Высшая милость - Даниэла Стил

– Ужасно не хочу уезжать, – сказала Сара, глядя на Сета. Он кивнул и вдруг заглянул ей в глаза с чувством глубокого сожаления.

– Прости меня, Сара… Я никогда не думал, что такое может произойти с нами. – Она отметила, что он впервые сказал «с нами», а не «со мной».

– Может быть, все еще наладится. – Она не знала, что еще можно сказать. Он тоже не знал. Она подошла и обняла его. Он долго стоял, опустив руки, и потом тоже обнял ее. – Ты можешь приезжать к детям в любое время. – Она пока не обращалась к адвокату по поводу развода. Это всегда можно успеть сделать, тем более что она собиралась присутствовать во время судебного заседания. Они наняли еще двух адвокатов – вместе с Генри они будут работать единой командой.

– Ты справишься? – с глубоким беспокойством в глазах спросил ее Сет. Впервые за долгое время, прошедшее в самолюбовании, он подумал о ком-то другом!

– У меня все будет хорошо, – ответила ему Сара, и они в последний раз вошли в свою столовую.

– Звони мне в любое время, как только тебе понадобится моя помощь, – сказал Сет со скорбным выражением лица. И они покинули дом. Их совместной жизни и общему дому пришел конец. Оглянувшись в последний раз, Сара остановилась и заплакала. Она оплакивала не дом, а их брак и безвозвратно потерянные надежды. – Завтра я приду и погуляю с детьми, – севшим голосом сказал Сет. Отвернувшись, Сара кивнула, быстро села в машину и поехала в сторону Клей-стрит. У нее начиналась новая жизнь. В зеркало заднего вида она увидела, как Сет сел в свой новый серебристый «Порше», за который он еще не заплатил, и отъехал от дома. Она почувствовала боль в груди, словно тот мужчина, которого она любила, за которого вышла замуж и родила от него двоих детей, только что умер.

Маленький викторианского стиля особнячок, где располагалась новая квартира Сары на Клей-стрит, недавно был отремонтирован и покрашен, однако это был неизящный и некрасивый дуплекс, но Сара знала, что, когда она распакует вещи, он будет казаться лучше. Распаковывать вещи она начала с детской, хотелось поскорее обжиться на новом месте, а без детских вещей и игрушек она не чувствовала никакой жизни. И она хотела, чтобы дети почувствовали себя как дома сразу же, как только завтра приедут сюда. Она медленно и с любовью вытаскивала их любимые вещи и всякие их «сокровища», переживая, чтобы ничего не разбилось и не сломалось в коробках. Но все обошлось. Пока все было нормально. Несколько часов ушло на разборку книг, и два часа она потратила на приготовление спальных мест для детей – чтобы можно было подойти к каждому ночью, не потревожив другого. Они лишились такого большого количества вещей, что теперь их жизнь неожиданно оказалась весьма скромной. В происходящее все еще трудно было поверить. Но как бы ни было больно, больше всего сейчас ей была необходима работа. Она уже позвонила в несколько мест, но в ближайшее время надо будет заняться этим вопросом вплотную.

И вдруг, когда она просматривала какие-то документы, связанные с последним благотворительным мероприятием, ей в голову пришла идея. Это было гораздо скромнее ее профессионального уровня, но при нынешних обстоятельствах она будет рада любому предложению. Она позвонила директору неонатального центра в среду днем, когда оба малыша спали после обеда. Она сократила часы работы Пармани настолько, насколько это было возможно, но как только она найдет работу, она планировала их вновь увеличить. Милая непальская женщина была очень тактична и все понимала. Она от всего сердца сочувствовала Саре и малышам и готова была помочь всем, чем могла. Она тоже успела прочесть статьи в газетах.

