Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец

– Прежде чем вы откроете рот, чтобысбрехать чего-нибудь, хочу кое-что пояснить. Мне плевать, кто вы такие и зачемпритащились на Лысую Гору. Я уважаю чужие тайны. Единственное, что мне важно –это чтоб у меня в гостинице все было тихо и печально. Никакого шума, никакойрезни. Не шататься без толку, духов не вызывать, с другими гостями несобачиться! Не то передушу, как котят, какие бы вы ни были маги-размаги!Понятно вам?

– Понятно! – ответила за всех Улита.

– Если вопросов больше нет, то пишите чтохотите. Берите пример с других моих гостей. В третьей комнате живетведьма-отравительница. Она записалась как учительница пения. Маг вуду из пятойкомнаты хочет убедить меня, что он коллекционирует голоса канареек. И шут сним, убедил!.. Наемный убийца из первой притворяется философом. И мне,заметьте, плевать, что в его философских трактатах прорезаны страницы и он храниттам метательные ножи… Два людоеда из восьмой представились прибывшими на съездвегетарианцев. Людоедов я обычно не поселяю, но эти, вроде, ничего.Потребовался всего один мушкетный выстрел, чтобы намекнуть им, что постояльцынаходятся под моей защитой и жратву надо искать в другом месте. Обычно онисоображают хуже…

Нельзя сказать, что после такой характеристикипроживающих Даф почувствовала себя намного спокойнее. Стащив с плеча котика,она принялась его наглаживать, изредка бросая тревожный взгляд на темнуюлестницу. Мефодий рассматривал книгу. Страница была разделена на два столбика.В одном писались имена, в другом – цель прибытия.

Улита первой взяла гусиное перо. В левомстолбике она написала «ведьма Анфиса», а в правом «туризм». Ната представиласьНастей Васильевой, а в «цели прибытия» указала «прошвырнуться по магазинам».Перо брызгало, царапало бумагу и доставляло непривычной Вихровой массунеудобств. По ходу дела она пыталась заигрывать с хозяином, однакоТугарин-Змеевич вновь чистил ногти ножом и не поднимал головы, очень малоинтересуясь своими постояльцами. Без зрительного же контакта или хотя бы безприкосновения магия Наты, как известно, не действовала.

Мефодий написал, что он Вася Гульфиков, ученикмага. Даф, которой нельзя было обманывать, долго мучилась от угрызений совестии под конец избрала компромиссный вариант. Она записалась светлым стражемДафной, но так ловко поставила кляксу, что все смазалось и невозможно былоничего прочитать, кроме первой буквы.

Петруччо, старательно высунув язык и двигаяего кончиком параллельно с пером, написал, что он Подпругин Петр Игоревич, а в«целях» вывел: «терроризм и мелкое вредительство».

– Ты что, ку-ку? Какой еще «терроризм»?Давно по башке не получал? Кто этот Подпругин? – шепотом спросила у него Ната.

– Учитель мой бывший.

– Арей, что ли? – удивилась Вихрова.

– При чем тут Арей? Подчеркиваю: учитель.По геометрии мне четверку годовую вывел, завистник! – мстительно сказалПетруччо.

– А тебе четверки что, мало?

– Выходит, мало. Тройка и четверка – оценкиничтожеств! Гении учатся или на двойки или на пятерки! Среднего не дано! –гордо ответил Петруччо.

Мошкин же, когда дошла его очередь, вытворилнечто мало от него ожидаемое. В графе «имя» он хладнокровно написал «ПавликЧУМУДАНОВ», а в графе «цель прибытия» – «общение с идиотом».

Покосившись на него, Даф захлопнула книгу ипоскорее, пока не заметил Чимоданов, вернула ее хозяину. Она давно обнаружила,что Евгеша Мошкин – вещь в себе. То тихий, тихий, а то такое отчебучит, чтонужен глаз да глаз.

Тугарин бросил на стойку большой ключ.

– Закончили? Второй этаж, крайняя дверь.Если ключ опять заест, дверь не вышибать. Я люблю делать это сам. Усекли?

– Да.

– Отлично. Желаю быстро закончить вседела и благополучно убраться восвояси. Кто-нибудь хочет что-то спросить? –произнес Тугарин голосом, в котором ясно звучало, что от вопросов лучшевоздержаться.

– Я! Можно проконсультироваться? Где тутможно принять душ? – поинтересовался Чимоданов.

Тугарин чуть привстал и наклонился к нему.

– А кроме душа, тебе больше ничего ненадо? Чайку в комнату не принести? – спросил он ласково.

Петруччо, не разобравшись, не устоял передискушением.

– С лимоном, если можно. Сахара двеложки, но без верха, – сказал он руководящим тоном.

Длинная, как у обезьяны, рука опустилась Чимодановуна плечо. Тут и дурак забил бы тревогу. Дурак, но не Петруччо.

– Сколько ложек, я не расслышал? –переспросил Тугарин.

– Д-д-две. Но можно и одну… – серея,ответил Чимоданов.

Тугарин ухмыльнулся.

– Хорошо, что ты сказал: одну. Значит, яотрежу тебе только одно ухо. Это будет хорошим уроком.

Петруччо завизжал. В руке у детины сверкнулнож. Поняв, что это не блеф и от слов хозяин сразу перейдет к делу, Мефодийсхватил его за кисть. Однако удержать ее было так же невозможно, как лошадь –за копыто. Тугарин нетерпеливо оттолкнул его, и Мефодий отлетел метра на два.Упал и сразу вскочил. В руке у него материализовался меч, до того благополучнолежавший в футляре. Сталь запела.

Взгляд Змеевича скользнул по лезвию с зазубринамии остановился на сколотом острие. Не укрылось от него и то, что Мефодий едваудерживает меч от выпада.

– Хороший у тебя ножичек для заточкикарандашей, ученик мага Вася Гульфиков! – произнес Тугарин с натянутымсмешком.

– Знаю, что хороший, – отвечалМефодий, воюя с разбушевавшимся мечом, которому хотелось пригвоздить хозяина«Незваного гостя» к стене.

Тугарин не отводил взгляда от его лезвия. Налбу у него выступила испарина.

– Так и быть, ты меня уговорил. Я оставлютвоему приятелю оба уха. Но пусть учтет: если он и дальше будет умничать, токто-нибудь из моих постояльцев отгрызет ему их в комплекте с головой, –сказал он, наконец, с сожалением разжимая руку.

Чимоданов благополучно отступил к лестнице.Заметно было, что ему ужасно хочется что-нибудь вякнуть. Например,поинтересоваться, нет ли здесь лифта. Но все же здравый смысл восторжествовал.Булатный нож, как ни крути, оружие еще и метательное.

* * *

– Ничего себе пожелание! Сделать все делаи благополучно убраться восвояси! – заметила Даф, поднимаясь по скрипучимступеням.

– Это максимум, что могут пожелать наЛысой Горе. И это, поверьте, немало! – заметила Улита.