Охота - Кирилл Цыбульский

подушкой кожи, от одежды странно пахло. Да, ему можно доверить самые сокровенные тайны.

Мальчик вернул взгляд под ноги, обняв колени. Олег и Денис сидели в похожих позах. Они делили лестницу на двоих. Да что там лестницу, целый дом, целый город, исполняющий мечты. Кроме них поблизости не было ни единой живой души.

– Мне снится лес, – сказал Олег. – Темный и страшный. Я иду мимо деревьев. Слышится чей-то голос, и я прячусь.

Он резко остановился. Что-то шло не по плану. Или план был слишком жесток.

– Я пробовал прятаться за соснами. Пробовал ложиться и закрывать уши руками, чтобы ничего не слышать. Но я все равно слышу, – говорил мальчик, спрятав взгляд между ног. Тихий голосок запинался и терялся на полуслове, но Денис и не думал вмешиваться. – Все заканчивается одинаково. Меня находят. Я никогда не видел других людей в своих снах. Но я знаю, что они где-то там. В лесу. Мне становится страшно. А потом больно. Я бегу и наступаю на ветки, шишки. Я одет так, словно только проснулся. Вот в эту пижаму. Она цепляется за все подряд, тащит меня обратно. Но я бегу дальше и просыпаюсь всегда на одном месте.

Маленькие ладошки вспотели. А Денис взмок, словно его облили. Он не мог поверить словам Олега. Как детский организм мог быть настолько поражен?

Внутри мешалось все. Жгучая ненависть за то, что мать допустила такое, невероятная жалость, от которой наворачивались слезы и гудел пчелиный улей вместо глаза. Денис не находил себе места. Хотелось бить кулаками о стену, расчесывать до костей руки, лишь бы заглушить боль. Не может быть. Нет. Невозможно. Он лжет! Этот маленький ангел лжет!

Тишина глубиной в двадцать шесть этажей заставляла молчать, заставляла перемалывать услышанное в себе, словно бесшумный блендер. Иностранец слышал этот хруст веток, шишек. Он слышал каждый шорох из сна Олега. Потому что… Потому что это был его сон.

Отдышавшись, Денис процедил сквозь зубы:

– Это всего лишь сон, Олег, ты же знаешь. Не верь в него. Скоро все наладится.

– Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что все наладится, Денис? – повторял мальчик.

– Я понимаю твои чувства. Понимаю все, что ты мне сейчас сказал. И говорю тебе: этот сон закончится. Обещаю.

Его взгляд убеждал. Он был уверенным, сильным. То, что нужно, чтобы справляться с детьми.

– Мы с тобой друзья, да? – сказал Денис. – Ты мне веришь?

Разбитые руки, лицо… Одежда, замоченная в луже, грозовые тучи вокруг легких…

– Да, – ответил Олег.

Они пожали друг другу руки. Маленькие пальчики поместились в ладонь Дениса. Они скрепили свои слова.

– Думаю, мы оба заслужили крепкий сон сегодня, что скажешь? Лично я чувствую, что, если моргну еще раз, отрублюсь прямо здесь.

Денис подмигнул Олегу, и на его губах наконец-то появилась улыбка. Скромная сонная улыбка. Разговор выдался непростым. Новый друг мальчика прав, им обоим нужно выспаться.

Вскочив на ступеньку, Олег дождался, пока ржавый механизм его друга повторит то же. Подпрыгнуть не получилось, но, по крайней мере, теперь они оба на ногах. Малыш не скрывал удовольствия встретиться с Денисом. Он не зря ждал его столько времени. Его новый друг был именно тем, с кем Олег чувствовал себя свободным, настоящим ребенком.

– Спокойной ночи! – сказал малыш.

– Спокойной ночи! Теперь все будет по-другому, слышишь? – ответил Денис. – И не забудь закрыть входную дверь.

Мальчик подарил на прощание широкую улыбку молочных зубов и закрыл дверь. Терри услышал, как хрустнул замок и переступил порог квартиры.

Не включая свет, иностранец вошел в ванную. Он сбросил обувь и глок, закрылся в душевой кабине. Горячая вода обтекала его больное тело, слои одежды сжимали раздробленные ребра, помятую грудную клетку, давившую на легкие. Терри Коул кашлял, пока пар заполонял ванную, он кашлял, и боль дрожью пробегала от живота к вискам, какие хотелось разбить молотком и поставить жирную точку на душевой кабине.

Иностранец стянул одежду, положил под голову и свернулся в позу эмбриона. Вода уносила кровь и грязь. Она очищала тело Терри.

Едва Терри Коул закрыл глаза, как свет из-под двери, ведущей в гостиную, проник в ванную. Утро. Обезболивающее помогло уснуть. Терри проспал несколько часов, больше чем обычно, но куда меньше, чем требовал воспаленный организм. Боль не утихла, она набухла под кожей еще сильнее. Из грозовых туч, казалось, вот-вот ударит молния. Улей на месте левого глаза затвердел как глиняный горшок. Терри потрогал его и отдернул руку, боясь, что из него могут вылететь пчелы.

Терри Коул выбрался из душевой кабины, обхватывая ребра и опираясь на раковину. Он поднял голову и едва не рухнул, как был. Беглец увидел свое лицо. Лицо в десятках копиях, словно на него смотрел огромный паук. Зеркало было разбито вдребезги.

Заметив следы чужого присутствия, Терри вспомнил слова Олега. Кто-то здесь был. Появился ровно в тот момент, когда должен был быть спектакль «Бесы». Можно было остаться дома, сесть в первом ряду, да еще и с бутылкой виски, чтобы увидеть его своими глазами.

В дальнем углу Терри заметил ботинок. Недалеко от него второй. Беспорядок в одинокой пустыне, какой заметит лишь путник.

На том месте, где раньше лежал матрас, остригли стадо овец, – первое, о чем подумал Терри, увидев растерзанное на клубы поролона лежбище. Дальше было только хуже. Надпись кровавой краской:

Я НАШЕЛ ТЕБЯ

Не задумываясь, иностранец надел сухую одежду и сжал боль в кулак. Осталось потерпеть не так уж и много, прежде чем все решится.

Терри Коул проверил магазин. Полный. Он положил пистолет в карман и застегнул, чтобы случайно не выстрелить. Нужно экономить патроны. Скоро они пригодятся.

Взяв телефон, иностранец набрал номер, с каким не связывался слишком давно, хотя и не забывал ни одной цифры.

Мужчина натянул капюшон на изуродованное лицо и захлопнул дверь. Скоро все решится. Скоро…

Глава 35

Четверг выдался дождливым. Ливень начался утром и продолжался после полудня. Затянутое небо не пропускало солнце. Распускание зеленых почек и пение птиц звучали так, словно миру пришел конец, словно непрерывный дождь смоет с лица земли все, к чему прикоснется.

По крыше стучали тысячи разъяренных дятлов, капли вбивали гвозди в металлические подоконники, дождь царапал стекла. Маленький деревянный домик посреди леса гудел изнутри так, будто на голову надето ведро, по которому бьют поварешками. Рита долго не могла уснуть, дождь сводил с ума, пугал, заставляя сжиматься в комок и перебирать в памяти детские песенки, чтобы успокоиться. Детство было как никогда близко. В ее-то состоянии.

Кевин стоял на крыльце, ветер бил по лицу влажными пощечинами в напоминание о том, как он поступил с Анжеликой. И что на него нашло? Стоило вспомнить о прошлом, как затянувшиеся раны начали кровоточить. Мужчина смял края пачки сигарет в кармане джинсов и вздохнул так, что