Директор неонатального центра назвал Саре имя того человека, к кому она хотела обратиться, и пообещал замолвить за нее словечко. Чтобы он смог это сделать, она подождала до следующего утра и, как только получила от него сообщение, что он сделал нужный звонок, решила связаться с Карен Джонсон, директором департамента по развитию. Этот департамент отвечал за сбор и инвестирование средств в крупных масштабах. Это не Уолл-стрит, но Сара подумала, что ей будет интересно заниматься этой работой, если, конечно, в их департаменте найдется вакансия для нее. Карен назначила ей встречу в пятницу днем. Она была очень доброжелательна и поблагодарила Сару за ее вклад в развитие неонатального центра посредством благотворительных вечеров в его пользу. Сейчас они получили свыше двух миллионов долларов. Это было меньше, чем ожидала Сара, но чуть больше, чем было в прошлом году.

Пармани приехала в пятницу днем и пошла с детьми в парк, чтобы Сара смогла пойти на встречу в госпиталь. Она нервничала. Прошло десять лет с того дня, как она последний раз проходила собеседование. Это было еще на Уолл-стрит. Она переделала свое резюме и внесла в него сведения, когда и какие благотворительные мероприятия она организовывала в пользу госпиталя. Но она знала, что получить работу будет очень и очень трудно, так как она не работала с того дня, как окончила бизнес-школу. Да что там говорить, она выпала из деловых кругов.

Карен Джонсон была высокой худощавой женщиной с луизианским акцентом. Приветливая, она произвела на Сару впечатление заинтересованной. Сара чистосердечно рассказала ей о постигших ее несчастьях, о том, что ее мужу предъявлено обвинение, что на данный момент они живут раздельно и в связи со всеми вышеназванными причинами ей необходима работа. Но самое главное, у нее есть требуемые навыки и знания.

Она была более чем способна оформить их инвестиционный портфель. Но вдруг ее окатило волной стыда, и она занервничала: а не заподозрят ли в ней такую же мошенницу, как и ее драгоценный муж? Карен заметила эту внезапную тревожность, проскользнувшую в поведении соискательницы, и точно определила ее причину. Она поторопилась успокоить ее и выразила соболезнование по поводу возникших в ее жизни проблем.

– Было очень трудно, – честно призналась Сара. – Для меня это стало настоящим потрясением. Я и представления не имела о том, что происходит. – Она не хотела вдаваться в подробности, но это и не требовалось, в газетах все было изложено в мельчайших подробностях. Ни для кого не было секретом, что Сету Слоуну грозит тюрьма за мошеннические действия, а пока он выпущен под залог. Все в стране, кто читал газеты и слушал новости, знали о его преступлении.

Карен объяснила, что ее помощница недавно переехала в Лос-Анджелес, и в департаменте развития появилась вакансия, но она сразу же оговорилась, что госпитали не могут похвастаться высокими зарплатами. Она назвала сумму – Саре она показалась вполне приемлемой. Зарплата будет скромной, но это было хоть что-то, на что она точно могла рассчитывать. Режим работы ее также устраивал – с девяти часов утра до трех дня. К тому времени, как дети будут вставать после дневного сна, она уже будет дома и сможет проводить с ними еще полдня и весь вечер. Плюс суббота и воскресенье. По просьбе Карен Сара оставила три экземпляра своего резюме. Карен сказала, что они свяжутся с ней на следующей неделе, и тепло поблагодарила Сару за интерес, проявленный к их вакансии.

Из госпиталя Сара вышла очень взволнованная. Ей понравились Карен и та работа, которая ее ожидала, если все состоится. Госпиталь много значит в ее жизни, и тот вид портфеля ценных бумаг, что описала Карен, ей по плечу. Ей также понравилась перспектива сбора пожертвований. Сейчас ей оставалось только надеяться на то, что ее возьмут. Даже местоположение работы было для нее очень удобным, а с учетом отсутствия машины – удобным вдвойне: госпиталь находился в нескольких минутах ходьбы от ее новой квартиры. И график работы позволит достаточное время проводить с детьми. Единственным недостатком была зарплата. Да, она была, увы, не шикарной. Но ее должно все же хватить. Сару распирало от новостей и хотелось немедленно поделиться последними событиями жизни с кем-то, кто ее доброжелательно выслушает. Так трудно носить в себе мысли и чувства без возможности поделиться ими. И у нее есть такой человек! Сестра Мэгги. Да, она сейчас к ней и пойдет.