Прошлое должно умереть - Вадим Панов

– Совершенно верно, – повторила девушка.

– Как такое возможно? – с искренним любопытством осведомился здоровяк.

– Преступники напали, когда я шла по тротуару, – рассказала Кира. – Грубо схватили меня, если вы понимаете, как можно грубо и одновременно оскорбительно схватить женщину, и попытались затолкать в автомобиль. Полагаю, имела место попытка похищения. Возможно, за меня хотели получить выкуп.

– Мы тоже так считаем, адира, – не стал скрывать Абал.

– В тот момент я была жертвой, – подвела итог девушка.

– Как долго это продолжалось?

– Несколько секунд, вплоть до того момента, как я освободилась и застрелила одного из преступников.

– Прекрасный выстрел в шею, – спокойно произнес инспектор. – Очень точный.

– Остальные тоже удались неплохо, – хладнокровно парировала Кира.

– Вы ни разу не промахнулись.

– У меня превосходный учитель.

Девушке очень не хотелось прятаться за именем мужа, но допрос начал утомлять, и следовало напомнить полицейским, что ее терпение небезгранично. Абал, надо отдать должное, прекрасно понял намек, никак его не прокомментировал и лишь заметил:

– Осталось совсем немного вопросов, адира.

– Надеюсь.

– Почему вы стали преследовать бандитов?

– Они меня оскорбили.

– А вы этого не потерпели.

– Если бы они попытались вырвать у меня сумочку, я, пожалуй, не помчалась бы за ними, но преступники хотели меня похитить, вели себя грубо и нанесли оскорбление действием. А у нас на Линге не принято терпеть подобные обиды.

Худой одобрительно улыбнулся, но тут же вернул на лицо прежнее равнодушное выражение.

– Я слышал, вы родом с Кардонии, – заметил Абал.

– Это не имеет отношения к тому, что мы, лингийцы, не терпим обиды, – холодно и с отчетливо прозвучавшим высокомерием отозвалась Кира.

– Прошу прощения, если я, сам того не желая, задал бестактный вопрос, – немедленно повинился инспектор.

– Я действительно родом с Кардонии, – улыбнулась девушка. – Но это обстоятельство не имеет отношения к моему положению.

– Почему вы их убили? – неожиданно резко спросил Абал, надеясь сбить рыжую с толку. Но не получилось.

– Потому что они начали в меня стрелять, – не менее резко ответила Кира.

– Логично…

Дюкри вновь улыбнулся и вновь мгновенно стер с лица веселое выражение.

– Но я застрелила не всех, – легко продолжила девушка. – Вы допросили водителя?

– Он насмерть разбился во время столкновения со столбом.

– Печально.

– Вы никогда раньше не видели этих преступников?

– Никогда.

– С кем вы должны были встретиться в Новом городе?

– Я гуляла.

Все понимали, что адигена лжет, но все знали, что ложь будет записана в протоколе как самая настоящая истина. Адигену спросили – адигена ответила, сомнения в искренности ответа выходили за рамки должностных полномочий инспектора Абала.

– Как долго вы планируете пробыть в Каледо, адира?

– Еще не решила, – протянула Кира. – Да и какое это имеет значение?

– Я подумал, что вам будут интересны результаты расследования.

– Вы всегда можете переправить их мне в письменном виде.

– Безусловно, адира. – Инспектор поднялся на ноги. – Позвольте поблагодарить за предоставленное нам время.

– Я всегда с уважением относилась к работе полицейских служб. Я считаю, что все мы обязаны оказывать посильную помощь в раскрытии преступлений.

– Благодарю.

Кира проводила полицейских взглядом, потерла висок пальцами левой руки, размышляя, отправиться спать сразу или выпить на террасе бокал белого, и тяжело вздохнула, услышав от горничной, что капитан дер Палиоло, адъютант Генриха Шейло, умоляет о встрече, чтобы передать личное послание дара.

Светская жизнь накатывала на девушку бронированным паротягом.

Заключив сделку с Тайрой и получив от нее средства на приобретение корабля и наем команды, Огнедел, разумеется, не мог игнорировать ее приказы и желания и сделал своей базой Фарху, согласившись разместиться неподалеку от колонии спорки. Прекрасно понимая, что они будут следить за каждым его шагом.

Но выбора у Мааздука не было.

Тогда не было.

Впрочем, Ричарду на Фархе понравилось: приятный климат, теплый океан, тишина, спокойствие… Огнедел не раз ловил себя на мысли, что с удовольствием построил бы здесь хижину да зажил отшельником, вдали от агрессивного, истеричного мира. Потом просветление заканчивалось, и Ричард признавался, что никогда не сможет уйти от людей: потому что некого будет убивать.

А без убийств он уже не мог.

И все, что ему оставалось, – чаще появляться на Фархе и проводить на планете больше времени, наслаждаясь тишиной и великолепными закатами. На несколько дней или недель превращаясь в обычного человека. Он любил проводить время на террасе, и если не смотрел на море, то пялился на колонию спорки, большое, тысяч на пять, поселение, жители которого предпочитали держаться от пиратов подальше. Спорки продавали Мааздуку продукты, делились инструментами и запасными частями, при необходимости присылали специалистов, даже лагерь пиратам построили, но в гости не ходили и к себе не звали. И Огнедел следил за тем, чтобы его люди не приближались к колонии.

Ричард прекрасно знал, что стоит им сойтись – обязательно появятся проблемы.

А сейчас ему нужно было их избегать.

Что же касается директора Фактории Ауроберта Спесирчика, он, разумеется, знал о колонии, однажды даже заглянул, специально сделав крюк, но ничего интересного не обнаружил, поскольку рубить мегатагены на этом континенте не имело смысла – леса было достаточно поблизости от точек перехода, а ничего другого спорки ему не предложили. Не потому, что у них ничего не было, а потому, что не хотели торговать с галанитом: нечистые дали понять, что намерены осваивать континент, а не гнаться за сиюминутной прибылью. Ауроберт все понял правильно, улетел и с тех пор ни разу к спорки не возвращался. Удивился предложению Рубаки навестить соседний континент, но послушался, когда Филарет рассказал, что капитан «Орлана», которого Спесирчик принимал за «официального» контрабандиста, то есть действующего в интересах коррумпированного правительства Скурийской республики, в действительности знаменитый Огнедел, террорист, на которого объявили охоту все адигены Герметикона.

Когда изумление прошло, Ауроберт сообразил, что заставить Огнедела искать с ним встречи могло только крайне важное и прибыльное дело, и отправился к спорки. Посадил свой крейсер, который официально считался ВТС – вооруженным торговым судном, – рядом с «Орланом» и был препровожден в дом. Долго, примерно минуту разглядывал Ричарда и лишь затем протянул руку: