Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

– И я тоже! – неожиданно вставил Николас, буквально поедавший Изабеллу глазами; красота хозяйки явно произвела на молодого человека неотразимое впечатление.

– С вашего позволения, мы присядем и зададим вам несколько вопросов, – сказал я и уточнил: – Предупреждаю, это будут вопросы довольно щекотливого характера. Мастер Николас станет записывать нашу беседу – без этого никак не обойтись.

– Я готова ответить на любой вопрос. Дэниел, будьте любезны, оставьте нас!

Чаури, поклонившись, направился к дверям, однако по пути обернулся и бросил на свою хозяйку взгляд, как мне показалось, исполненный откровенного вожделения.

Изабелла, впрочем, ничего не заметила или сделала вид, что не заметила. Когда дверь за Чаури закрылась, она произнесла вполголоса:

– Уверена, вам известно, что закон более не считает меня супругой Джона. Но я не сомневаюсь: если его признают невиновным, он вернется сюда и мы снова будем жить вместе, как и прежде. Так или иначе, Эдит мертва.

– Да уж, мертвее не бывает, – кивнул я. – Насколько я понимаю, вы познакомились с вашим будущим мужем лет десять назад?

– Именно так. Как вы уже знаете, я тогда работала в харчевне. Джон частенько заглядывал к нам, так как дома у него творился настоящий ад. Он рассказывал мне, что вытворяет Эдит: Бог свидетель, я никогда не желала ей зла, но Джона она совершенно измучила. Да и сыновья доставляли ему немало огорчений. Им тогда было лет по восемь, не больше, но всякому было ясно – свет еще не видел подобной парочки жестоких паршивцев! – Изабелла вздохнула, и верхняя ее губа изогнулась от отвращения.

– Мы уже имели удовольствие познакомиться с Джеральдом и Барнабасом, – сообщил Николас.

– Поначалу я только жалела Джона. Я видела, что он достойный человек, который пытается выдержать все удары судьбы. Ну а потом… потом мы полюбили друг друга… – Во взгляде Изабеллы, устремленном на меня, вспыхнули искорки вызова. – Да, полюбили, несмотря на разницу в возрасте и положении. Такое бывает с людьми, знаете ли…

– Знаю! – с жаром ответил я. И спросил: – Вы когда-нибудь встречались с Эдит?

– Никогда. Но я столько слышала об этой женщине – сначала от Джона, потом от слуг и соседей. О ее угрюмом и вздорном нраве, о том, что она совершенно не заботилась о собственных детях. О ее странной привычке время от времени морить себя голодом. Нашлись досужие сплетники, которые рассказали ей о нас с Джоном, и вскоре после этого она исчезла. Когда стало ясно, что Эдит уже не вернется, Джон предложил мне поселиться в его доме. Конечно, он предупреждал, что его сыновья примут меня в штыки, да и соседи, скорее всего, не захотят с нами знаться. Но я любила его и была согласна на все.

Поколебавшись мгновение, я задал следующий вопрос:

– Джон когда-нибудь говорил вам о своем желании иметь еще детей от Эдит?

– Да, говорил, – ответила она, глядя мне прямо в глаза. – Но его жена наотрез отказывалась. Поначалу он пытался ее уломать, но все было напрасно, и он оставил все попытки. А после… Джон признался мне, что еще задолго до нашей встречи проникся к Эдит отвращением. Таким же сильным, какое питала к нему и она сама.

Мы с Николасом обменялись многозначительными взглядами. Очередная версия существенно отличалась от той, что вчера сообщил нам Майкл Воувелл, управляющий старика Рейнольдса.

– Простите за нескромный вопрос, но почему у вас с Джоном нет детей? Вы не хотели их иметь?

