Открытая дверь - Иэн Рэнкин

«Я расследую твое дело, — мысленно обратился он к сопернику. — И когда оно будет закончено, выяснится, что я был прав, а ты ошибался. Ну а тогда-тогда повышение получу я».

Три ограбленных хранилища все еще были незаперты — или их вновь открыли, чтобы криминалисты могли продолжить работу по поиску следов. Картин внутри было предостаточно; украденные полотна тоже вернутся сюда, но лишь после того, как будет проведена полная экспертиза. Профессор Гиссинг уже объявил, что картины подлинные и нисколько не пострадали, но криминалисты все еще надеялись обнаружить на них отпечатки пальцев или волокна. Как сказал вчера по телевизору один из журналистов, находка картин «заставила вздохнуть с облегчением ценителей искусства не только в Шотландии, но и далеко за ее пределами». Рэнсом с этим не спорил, он не понимал другого: почему преступники бросили фургон? Пресса об этом не задумывалась: грабителей спугнули, и они ударились в панику — это объяснение журналистов вполне устраивало.

Итак, как раз в тот момент, когда бандиты вынимали из фургона картины (возможно, для того, чтобы перегрузить в другую машину), их заметил случайный свидетель. Что-то вызвало у него подозрение, и он позвонил в полицию. Рэнсом специально справился у своего знакомого в Западном участке, удалось ли установить личность звонившего, но своего имени он не назвал, а номер его мобильного телефона проследить не удалось. К этому моменту охранник у ворот уже поднял тревогу, он же подробно описал фургон и назвал его номер. (Фургон был угнан пару дней назад где-то в Броксберне.) Номер, разумеется, оказался липовым, но владелец авто — некий маляр-отделочник на вольных хлебах — уверенно опознал машину, служившую ему одним из основных орудий ремесла.

Странно, вновь подумал Рэнсом. Успешный налет, потом — неудачная операция по смене машины, и в результате грабители бегут, в панике бросая бесценную добычу. Для Хендрикса здесь все было логично и понятно, но не для Рэнсома. Допустим, преступники действительно были настолько напуганы, что бросили фургон, но почему им не прихватить с собой хотя бы пару картин? По предварительным оценкам, в ограблении могло участвовать от шести до десяти человек, а между тем найдено было только восемь картин, самая большая из которых имела размеры четыре на пять футов вместе с рамой. Почему после долгой подготовки и успешного проникновения на склад грабители не взяли ни одного полотна? И как мог напугать десятерых мужчин случайный прохожий или проезжающий мимо мотоциклист? В конце концов, они были вооружены, им ли кого-то бояться?

Нет, чем дольше Рэнсом размышлял обо всем этом (а размышлял он достаточно, поскольку прошедшей ночью спал едва ли больше Алистера Нуна), тем больше замечал он несоответствий и странностей. Был ли среди сотрудников склада бандитский осведомитель или нет, существенного значения не имело. Главное, у преступников просто не могло быть никаких оснований для панического бегства.

Именно по этой причине Рэнсом и решил пожертвовать своим единственным на прошедшей неделе выходным и отправился на склад, чтобы еще раз осмотреться на местности, задать пару вопросов и, быть может, собрать кое-какие любопытные факты. Заглянув в одно из хранилищ, детектив увидел, что картины хранятся на стеллажах упакованными в непрозрачную мешковину, зато каждая снабжена картонным ярлыком с номером. Это свидетельствовало в пользу версии о «краже по заказу»: преступники явно знали, что берут. Кто помимо персонала мог иметь доступ к системе складской нумерации? Приятель Рэнсома в Западном участке не сумел ответить на этот вопрос.

Только тут детектив заметил человека, который, согнувшись в три погибели, светил каким-то особенным фонариком на пол возле стеллажей.

Когда он поднялся на ноги, Рэнсом узнал эксперта-криминалиста, с которым разговаривал вчера.

— Ну как дела? Нашли что-нибудь? — спросил он.

— Несколько волокон с одежды, полустертый отпечаток ботинка… Вряд ли это что-то даст.

— Одежду они наверняка уничтожили, — согласился Рэнсом, и криминалист кивнул.

— Еще нашли несколько волосков, но они синтетические.

— Парики? — догадался Рэнсом.

Криминалист уныло кивнул во второй раз.

— Я набрал этих волос уже целую пригоршню. — Он вздохнул. — Только время зря трачу.

— Не только ты.

Рэнсом повернулся и зашагал обратно ко входу, где располагалась комната охраны. Во время нападения охранников и посетителей согнали туда и заставили сесть на пол, так что ничего полезного они не видели. И похоже, не слышали тоже: по свидетельству очевидцев, бандиты общались между собой почти исключительно знаками, лишь время от времени издавая нечленораздельное ворчание. Единственным, кто сообщил следователям что-то более или менее конкретное, оказался экскурсовод. Как ему показалось, преступники, которые удерживали заложников в комнате охраны, были намного моложе остальных — тех, кто шарил в хранилищах. Как только детектив услышал об этом, ему на ум сразу пришли слова Гленна: «Чиб считает, четверо или пятеро парней с бильярдными киями могли бы решить любую проблему». Правда, в тот раз речь шла о том, чтобы избавиться от Страха, но не исключено… С другой стороны, экскурсовод мог и ошибиться, хотя еще несколько свидетелей показали, что четверо преступников были одеты сходным образом и маскировали лица только при помощи бейсбольных кепок и шарфов.

В караулке никого не было, и Рэнсом быстро вошел внутрь. Мониторы камер снова работали, показывая склад и внутри, и снаружи. Вид на въездные ворота показался Рэнсому недостаточным: на экране были отчетливо видны шлагбаум и будка охранника, но тротуар снаружи не просматривался совершенно. Детектив, впрочем, знал, что Хендрикс уже указал администрации склада на это упущение.

Сев за стол, Рэнсом глянул в застекленное окно в перегородке, из которого должны были просматриваться внутренние помещения склада… Должны были, но не просматривались. Во всяком случае, ограбленные хранилища отсюда видны не были, и Рэнсом подумал, что система безопасности на складе была организована из рук вон плохо. Даже удивительно, как никто не покусился на него раньше.

В открытую дверь постучали, и Рэнсом резко обернулся, готовый встретить возмездие в облике детектива-инспектора Хендрикса, но это оказался совсем другой человек. Знакомы они не были, но профессора Гиссинга Рэнсом узнал сразу.

— О-о… прошу прощения… — Ученый явно растерялся. — Я искал детектива Хендрикса.

Рэнсом пружинисто поднялся и шагнул вперед.

— Его пока нет, — проговорил он, протягивая руку. — Я — его коллега, детектив-инспектор Рэнсом.

— Да-да, я вас уже видел… на Марин-драйв.

— Видели?

— А мистер Нун не заходил? — Профессор упорно разглядывал мыски своих ботинок.

— Не заходил, но он где-то поблизости. Поищите в одном из хранилищ — я думаю, он там.

— Благодарю, — ответил Гиссинг, по-прежнему не рискуя встречаться с Рэнсомом взглядом. — Мне нужно сказать ему кое-что важное.

Но Рэнсом не собирался отпускать его просто так.