мог позволить прохожим снимать Апостола в таком состоянии. Достаточно того, что сам Егерь уже засветился на камерах зевак. Отдаляясь от места происшествия, рассчитывал примерный радиус видеообзора встроенных камер в телефонах. Почувствовал, как Пётр начинает пробуждение. Положив на влажную землю тело, потрепал его за плечи, ударил