Если ты со мной… Книга 2 - Виктория Королёва

Ах, вот к чему ты клонишь, что эта тварь, чуть было, не убила мою жену из-за аффекта? Сущий бред.

– И я прошу снисхождения для моего подзащитного, – спокойно сказал Янг и сел на своё место, при этом переглянувшись с Холлом.

– Суд удаляется для вынесения приговора – прошу всех встать, – убийственно спокойно и деловито сказал секретарь, и зал, повиновавшись сию же секунду, встал.

При оглашении приговора Кира ни на секунду не отпускала моей руки. Конечно же, его посадили, и надолго. В штате Массачусетс за попытку убийства светит достаточно весомый срок: насколько я знаю, он варьирует от отметки в 10 лет до отметки в 20. Вынося приговор, судья напрочь отсёк мольбы адвоката прислушаться к тому, что Холл был в состояние аффекта на момент совершения преступления. Судья, так же как и я, счёл, что наказание должно быть не менее суровым, чем сам поступок, и со всеми вытекающими Холл получил 16 лет строгого режима.

Я искренне уповаю на то, что высшие силы не выпустят оттуда этого, на тот момент, дряхлого старикашку для того, чтобы тот продолжил портить жизнь окружающим. На тот момент мне будет уже 40, и я приложу все свои силы для того, чтобы он не смог жить на этом свете. Если не жить, то существованием его жизнь будет назвать сложно… Так как я искренне верю в то, что такие люди не испытают на себе чувство вины или призрачного раскаяния. Хотя… кого я обманываю, я сделаю это не из чувства справедливости, а скорее наоборот.

Кира рядом со мной заметно расслабилась – не думаю, что это было злорадство, скорее облегчение. Или даже уверенность в том, что он в ближайшие 16 лет не встретится с ней даже взглядом.

Холл после оглашения приговора явно побледнел и, бросив злобный взгляд, во всеуслышание завопил. Это был настоящий истерический вопль человека, который обречён.

– Ты всё равно сдохнешь, сучка! И я спляшу на твоей могиле! – он протянул руку сквозь решётку и сжал кисть в подобии удушающего приёма. – Знай это, мразь!

Кира явно покачнулась, и я каким-то чудом удержал её в объятиях. Это было больше похоже на обморок. В тот момент я испугался и совершенно забыл про всё ещё кричащего Холла, которого выводят под конвоем.

Где-то на заднем фоне я слышал его вопли, но с каждой секундой они удалялись и удалялись и вскоре канули в бездну, именуемую тишиной.

Не успели мы приехать домой, как я был вынужден сразу же уехать. Банк задерживал перечисление только потому, что мой секретарь забыл дать мне бумаги на подпись. Исходя из того, что сумма была не мизерная, банк требовал моего участия.

– Я не надолго. Хочешь, я позвоню Слим?

Кира бросила на меня страдальческий взгляд и, отвернувшись, незаметно покачала головой. Я чмокнул её в макушку и удалился, проклиная всё на сете за то, что эта идиотка, которой я плачу зарплату, не может справиться с самым простым заданием.

Как я и обещал, времени ушло больше на дорогу, чем на решение проблем. И уже через два с половиной часа я вернулся в квартиру.

Всё ещё чертыхаясь, я прошёл внутрь, даже не замечая того, что в квартире стоит гробовая тишина. На секунду я задумался – «чем обусловлено затишье?» – и внезапно услышал тоненький голосок. Я его сразу же узнал: так напевать может только единственный человек.

Я пошёл на звук, и он привёл меня в кабинет. Дверь открыта нараспашку. Не успев даже переступить порог, я учуял отчётливый запах алкоголя. Запах ударил в нос с такой силой, что я невольно поморщился.

То, что я увидел далее, поразило меня куда больше, чем всё то, что было несколько мгновений назад.

Кира всё ещё в деловом костюме, именно в том, в котором была на заседании суда, сидит в моём кабинете. Точнее, сидит – это слабо сказано. Она лежит на моём рабочем столе, подложив под голову ноутбук, и смотрит в потолок. А рядом стоит бутылка мартини, точнее остатки от мартини. Указательный палец накручивает километраж на горлышке бутылки.

С минуту я не мог сказать ни слова: ничего вразумительного на ум не приходило. Я словно застыл на месте, стараясь найти верное решение. Конечно, вся эта ситуация её подкосила, и Кира решила утопить разочарование в «вине». Это можно объяснить, вот только это всё с ней не вяжется…

Пока я тихо размышлял, Кира повернулась ко мне и, глупо ухмыльнувшись – видимо, алкоголь уже давно подействовал – пролепетала: «Оу.. муж пришёл!» и резко села на стол уже лицом ко мне. Пока она совершала данное действие, у меня отпали все сомнения в том, что она пьяна, и я бы даже сказал в стельку. Я медленно подошел и встал напротив, изучая лицо Киры.

Она глупо улыбнулась и выдала то, от чего у меня окончательно отвисла челюсть.

– А я вот тут, – она махнула рукой, разграничивая пространство своего обитания, так, что сама едва не свалилась с временного убежища, – привыкаю к холодной и жёсткой поверхности. Ну, чтобы быть готовой к исходу, – она улыбнулась ещё глупее, чем в прошлый раз.

– К какому ещё исходу? – сквозь зубы процедил я.

Шок ушёл – наступила эра негодования, даже злости. Терпеть не могу, когда мозги превращаются в желе, и оппонент уже ни черта не соображает в этой жизни.

– Как к какому? – Кира спрыгнула со стола и, слегка покачиваясь, подошла ко мне вплотную, при этом взяв меня за галстук. – Мистер Уолтер, какие вопросы вы задаёте?! Я-то думала, что ты всегда отличался сообразительностью, а на деле? – она хохотнула. – Собираюсь сдыхать! – словно выплюнув, сказала Кира.

Теперь понятно, чем обусловлена эта «непреднамеренная» попойка. Я и не думал, что её так заденут последние слова Хола. Чёртова мразь достаёт нас даже сейчас, когда его судьба на ближайшее время определена. Я прикрыл глаза, тщетно борясь с приступом гнева, который завладел каждой клеточкой моего тела.

Сейчас я зол на неё за то, что она ведёт себя не как собранная и уверенная в себе женщина, а как обычная испугавшаяся школьница. Ещё и смело констатируя такие факты! Стал зол на сто. Что она так спокойно со всем соглашается. Теперь её безропотность мне не кажется милой, точнее наоборот, одна для меня: глупая, идиотская и никому ни хера не нужная!

– Прекрати нести чушь, – голос режет метал. Я едва не скрипнул зубами. – Не выводи меня из себя! – уже более жёстче.

Конечно, на правах мужа и защитника, я должен был её успокоить, пожалеть, сказать, что всё будет хорошо. Но сейчас я выставил за дверь всю эту правильную хрень и действовал по зову эмоций. Больше всего мне хотелось проучить её или выбить к чертям собачьим всю эту хрень из головы.

На вышесказанное Кира всего лишь усмехнулась. Моё самообладание дало «течь», и я исключительно из морально-волевых качеств всё ещё стоял на месте.

– Посмотри на себя! – я сверлил её убийственным взглядом. – На кого ты похожа?!

Ничего не изменилось, кроме затуманенных глаз и наиглупейшей улыбки, которую она выдавливала каждый раз, когда я что-то говорил. Я постарался её задеть с целью отрезвить разум. Но эффект оказался обратным. Кира отпустила мой галстук, оттолкнула от себя и всё ещё с той же пьяной ухмылкой сказала: