Основной аргумент контрразведки - Игорь Григорьевич Атаманенко

ему обязаны увеличить гонорар за поставляемую информацию!

Локк, мгновенно раскусив скрытое желание своего подопечного, ответила:

«Дорогой Игорь, ученые всей планеты вот уже кои веки безуспешно бьются над вопросом, что первично — курица или яйцо, яйцо или курица? Похоже, тот же вопрос возник и у вас: что первично — ваша информация или наши деньги, наши деньги или ваша информация?

Действительно, наши отношения — закольцованная конструкция, и трудно сказать: “где круга этого начало, где конец”. Однако уверяю вас, что без наших денег не было бы вашей информации, то есть вы не стали бы напрягаться, если бы мы вам не платили. Разве не так? Следуя этой логике, смею утверждать, что в вашем конкретном случае первичными являются наши деньги, а ваши усилия и ваша информация — вторичны.

Вы — умный человек, Игорь, и, поразмыслив над моими словами, придете к выводу, что права Я. Вспомните, ведь Кидд ничего не навязывал вам, не заставлял вас что-то делать. Он лишь высказал пожелание овладеть некоторыми знаниями в определенных областях, а Вы стали поставлять ему информацию.

Да, некоторое время вы находились в “свободном поиске” — честь вам и хвала, что этот период вы закончили с блеском. Время “коротких штанишек” для вас закончилось — теперь вы замыкаетесь на меня. Я предвидела, что со временем, вкусив от запретного плода, — став обладателем некой суммы свободно конвертируемой валюты, — ваш аппетит разгорится. Я не ошиблась, посему говорю прямо — не надейтесь!»

Такую отповедь получил Сутягин от Локк, когда они, беседуя, бродили в Центральном парке Будапешта. Кстати, об этом он по собственной инициативе сообщил на первых допросах.

Со слов «чистого ученого», решающим фактором для «продолжения его взаимодействия» с Локк стала ее фраза: «Надеюсь, вы не выйдете из игры и мы продолжим сотрудничество во имя мира на Земле».

Послесловие

Вслед за арестом Сутягина журналисты из разноцветных российских газет в погоне за увеличением тиража начали строить собственные логические, но в корне ошибочные конструкции, выражаясь их языком, «погнали волну». Ее гребень оседлали разномастные «друзья народа»: алексеевы, шендеровичи, чириковы. Не остались безучастными и эксперты по российским спецслужбам: альбацы, латынины, геворкяны.

Паразитируя на положении о тайне следствия и на предусмотренной законом отсрочке полного информирования общественности о его ходе, эта камарилья превратила шпиона Сутягина в «жертву контрразведывательного террора» и в «мученика режима».

Помощь ЦОС ФСБ пришла, откуда ее не ждали. В июле 2010 года Сутягин в числе других «кротов», отбывавших наказание за шпионаж, был обменян на группу наших разведчиков-нелегалов, проваленных отставным полковником Потеевым. И всё!

Псевдодемократы и либералы сразу же умолкли, — вытаскивая Сутягина и иже с ним из тюрем, американцы де факто признали, что те работали во благо США. Более того, потребовав обмена, американцы нарушили мировую практику: действующих разведчиков поменяли на предателей.

Впрочем, в этом ноу-хау Центрального разведывательного управления скрыт глубокий смысл: «кроты», затаившиеся в российских силовых синекурах, теперь могут уверенно «таскать каштаны из огня» — в случае разоблачения придет дядя Сэм и вызволит.

P.S. В мае 2011 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) обязал Российскую Федерацию выплатить в качестве компенсации 20 тысяч евро Сутягину И. В., который в 2004 году Мосгорсудом был приговорен к 15 годам лишения свободы по обвинению в шпионаже.

Согласно постановлению ЕСПЧ, в России было нарушено не только право Сутягина на «справедливое судебное разбирательство», но и, оказывается, его обвинили в деяниях (в шпионаже), которых в действительности он не совершал.

Лицемерие в сторону, господа хорошие! Вам ли не знать, что после обмена Сутягин, хотя и проживал в Англии, но, согласно законодательству США, получал пособие от американского правительства как «лицо, пострадавшее в результате сотрудничества с ЦРУ».

Глава двадцать седьмая. Нашествие «Жучков» в посольство СССР

Все сотрудники советских дипломатических, торговых и других представительств, аккредитованные в Соединенных Штатах, рано или поздно, долго или кратко находились в оперативной разработке контрразведки ФБР. Пространство вокруг них всегда контролировалось специальной акустической техникой, прозванной «жучками».

И хотя они вездесущи, но оливку с «жучком» в бокале с мартини можно найти лишь в романе о Джеймсе Бонде. А дрессированных мышей, доставляющих «жучков» к цели по водосточным трубам, — лишь в шпионском боевике «Большой провал» Ричарда Томлинсона.

В руководстве ФБР такие сюжеты называют «нулевой достоверностью», а для технарей, специализирующихся на «разведении жучков», они и вовсе неприемлемы. Чтобы добыть информацию, профессионалы внедряют этих крохотных, но весьма опасных «насекомых» в ботинок объекта оперативной разработки, в его атташе-кейс, в телефон или в мебель его жилища.

Гулливер под кроватью

В конце ноября 1984 года сотрудник Второго главка КГБ (контрразведка) полковник Крамаренко под прикрытием 3-го секретаря прибыл в посольство СССР в Вашингтоне. В посольских домах, где обитали советские дипломаты низкого ранга, свободных квартир не оказалось и его поселили в жилом комплексе «Айрин», что в престижном вашингтонском пригороде Чеви-Чейс.

Это был настоящий город в городе, со своими законами и традициями. В «Айрин» не сдавали квартир претендентам с собаками, кошками и детьми. Новые постояльцы должны были за свой счет застелить коврами полы жилища, чтобы не беспокоить соседей снизу.

Все прегрешения жильцов фиксировались в специальном журнале, который хранился у управляющего «Айрин». Накануне национальных и религиозных праздников администрация комплекса присылала жильцам список обслуги. Против каждой фамилии был указан номера счета, на который надо было в качестве подарка перевести строго фиксированную сумму.

Крамаренко не пришлось тратиться на ковры и подарки — комендант посольства вручил управляющему «Айрин» ящик «Столичной», пообещав, что новый жилец задержится в доме не более недели. Анализируя последовавшие события, полковник пришел к выводу, что именно это обстоятельство — его недолгое пребывания в «Айрин» — подтолкнуло ищеек ФБР ежедневно проводить в его апартаментах негласные обыски.

В первый же вечер Крамаренко, вернувшись в свое роскошное пристанище, обнаружил следы незваных гостей… в пепельнице. Там лежал истлевший окурок дешевой сигары.

В следующий раз его ожидал просто ошеломляющий сюрприз. Войдя в квартиру, он едва не задохнулся от сигарного дыма. Повисшие в воздухе густые клубы свидетельствовали о том, что незваный визитер едва успел унести ноги. Но как? На лестничной площадке Крамаренко никого не встретил. Значит, квартира имела запасный, хорошо замаскированный вход. Искать долго не пришлось. По своему опыту полковник знал, где спецслужбы устраивают потайной лаз. Ну, конечно же, в шкафу, встроенном в стену, которая разделяет смежную квартиру.

Шеф контрразведки резидентуры КГБ в Вашингтоне полковник Черкашин предупредил Крамаренко, чтобы тот, покинув