– Да, я не хотела иметь детей, пока мы не станем супругами по закону, – вздохнула Изабелла. – А Джон… он мечтал о детях. Мысль о том, что близнецы останутся его единственными наследниками, была для него невыносима. Он пытался переубедить меня, но после… – она покраснела и опустила глаза, – после признал мою правоту. Мы… мы принимали все меры предосторожности, известные сельским жителям. Я всегда говорила Джону, что, если мы поженимся, я буду счастлива родить ему дитя. После того как Эдит официально признали мертвой, мы наконец обвенчались, и тогда все препятствия исчезли. Но увы… Господь не благословил нас потомством. – Изабелла вздохнула и устало покачала головой. – Если бы я только знала, какое горе нас ожидает! Я попыталась бы родить ребенка сразу, как только мы стали жить вместе.

Щеки ее вновь вспыхнули, и она с трудом перевела дух. Я сознавал, как тяжело дается Изабелле подобная откровенность в разговоре с посторонними людьми. Решимость и отвага, свойственные этой женщине, порой граничили с дерзостью.

– Когда вы поселились в Бриквелле, как встретили вас сыновья Джона? – продолжил я свои расспросы.

– Возненавидели лютой ненавистью, – призналась Изабелла. – Скажу откровенно, вскоре я начала платить им той же монетой. Да еще и боялась обоих как огня. Как ни пытался мой муж держать эту парочку в узде, они были совершенно неуправляемы.

– Насколько мне известно, с ними не мог справиться ни один учитель.

– Ох, страшно вспомнить, как доставалось от них несчастным учителям! Помню, одного близнецы связали веревками и спустили вниз по лестнице. Он чудом не сломал шею, бедняга. Другого в классной комнате раздели догола, а потом вытащили наружу и бросили на лужайке. После этого учителя обходили наш дом за несколько миль. Близнецам было тогда по четырнадцать лет. Два молодых жеребца, не дающие проходу служанкам. Они всегда были неразлучны и все безобразия творили вместе. Как, впрочем, и сейчас. Когда Джона арестовали, я боялась оставаться с его сыновьями под одной крышей. Но на мое счастье, они решили прибегнуть к покровительству своего деда. Как видно, опасаются, что их объявят подопечными короля – в случае, если мой муж… – Изабелла осеклась, не договорив; самообладание в конце концов изменило ей; слезы, хлынув из глаз, поползли по щекам. Смахнув их платком, он пробормотала: – Продолжайте, мастер Шардлейк. И не обращайте внимания на проявления моей женской слабости.

– Вы знакомы с дедушкой близнецов, мастером Гэвином Рейнольдсом? Я беседовал с ним вчера. Излишней приветливостью сей пожилой джентльмен не отличается.

– Я его никогда не видела. Он наотрез отказался со мной знакомиться. А вот внуки частенько у него бывали. Думаю, чувствовали в нем родственную душу…

– Мне показалось, он питает к ним привязанность.

– Может быть, – пожала плечами Изабелла. – Могу сказать одно: у меня нет ни малейшего желания водить с ним знакомство.

– Есть еще один, весьма важный вопрос. Из ваших показаний явствует, что в тот вечер, когда была убита Эдит, ваш супруг заявил, что намерен поработать с документами в своем кабинете. Он просил вас проследить, чтобы его никто не беспокоил, и в течение двух часов вы его не видели.

– Да, так оно и было. Вам наверняка известно, что Джон вел давнюю тяжбу с соседом Леонардом Вайтерингтоном. Бедный Джон. Люди словно сговорились отравлять ему жизнь.

– Не скрою: то, что мастера Болейна никто не видел в течение двух часов, дает в руки обвинению сильный козырь.

– Я прекрасно понимаю это, – нахмурилась Изабелла. – Во время первого свидания с Джоном в тюрьме я сказала ему, что готова дать ложные показания. Хотела сказать коронеру, что в тот вечер якобы заходила в кабинет и разговаривала с ним. Но он запретил мне обманывать. Сказал, лжесвидетельство – это преступление и, если меня уличат, у меня будут серьезные неприятности. Вы сами видите, мастер Шардлейк, какой Джон преданный и любящий муж.